Жаклин Келли - Эволюция Кэлпурнии Тейт

– Ничего подобного. Я всё скажу маме.

– Доносчица.

– Гадина.

– Ябеда-корябеда.

– Подлый тип.

– Не хочу с тобой идти.

– Ну и не надо. Я тоже не хочу.

– Я пойду первый.

– Нет, я первая.

– Ну и вали!

Но мы уже, сами того не заметив в пылу ссоры, дошли до дома.

В нашей семье ябед и доносчиков не жаловали. Уж не знаю почему. Я вошла в дом, обдумывая, что лучше – сказать или не сказать. Но решать не пришлось – мама позвала меня из гостиной.

– Кэлпурния, пойди сюда и объясни, что приключилось с Тревисом.

– Может, лучше Ламара спросить?

Брат как раз пытался проскользнуть мимо незамеченным.

– Ламар, пойди сюда и объясни, в чём дело, – потребовала мама.

Тревис сидел на ковре у маминых ног. Лицо зарёванное и красное. Он бросил на Ламара уничтожающий взгляд.

– Что случилось в школе? – мама кивнула на Тревиса. – Он ничего не говорит.

Ламар удивился. Такого он не ожидал.

– Ламар!

Молчание. Ламар смотрел себе под ноги и ковырял ботинком ковёр.

– Кэлпурния, в чём дело? – Я глянула на Тревиса – говорить, не говорить – но подсказки не нашла. – Кэлпурния, немедленно объясни, что происходит. Это не просьба, а приказ. Сию минуту.

Пришлось рассказать. Я только надеялась, что братья поймут – приказ есть приказ, выбора нет. Мама молча выслушала весь рассказ, начиная с Лулы. Удивительно: она уже не сердилась. Скорее расстраивалась. И наказания назначила лёгкие – немного дополнительной домашней работы. Мы понадеялись, что на этом всё и кончится.

Но не тут-то было: мальчики есть мальчики, а Лула не перестала быть красавицей.

Я продолжала нервничать, и Тревис, похоже, тоже. Лула пришла выбирать котёнка. Я предварительно убедилась в том, что старших братьев нет дома. К моему глубокому облегчению она выбрала Белль Старр – королеву бандитов.

Я всё время была настороже. Следила за Ламаром и Сэмом Хьюстоном, пока мы шли в школу и обратно, и уже немного приустала. Когда мне всё это смертельно надоело, я собрала всех троих после ужина на крыльце и выступила со следующим заявлением:

– Перестаньте пасти нас, словно овец. Вы у меня уже поперёк горла. Оставьте нас в покое. И друг друга оставьте в покое. Если не перестанете драться и ссориться, я уж постараюсь, чтобы Лула вам и словечка не сказала. До конца вашей жизни.

Как я собиралась этого добиться, не знаю, но я считалась местным экспертом по Луле, лучшим другом их драгоценной красотки, и говорила так убедительно, что им ничего не оставалось, как поверить мне на слово.

– Вот что мы сделаем. Каждый из вас будет провожать нас раз в неделю. Тревис по понедельникам, Ламар по средам, а Сэм Хьюстон по пятницам. И всё.

– А вторники и четверги? Они кому? – спросил Сэм Хьюстон.

– Никому. Оставьте нас в покое. Я не шучу. Есть вопросы?

К моему глубокому удовлетворению, вопросов не последовало.

Пару недель моё расписание работало бесперебойно. На радостях я позвала Лулу в гости поиграть на фортепьяно в четыре руки. По настоянию обеих мам мы разучили пару популярных дуэтов. Мы-то знали, что на концерте исполнять их не придётся. Ни на одном. Потом я сдуру пригласила её снова, и мы занялись домашним заданием по вязанию. Тут-то мама и разглядела хорошенько, как Лула вяжет. Как я могла оказаться такой идиоткой!

И вот через пару дней началось.

– Кэлпурния! – как же я ненавижу этот мамин тон. – Пора тебе уже вырасти из вязки шарфов и взяться за носки. Ничто не сравнится с парой тёплых шерстяных носков, связанных любящими руками. Если начнёшь прямо сейчас, подаришь братьям по паре носков на Рождество. И, может быть, даже папе и дедушке. Отличная идея. Принеси корзинку для вязания в гостиную.

Теперь никуда не деться.

Я вздохнула и отложила лупу. Я как раз собиралась засушить изумительный экземпляр бабочки Viceroy . Мне хотелось повесить её в рамке в библиотеке, рядом с такой же, сделанной дедом. Всё равно дождь, а тонкую работу не сделаешь без яркого света.

В маминой корзинке полно спиц и крючков всех размеров. Мама достаёт шерсть цвета густого шоколада и с удовольствием на неё поглядывает. Потом надевает на руки толстый пушистый моток. Она сидит, расставив руки, а я сматываю нитку в плотный клубок. Я не горю желанием вязать носки, но ритмическое движение нитки взад-вперёд действует на меня гипнотически. Приходится признать, что бывают и более скучные дождливые деньки. Не так уж плохо. Мама такая спокойная и довольная, ей нравятся мелкие домашние дела. Вязанье облегчает головную боль, и ей не приходится слишком часто глотать «Патентованную микстуру Лидии Пинхем». Стало немножко прохладней. В камине уже лежит охапка пока ещё не нужных пекановых полешек: создаёт иллюзию, что лето прошло. Тревис принёс в гостиную Джесси Джеймса и Билли Кида и дразнит котят клубочком шерсти. Они гоняются за клубком по всему ковру. Вошёл Ламар, мама велела ему завести граммофон и поставить пластинку с песнями Шуберта.

– Свяжем носочки для Джима Боуи, – предложила мама. – Маленькие и простые. Узоры выучишь позже. Набери ряд, скажем, сорок петель, и начнём сверху.

Она протянула мне четыре тоненькие спицы.

– Четыре? Зачем мне четыре?

– Для того чтобы идти по кругу, а не поворачивать каждый раз.

На помощь! Я и с двумя спицами еле-еле управляюсь. Такого ужаса я себе и представить не могла. Мама подбадривающе мурлычет, пока я набираю первый ряд петель первого в жизни носка. Спицы такие колючие и торчат в разные стороны – всё равно что дикобраза в руках держать.

– Если обернуть нитку вокруг безымянного пальца, натяжение будет одинаковым и петли лягут ровнее.

Я старалась следовать маминым указаниям, и, честно говоря, второй ряд получился куда лучше. И третий. Если войти в ритм, петли сами соскакивают и сами собой провязываются.

– Теперь попробуем сбросить петли, чтобы у лодыжки было поуже. Вот так.

Медленно – невероятно медленно – эта беспорядочная куча шерсти приобретает форму. Текут часы. Весёлым времяпрепровождением это не назовёшь, но вязать носки совсем не так противно. В конце концов у меня в руках оказалась маленькая смешная коричневая вязаная вещица. Я внимательно её осмотрела и пришла к выводу, что в ней есть некоторая доля схожести с носком. Мама была явно довольна.

– В твоём возрасте я связала совершенно такой же.

– Отлично, – я начала складывать вязанье в корзинку. – Дело сделано.

– Что сделано? Куда это ты?

О чём она? Ума не приложу?

– Теперь начинай второй.

– Второй?! – завопила я.