Владимир Меженков - Проклятие Ирода Великого

Манефон – египетский жрец и историк, живший в III в. до н. э. в царствование Птолемея Филадельфа. Писал на греческом яз. Автор «Истории Египта», охватившей период с ХХХ в. до н. э. до 342 г. до н. э., когда Александр Македонский, завоевав Египет, объявил себя преемником фараонов, и началась эллинизация страны. Работа Манефона состояла из трех книг, из которых вторая охватывала период с 2171 по 1660 гг. до н. э. – время раскола Египта на мелкие, враждовавшие между собой княжества и установления власти над страной кочующих семитских племен, известных под именем гиксосов , что означает «цари-пастухи» (по-егип. шасу – «бедуины», «грабители»). Сама «История Египта» не сохранилась и известна нам по отрывкам, которые приводят в своих работах Иосиф Флавий, Евсевий и Георгий Синкелл. Иосиф Флавий, как и Манефон, отождествлял гиксосов с евреями. Вероятно, это все-таки были не евреи, которые как народ в XXII в. до н. э. еще не существовали, а, скорее всего, финикийцы. Во всяком случае, вопрос о том, к какому конкретно семитскому племени принадлежали гиксосы, остается открытым. Известно, например, что уже Авраам, живший на рубеже XXI–XX вв. и считающийся праотцом арабов, евреев и множества других народов, праматерями которых были, соответственно, Агарь, Сарра и Хеттура, назван в Библии евреем (см. Быт. 14:13). Между тем самоназвание евреев иврим означает «пришельцы», «выходцы из другой страны», под которой, следуя историческим фактам, нужно понимать Месопотамию, заселенную еще в эпоху неолита шумерами и позже завоеванную семитскими племенами халдеями, основавшими Вавилонское царство. Именно там, в гор. Ур, расположенном на западном берегу р. Евфрат неподалеку от Персидского залива, и родился Авраам, где жил до 70-летнего возраста, из Ура переселился в Харран, расположенный в северо-западной части Месопотамии, а из Харрана начались его странствия по Ханаану и Египту, где он разбогател, и вернулся со своими стадами в Ханаан. Если строго следовать букве Библии, то Авраам стал первым, кто уверовал в Единого Бога, став, т. о., основателем иудаизма. Однако говорить о возникновении евреев как этноса в то время еще не приходилось: это случится значительно позже, когда его внук Иосиф будет продан братьями в рабство в Египет, где удостоится титула Цафнаф-панеах , что означает «Спаситель мира», женится на дочери главного жреца Патифара, примет своих братьев, даст им в управление самую плодородную землю Гесем в северо-восточной части страны между Пелузийским рукавом Нила и Синайской пустыней, и уже от них, этих 12-и наследников Иакова, в Египте же произойдет еврейский народ, так что истинной исторической родиной евреев следует считать не Палестину, а Египет. Ко времени исхода евреев из Египта, датируемого приблизительно 1450 г. до н. э. (американский хронолог Библии Э. У. Фолстих из университета Спенсера, штат Айова, рассчитал точную дату исхода – 3 апреля 1462 г. до н. э.), численность евреев достигнет 600 тысяч человек. Сопоставление двух дат – изгнание гиксосов из Египта в 1660 г. до н. э. и исход евреев из страны в интервале между 1462–1450 гг. до н. э. не дает нам оснований считать, что гиксосы и евреи один и тот же народ. Если же предположить, что правы и Манефон, и Иосиф Флавий, отождествляющие гиксосов с евреями, то, по-видимому, сыновья Иакова продали Иосифа в рабство в Египет при правлении там гиксосов, а гиксосы, не видя никакой разности между собой и Иосифом, сделали его фактическим правителем Египта. Мы знаем, что одного из царей-пастухов, правивших Египтом в то самое время, когда там оказался Иосиф, звали Апофисом. Обнаружив в Иосифе соплеменника и человека от природы явно одаренного, Апофис сделал его своей правой рукой, надев ему на шею золотую цепь и наделив царскими полномочиями (Быт. 41:45). Эта предположение представляется более реалистичным, чем библейский рассказ о том, что Апофис возвысил Иосифа потому, что тот растолковал ему значение его сна о семи коровах тучных и семи коровах тощих (Быт. 41:17–32). Версия, предлагаемая мною, снимает противоречие между Манефоном, изображающим евреев как гикосов-шасу, суть «бандитов», и Иосифом Флавием, рисующим евреев как «пленников» египтян (известно, что у евреев были рабы не только из числа иноземцев, но и соплеменники; разница в положении рабов-иноземцев и рабов-евреев состояла в том, что, по закону Моисея, первые становились полной собственностью своих господ и переходили, как все прочее имущество, по наследству для «вечного владения», см. Лев. 25:44–46, а вторые могли быть выкуплены родственниками или, если родственники были неимущими, после шестилетнего пребывания в рабстве снова становились свободными без выкупа, см. Втор. 21:2). Вот что сказано по этому поводу у Иосифа Флавия в работе «Против Апиона»: «В другой книге своей «Египетской истории» Манефон замечает, что “этот же народ так называемых пастухов в их священных книгах называется пленниками”. И это совершенно верно, потому что у наших отдаленных предков пастушество составляло обычное занятие и они, ведя жизнь номадов (от греч nomads – «кочевники». В. М. ), по справедливости называются пастухами. Пленниками они также не без основания называются египтянами, так как наш предок Иосиф сам заявил египетскому царю, что он пленник, и впоследствии, с согласия царя, вызвал в Египет своих братьев». То обстоятельство, что позднейшие авторы назвали Манефона «первым антисемитом», в данном случае не имеет к существу его работы «История Египта» ни малейшего отношения. Представляется справедливым комментарий историка еврейского народа Я. И. Израильсона, сделанный к работе Манефона: «Им, очевидно, руководило оскорбленное национальное самолюбие, которое не могло примириться с мыслью, что могущественный некогда Египет должен был выпустить находившихся под его властью евреев на свободу, испытав при этом немало унижений» (см. в этой связи т. н. казни египетские, описанные в кн. Исход, главы 7-12).

Иер. 7:18.

Запрет употреблять в пищу козленка, сваренного в молоке его матери, трижды упоминаемый в Библии (см. Исх. 23:19, там же, 34:26, Втор. 14:21), прямо проистекает из древнего языческого обряда, участники которого изображали верховного бога Эла и оплодотворяемую им богиню любви и плодородия Астарту.

Этот варварский обычай долго сохранялся в среде древних семитских народов, в т. ч. евреев. Медный полый истукан с собачьей головой и протянутыми человеческими руками, прозванный Молохом, раскалялся дровами изнутри докрасна и на его руки бросали детей, крик которых заглушали звуки громкой музыки. Несмотря на запрет, содержащийся в Библии: «Из детей твоих не отдавай на служение Молоху, и не бесчести имени Бога твоего» (Лев. 18:21), – обычай этот сохранялся и во времена Соломона: «Тогда построил Соломон капище Хамосу, мерзости Маовитской, на горе, которая пред Иерусалимом, и Молоху, мерзости Амонитской» (3 Цар. 11:7). Последующие цари иудейские также проводили «сына своего и дочери своей через огонь Молоху» (4 Цар. 23:10). Отголоски этого обычая слышны в повелении Господа Аврааму принести в жертву всесожжения своего сына Исаака, дабы удостовериться в не рассуждающей силе его веры (Быт. 22:1-13), равно как в требовании, явно несущем на себе отпечаток язычества: «Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенцев из сынов твоих» (Исх. 22:29). Следы язычества можно обнаружить и в следующих словах, приписываемых Господу Богу: «Три раза в году весь мужеский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего, на место, которое изберет Он: в праздник опресноков, в праздник седмиц и в праздник кущей; и никто не должен являться пред лице Господа с пустыми руками» (Втор. 16:16). Естественное чувство благодарности религиозного человека за милость, проявленную к нему Богом, возникшее еще в языческие времена, в пору становления иудаизма превратилось в тяжкую повинность, которая вылилась в конце концов в горький плач неимущего, которому остается разве что дать привередливому Предвечному единственное дорогое, что у него еще остается, – собственного ребенка, как этого и требовал от него некогда Молох: «С чем предстать мне пред Господом, преклониться пред Богом небесным? Предстать ли пред Ним со всесожжениями, с тельцами однолетними? Но можно ли угодить Господу тысячами овнов или неисчетными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего – за грех души моей?» (Мих. 6:6–7).