Ирина Даневская - Путь к власти

Возмущенная мадам Дессанж громко хмыкнула, выдавив презрительную улыбку. Генриетта тоже улыбнулась. Затем встала и вплотную приблизилась к фрейлине.

– Мадам, я действительно не могу сейчас оспаривать Ваше назначение, – преувеличенно спокойно произнесла принцесса, – но…

Тут ее глаза сузились и метнули такую молнию, что графиня отступила на шаг.

– Но, – продолжила Генриетта, – если вы будете совать нос в мои дела (затем вас и приставили) и я вас застану за этим занятием, то…

– То что? – с язвительной ухмылкой поинтересовалась графиня.

– То я собственноручно выкину вас из вон того окна или другого, если оно окажется на подходящей высоте, – невозмутимо ответила Генриетта. – Я думаю, что Его Высокопреосвященство извинит меня. А теперь уходите, и без моего разрешения не показывайтесь мне на глаза!

Она улыбнулась, глядя на бледное от ярости лицо мадам Дессанж.

– Да, и займитесь моими туалетами. Помните, розовое, с рубинами?

И видя, что мадам не собирается уходить, принцесса неожиданно метнула маленький кинжал, который воткнулся в дверь в нескольких дюймах от головы мадам Дессанж. Графиня закричала и отскочила от двери.

– Я же сказала, убирайтесь! – воскликнула Генриетта, доставая второй кинжал и прицеливаясь. – Я ведь могу и не промахнуться…

Не дожидаясь продолжения, бледная от ужаса мадам Дессанж выбежала из комнаты.

– Ну вот, встреча состоялась, – улыбнулась принцесса, лукаво подмигнув Элен.

– Да, уж, – расхохоталась фрейлина. – Но не так, как планировала графиня!

– Мадам привыкла иметь дело с кроткой и покладистой девочкой, – задыхаясь от смеха, проговорила Генриетта. – Думаю, сейчас я ее разочаровала…

– Я уверена в этом, Ваше Высочество, – проговорила баронесса со смешком. – Но меня удивляет ее возвращение.

– Ладно, Элен, нужно закончить прическу, – сказала Генриетта, садясь в кресло. – Думаю, мадам еще скажет свое слово, но сейчас она заботит меня меньше всего… А в ее возвращении нет ничего странного, вероятно, на семейном совете было решено присматривать за мной, особенно после истории с д’Эгмоном… Придется потерпеть эту особу еще немного.

– Ваше Высочество, разрешите? – робкий голос перервал ее.

– А, это ты, Кэтти? – обернулась принцесса.

В дверях стояла худенькая и бледная девушка, больше похожа на привидение, чем на живого человека.

– Я принесла для Вашего Высочества платье с рубинами. Мадам Дессанж сказала, что вы хотите надеть его.

– Спасибо, Кэт, – сдерживая улыбку, произнесла Генриетта, – можешь идти. Кстати, если заметишь, что эта… мм… мадам слишком чем-то или кем-нибудь интересуется, сообщи мне. – Элен, ты тоже присматривай за ней.

– Да, принцесса, – согласились девушки, – непременно.

– Значит, я могу быть спокойна, – кивнула Генриетта. – Графиня права, после ссылки мои отношения с Луи нисколько не улучшились, и я не стану рисковать остатками нашей дружбы. Слишком много чести для этой особы.

Генриетта даже не могла предположить истинную причину возвращения мадам Дессанж. И поэтому без задней мысли обратилась к Ришелье с просьбой о возвращении мадам Дантрег. Конечно же кардинал не пошел на уступки. А через неделю произошло событие, о котором придворные еще долго шептались, пересказывая друг другу подробности, не всегда правдивые. Имя Генриетты стало обрастать зловещими слухами.

А дело было так. Неожиданно вернувшись с прогулки, принцесса застала мадам Дессанж за чтением ее личной корреспонденции, хранившейся в ящике бюро. Там не было ничего ценного, кроме письма Мари де Шеврез, которое принцесса получила вчера.

По непонятной причине Ришелье недолюбливал красавицу герцогиню, помня о первом муже Мари – де Люине, который лишил его поста государственного секретаря. Но злые языки, говоря о причине такой ненависти, вспоминали историю с сарабандой. Этот танец влюбленный кардинал танцевал перед Анной Австрийской, нарядившись в костюм шута. Да, Мари де Шеврез, предложив молодой королеве сыграть с ним такую шутку, дала ей, несомненно, плохой совет. Но в противоречивой натуре Ришелье влюбленный всегда уступал место политику, так что рискнем предположить, что причиной этой неприязни был все же Люинь…

Впрочем, прекрасная герцогиня платила кардиналу той же монетой…

Итак, в письме упоминалось имя графа Холланда [42], который был послом Джеймса I [43]при французском дворе и одновременно любовником красавицы герцогини. Генриетта связывала с ним некоторые надежды. О связи Мари с этим лицом кардиналу знать было незачем.

С искаженным яростью лицом принцесса выхватила письмо из рук графини.

– Я это знала! – воскликнула Генриетта. – Вас приставили шпионить за мной. Говорите, что вы искали!

Мадам рассмеялась ей прямо в лицо.

– Это мое дело, моя принцесса. К тому же мне угодно видеть все ваши письма, Ваше Высочество, а не только это, так что позвольте…

И она попыталась вырвать бумагу из рук Генриетты.

– Да как вы смеете! – возмутилась принцесса.

– Смею, Ваше Высочество, смею. А вам я советую прикусить язык, если не хотите вернуться в монастырь. На этот раз – навсегда.

От подобной наглости у принцессы пропал дар речи. Она стояла перед своей же фрейлиной с видом провинившейся школьницы, а та нагло смеялась ей в лицо. Ей, дочери Генриха IV!

– Нет, я не буду жаловаться королю, – прошептала Генриетта, – с тобой я и сама справлюсь…

Принцессе на глаза попалась бутылка с чернилами, она машинально взяла ее и разбила о край стола. Чернила забрызгали платье, но ее это не заботило. В руках Генриетты остался большой осколок стекла, измазанного чернилами. Она изо всех сил полоснула этим осколком по лицу мадам Дессанж.

Графиня бросилась бежать. Но Генриетта схватила ее за волосы, и, запрокинув ее голову назад, нанесла еще несколько глубоких порезов.

Мадам Дессанж была гораздо сильнее принцессы. Ей удалось вырваться, но дело было сделано. С воплями ужаса графиня держалась за израненное лицо, а кровь, вперемешку с чернилами, заливала белые кружева на ее платье.

На ее крики сбежалась охрана.

– Очень кстати, – заявила принцесса, увидев испуганные лица стражников. – Соберите всех моих фрейлин и слуг в этой комнате, я хочу с ними поговорить.

Гвардейцы со всех ног бросилась исполнять приказание. Подождав, пока все собрались, Генриетта обратилась к присутствующим:

– Дамы и господа! Я хочу, чтобы вы посмотрели сюда. – Она кивнула в сторону мадам Дессанж. – Вглядитесь и запомните, как выглядит лицо предателя. Всякий, уличенный в шпионаже, будет претендовать на такое же, если только я не оставлю его совсем без лица и без головы заодно. Можете идти. А вы, мадам, – усмехнулась принцесса, – прежде чем рассказывать кардиналу о содержимом моих бумаг, посмотритесь в зеркало…