Дмитрий Петров - Юг в огне

«Как-будто не трусит», — удовлетворенно подумал о нем Прохор.

Когда белые были уже настолько близко, что легко различались их лица, Прохор, привстав на стременах, снова строго оглянул своих конников. Нет! Бойцы не робели… На мгновение в глазах Прохора мелькнула высокая папаха Буденного и сейчас же исчезла где-то в гуще мчавшихся конников.

«Буденный с нами!» — удовлетворенно подумал Прохор.

— Товарищи, ура-а! — крикнул он исступленно. — Бей гадов!.. За революцию!.. Ура-а!..

— За революцию! — разноголосо подхватили конники. — Ура-а!..

С силой Прохор ударил тупой стороной шашки по боку жеребца. Жеребец с злобным визгом подпрыгнул и быстро рванулся вперед… Перед Прохором появился седоусый, плотный белогвардеец с красным, злым лицом. Прохор поднял шашку и вдруг, заметив на плечах седоусого белогвардейца генеральские погоны, с изумлением опустил ее.

«Генерал!.. Вот так гусь!.. Надо в плен захватить… Буденный обрадуется»…

— Сдавайся, старый гад! — схватив за узду коня генерала, крикнул Прохор.

— Пошел ты… — хрипло похабно выругался генерал и замахнулся на Прохора шашкой. Прохор со звоном отбил удар своим палашом.

Генерал, со злостью швырнув шашку, выхватил из кармана браунинг, выстрелил в него. Прохор почувствовал, как по его щеке потекла горячая струйка…

— Ну, умри ж! — выпуская повод генеральской лошади, прохрипел Прохор. Он взмахнул шашкой и наотмашь, немного наискось, точно так, как его когда-то учили на строевых занятиях в полку рубить чучела из глины, со свистом рубанул. Генерал соскользнул с лошади, обливая ее кровью.

Едва Прохор успел управиться с генералом, как увидел, что на него летит плечистый, грузный казак в меховой поддевке и в черной курпейчатой папахе с голубым верхом. Выставив пику, он готов был пронзить Прохора. Рыжий кудлатый чуб казака буйно рассыпался по лбу, почти закрывая горящие ненавистью глаза.

«Атаманец, — мелькнуло в сознании Прохора. — Может, сослуживец?..» Но раздумывать об этом было некогда. Острие пики белогвардейца мелькнуло метрах в двух от Прохора. Откинувшись в сторону, Прохор сильно ударил шашкой по древку пики. Пика дрогнула в руке казака и, устремившись в сторону, черкнула острием по крупу Прохоровой лошади. Жеребец взвился на дыбы. Атаманец, испуганно взглянув на Прохора, пролетел мимо.

— Скурыгин! — удивленно вскрикнул Прохор, узнав казака. Но тот уже исчез в толпе сражавшихся.

Вдруг произошло что-то непонятное. Ряды красных дрогнули, и конники, поворачивая, поскакали назад… Прохор помчался вслед за всеми, досадуя, что атака не удалась…

На пригорке, сдерживая коня, в окружении нескольких командиров стоял Буденный. Размахивая шашкой, он кричал:

— Стой!.. Остановитесь!..

Но конники мчались мимо.

Прохор подскакал к группе Буденного и спросил у одного из командиров, что случилось.

— К белым подошло несколько свежих полков, и наши запаниковали, отрывисто бросил командир.

— По-овод впра-аво! — вдруг скомандовал Буденный.

— По-овод вправо! — раздались вдруг голоса командиров. — Поовод вправо!

— Пово-од вправо!.. — переходило из уст в уста.

Один за другим кавалеристы на рысях поворачивали направо.

Некоторое время вся конная лавина стремительно скакала вправо.

— По-овод вправо! — снова скомандовал Буденный.

— По-овод вправо! — загремели голоса командиров. — По-овод вправо!..

И вся конная лавина сразу же, на скаку, повернула снова направо и очутилась лицом к лицу с преследующей белой конницей. Перескочив канаву, Буденный наметом подлетел к середине своей бригады, выхватил из ножен шашку и с криком: «В атаку!.. Ура!» поскакал прямо в лоб противнику.

— Ай да Буденный! — восхищенно вскрикнул Прохор, поняв его маневр.

Атака конников настолько была внезапна и ошеломляюща, что белые не сумели даже оказать серьезного сопротивления и в панике бежали. Красные кавалеристы преследовали их…

Хотя это и была большая военная удача, в какой-то мере срывающая план белых по расчленению X Красной Армии на две половины и завершению окружения царицынской группы, но впереди еще предстояло много трудностей, много кровопролитнейших битв. Разве могли белогвардейцы так легко смириться со своим поражением, тем более что на этом участке фронта у них было много войска?..

Конечно нет, и это отлично понимал командующий X армией Ворошилов. Связавшись по телефону с Буденным, он сказал:

— Поздравляю вас, товарищ Буденный, с блестящей победой. Объявите от имени Военсовета X большую благодарность всем кавалеристам и командирам, участвовавшим в разгроме белогвардейской конницы…

— Есть, товарищ командующий!

— Вы и сами, товарищ Буденный, — продолжал Ворошилов, — отлично понимаете, что белогвардейцы все ставят на карту, чтобы разгромить нас и захватить Царицын… Но этого допустить никак нельзя… Мы все ляжем у стен Царицына, но не пустим врага в город…

— Определенно, товарищ командующий, — подтвердил Буденный. — Умрем, но белогвардейцев в город не пустим.

— Товарищ Буденный, Военсовет X возлагает на вас и ваших кавалеристов исключительные надежды.

— Будьте уверены, товарищ командующий, — ответил Буденный. — Напряжем все силы, но ваши надежды и доверие оправдаем.

— Действуйте, товарищ Буденный. Желаю успеха!

— Спасибо, товарищ Ворошилов.

В тот же день к вечеру разведка донесла Буденному о том, что к селению Давыдовка подходят свежие конные части белого генерала Голубинцева.

Буденный разгадал планы белых: они задумали объединить всю свою кавалерию на этом участке фронта в общую группу, чтобы всей этой конной массой ударить по красным, смять их, вызвать панику и, таким образом, одним мощным ударом сразу сломить оборону Царицына.

Угроза серьезная. Буденный представил себе, что, действительно, если дать возможность белым объединить всю кавалерию, то она образует такую силу, с которой трудно будет справиться. И он решил никоим образом не допустить объединения белой конницы и бить ее по частям…

На следующий день, рано утром, Буденный повел свою бригаду на Давыдовку, намереваясь с налета атаковать противника. Но ошеломить белых, как задумал Буденный, не удалось. Противник, видимо кем-то уведомленный, подготовился к бою.

Буденный был раздосадован неудачей. Превосходство белых было явное. Продолжать с ними единоборство бессмысленно. Буденный отвел бригаду к селу Песковатке и сейчас же связался по телефону со штабом армии. К телефону подошел Ворошилов. Слышимость была плохая.

— Товарищ командующий! — кричал в трубку Буденный. — Товарищ Ворошилов!.. Вы меня слышите?.. Я — Буденный… Буденный…

— Слышу, но плохо, — комариным писком отзывалась трубка. — Что вы мне хотите сказать, товарищ Буденный?..