Ирина Даневская - Путь к власти

Так и получилось. Разочарованный герцог не знал, что делать дальше. Можно было, конечно, допросить этого де Молина, но с таким же успехом он мог бы расспрашивать и королеву. Подумав минуту, Бэкингем вышел в коридор и подозвал к себе одного из гвардейцев.

– Этого человка обыскивали? – спросил он первое, что пришло в голову.

– Да, милорд.

– И что же?

– Ничего.

– Так… Друг мой, – произнес герцог, – вы кажетесь мне понятливым малым. Проследите за ним, только аккуратно. Я хочу знать, где он живет, чем занимается. Если справитесь, получите сто фунтов.

– Сто фунтов? – недоверчиво переспросил гвардеец.

– Да. Ваше имя?

– Блумвуд, милорд. Джек Блумвуд.

– Ну, мистер Блумвуд, – улыбнулся министр, – я рассчитываю на вас.

– Слушаюсь, милорд, – вытянулся солдат. – Только следить ни за кем не нужно. Я как-то отвозил баронессу Сент-Люс в один дом на улице «Всех Святых». Баронесса вошла, а я остался ее дожидаться. Мне стало скучно, и я стал прогуливаться около дома и случайно заглянул в окно. Там я увидел этого господина.

– Улица «Всех Святых», недалеко от Вестминстера? – спросил Бэкингем, что-то припоминая.

– Так точно, Ваша светлость.

– Великолепно, – прошептал герцог. – Да, это там.

Он вспомнил нападение на баронессу, которую тогда спасло только его своевременное вмешательство.

Бэкингем оставил расторопному гвардейцу записку к своему казначею и с радостным сердцем отправился к Джону. В самом деле, нужно было успокоить брата, пока тот, вне себя от ревности, не натворил дел. Проходя по галерее, герцог случайно выглянул в окно и заметил высокую фигуру в черном плаще, решительно пересекавшую двор.

– Ступайте, господин де Молина, – усмехнулся Бэкингем. – Мы еще обязательно встретимся!

Тем же вечером Бэкингем предпринял путешествие на улицу «Всех Святых». Следуя инструкциям гвардейца, он быстро нашел нужный дом. В одном из окон горел свет. Джордж заглянул туда и даже зажмурился от удовольствия. В комнате находился господин де Молина и несколько неизвестных в черном одеянии. Занятые оживленной беседой, они не замечали ничего вокруг.

Бэкингем весь превратился в слух и не заметил, как внушительных размеров дог бесшумно побежал к нему и тихо зарычал. Попытки герцога успокоить собаку не увенчались успехом – глупое животное принялось оглушительно лаять, а потом, вцепившись зубами в полу плаща, попыталось оттянуть Бэкингема от окна. Увлеченный борьбой с собакой, Вилльерс не заметил, как недавние собеседники явились на место боя.

– Какого дьявола вы здесь делаете? – без обиняков спросил де Молина.

– Я не обязан ни перед кем отчитываться, – отрезал Джордж, – тем более перед вами.

– Я думаю, вам все же придется дать отчет сначала нам, а потом – Вышнему судье, – прошипел низенький субьект и вытащил из ножен шпагу.

Его примеру последовали и другие мрачные личности, которые с угрожающим видом и обнаженными шпагами плотным кольцом окружили герцога, так что он оказался прижатым к стене. Сам же де Молина стоял в стороне и со скучающим видом наблюдал за происходящим.

– Вы знаете, с кем говорите? – произнес герцог своим обычным насмешливым тоном.

– Вы – герцог Бэкингемский, – ответил низенький субьект.

– И вы собираетесь меня убить? – уточнил Вилльерс.

– Зависит от того, как вы ответите на два вопроса: первый вы уже слышали, второй – кто еще, кроме вас, знает о том, где мы находимся?

– Кто это – мы? – не остался в долгу герцог.

– Орден «Молчаливых», милорд, и я, его Великий магистр Эрнандо де Молина, – слегка поклонившись, ответил маркиз.

Герцог Бэкингемский был знаком со страшной репутацией этого ордена. Сам король Яков не сомневался, что именно происки «Молчаливых» привели на эшафот его мать, Марию Стюарт, рьяную католичку, а впоследствии протестантка Елизавета укрепила роль протестантов в Англии, сделав своим наследником его, протестантского короля. Именно благодаря «Молчаливым» король Наварры Генрих IV смог назваться королем Франции. Но что связывало с орденом ее – Генриетту Французскую, королеву Англии, католичку, которая отказалась сменить веру, даже вступив в брак с королем-протестантом?

Герцог так углубился в размышления, что совсем позабыл об угрожавшей ему опасности. Из оцепенения его вывел знакомый голос:

– Господа, кто-то обьяснит мне, что здесь у вас происходит?

Генриетта, появившись так неожиданно, а главное, так вовремя, стояла рядом с разъяренными мстителями. Де Молина сделал жест – опустить оружие – и отошел с королевой в сторону. О чем они говорили, герцог не слышал, даже видеть собеседников ему мешали сгустившиеся сумерки.

– Вы свободны, милорд, – нехотя произнес Великий магистр.

Он окинул непроницаемым взглядом собравшихся, заглушая молчаливый протест и, пригласив их следовать за собой, исчез в темноте.

Герцог и королева остались одни.

– Дайте мне руку, милорд, мы уходим, – приказала Генриетта.

– Я и с места не двинусь, пока… – начал было Бэкингем, но королева нетерпеливым жестом велела ему замолчать.

До самого Уайт-Холла они ехали молча.

– Запахнитесь в плащ, герцог, – произнесла королева перед входом во дворец, – не нужно привлекать внимания.

Бэкингем пожал плечами, но исполнил ее просьбу. Поднявшись по лестнице, Генриетта, вопреки ожиданиям герцога, увлекла его к покоям баронессы Сент-Люс и тихо постучала. Элен открыла дверь и очень удивилась, увидев Бэкингема.

– Милорд решил прогуляться к особняку на улице «Всех Святых», – обьяснила ей Генриетта.

Баронесса понимающе кивнула, нажала какой-то рычаг, миг – и путешественники очутились в кабинете королевы.

– Так вот что позволяет Вашему Величеству совершать прогулки, – произнес герцог.

Он уже не владел собой. Убедившись в существовании тайного хода, он представил себе, столько раз Генриетта могла покидать дворец. И для чего? Чтобы оказаться в обьятиях этого красавца де Молина?

– Я и не знала, что обязана вам отчетом, милорд, – ответила Генриетта.

Взгляды королевы и Бэкингема скрестились, словно два стальных клинка. Это уже был поединок, в котором оскорбленная гордость сражалась с ревностью.

Внезапно Генриетта улыбнулась.

– Помогите мне расстегнуть застежку, милорд, – просто сказала она. – Элен уже легла в постель, а мне не хочется больше никого беспокоить.

Джордж молча повиновался. Его руки скользнули по ее обнаженным плечам, он слышал биение ее сердца, тогда как его собственное готово было выпрыгнуть из груди. Он тряхнул головой и, заглушая в себе голос страсти, спросил:

– Какое отношение вы имеете к ордену? Де Молина… он ваш любовник? Отвечайте же, Ваше Величество, если вам есть что сказать.