Лев Демин - Глеб Белозерский

- Вот, вот… Посмотри на этого Берке с близкого расстояния, каков он?

- Посмотрю, князь. А знаешь, что о тебе говорят на Руси?

- Знаю, владыка. Или, лучше сказать, догадываюсь. Князь Александр, мол, удачлив. Шведов на реке Неве побил. Ливонцев на льду Чудского озера тоже разбил в пух и прах. Самого магистра пленил, военный опыт накопил. А коли так…

Александр Ярославич недоговорил.

- Понимаю тебя, князь, что ты хотел сказать. Не поступить ли так с татарвой, как мы поступили со шведами и немцами?

- Может быть, кто-то и думает так. Да только я иначе мыслю. Не настало еще время с татарвой сцепиться. Силенки у нас не те. Разобщены мы, раздроблены по весям, по уделам. И еще… уразумей, владыка. На сегодняшний день западный враг - шведы, немцы - враг первейший, паписты. Под знаменем папизма они несут русичам рабство, лишение государственности.

- Это ты верно говоришь, Ярославич.

- А Орда нас государственности не лишает. Только делает нас данниками. А зависимость - это еще не полная потеря государственности.

- То-то и оно, князь. С ханом можно поладить, выжить. И тем временем копить силы…

Епископ провел службу в главном соборе Владимира, а перед отъездом еще раз побеседовал с князем Александром Ярославичем. Великий князь поинтересовался, что из себя представляют братья Васильковичи.

- Мне ближе по душе младший, Глеб, - ответил Кирилл. - Юноша острого ума, сообразителен и по мере надобности хитер. Уже проявляет задатки государственной мудрости.

- Нужные качества в наше трудное время. Бог ему в помощь. При случае присмотрюсь к нему.

Тяжело больной Батый не пожелал или не смог принять владыку Кирилла. Правивший от имени больного хана его сын Сартак встретил епископа дружелюбно, позволил ему отслужить молебен для русичей, находившихся в то время в Сарае. В ханской столице всегда скапливалось немало русских князей с дружинами, купцов, не говоря уже о множестве невольников. Владыка хотел выяснить возможность открытия здесь постоянного православного храма.

- Можешь исцелить моего сына? - спросил, пригласив к себе Кирилла, Берке, брат Батыя.

- Чтобы ответить, надо видеть больного, - сдержанно ответил владыка.

- Сейчас увидишь, а если вылечишь, озолочу.

Привели сына Берке, худенького юношу. Красные распухшие веки почти полностью закрывали его слезящиеся глаза. Мальчик почти ничего не видел и передвигался маленькими шажками, словно ощупью. Кирилл осмотрел его глаза. Та же самая болезнь, что у белозерцев.

- Излечима болезнь твоего сына, - сказал владыка уверенно Берке. - Я привез для лечения этой болезни хорошее лекарство.

Кирилл тщательно промыл распухшие веки мальчика. После второго промывания опухоль спала, глаза стали открываться нормально. Вскоре прошло покраснение, и сын Берке стал нормально видеть.

Восхищенный результатами лечения, отец воскликнул:

- Какой награды желаешь, русич?

- Единственной награды, Берке, - сдержанно ответил Кирилл. - Достань мне разрешение отслужить службу по православному обряду для здешних русичей.

- Мало просишь. Я бы и на большее расщедрился.

- Не нужны мне твои щедроты.

- Напрасно так говоришь. Я многое могу. А если бы я был ханом, то позволил бы вам, русичам, открыть в Сарай-Бату свой храм.

Кирилл обратил внимание, общаясь с Берке, что тот неоднократно произносил эти слова: «А если бы я был ханом…» Не проговаривался ли честолюбивый Берке о своем стремлении прийти к власти, заняв ханский трон? Может быть.

Берке охотно и подолгу беседовал с владыкой Кириллом. Он говорил о своем намерении принять мусульманскую веру, которая, по его мнению, больше отвечает традициям и обычаям ордынцев. Взять хотя бы многоженство.

- Считаю, что принятие ислама давно в Орде ждут, - убежденно говорил Берке. - Многие ордынцы его уже приняли: камские булгары, половцы, жители Хорезма. Если бы я сегодня был ханом, я бы ускорил распространение ислама.

- А как же русичи?

- Оставайтесь со своей религией. И ордынцы, кому по душе ваша религия и ваш Бог, пусть берут пример с вас. Я не считаю, что ислам следует насаждать силой.

Кирилл возвратился в Ростов, сумев окрестить в Сарай-Бату несколько ордынцев, в том числе ханского племянника, получившего при крещении имя Петра.

…Тем временем в Золотой Орде происходили перемены. В 1255 году Батый умер. Ему наследовал сын Сартак. На первых порах существования золотоордынского государства ханы еще считали себя вассалами великого хана Монголии и отправлялись в его далекую резиденцию. Направился в Монголию и Сартак. Но он неожиданно умер на обратном пути из Монголии в свою Орду. Великий хан Монголии назначил преемником Сартака его сына, Улагчи. Но так как тот был еще малолетним, было возложено регентство на старшую жену Батыя. Но Улагчи недолго занимал ордынский престол, всего несколько месяцев. После его скоропостижной смерти ордынский престол достался брату Батыя Берке.

Эта новость дошла до города Владимира, когда там находился с визитом владыка Кирилл.

- Не кажется ли тебе странным и неожиданным то, что происходит в Орде? - спросил Александр Ярославович владыку. - Молодой и вполне здоровый хан Сартак умирает в пути. Его преемник, Улагчи, еще мальчик, тоже не оказывается живучим.

- Случайно это или преднамеренно - Бог рассудит, - произнес глубокомысленно Кирилл. - Встречаясь с Берке в Орде, я подмечал, что он часто повторяет: «Если бы я был ханом…» Наверное, произнося эти слова, он уже видел себя на ханском престоле.

А из Орды приходили новые и новые вести. Хан Берке объявил, что принимает ислам, но никого не принуждает следовать его примеру. Каждый ордынец волен молиться своему Богу, исповедовать свою религию, будь то ислам, христианство, буддизм или языческое идолопоклонство. Старая столица Золотой Орды Сарай-Бату не нравилась новому хану. Он решил основать новую, носящую его имя, - Сарай-Берке. Берке заявил, что приступит к ее строительству на берегу реки Ахтубы, севернее старой столицы.

Из первых распоряжений хана было очевидно, что он намерен усилить систему контроля над вассальными русскими княжествами. Было задумано проведение переписи населения Руси с целью более энергичного сбора дани. Ханские чиновники-баскаки должны были направляться в каждое княжество. Им предписывалось обеспечить регулярное и планомерное выкачивание дани с русских земель и жесткий контроль над доходами княжества. Князей, утаивавших от хана хотя бы часть своих доходов и пытавшихся не платить сполна дань, могла ожидать суровая кара.

Ордынские новости доходили и до Белоозера. Узнавал о них Глеб Василькович, посещая время от времени Ростов, чтобы повидать мать, брата Бориса и владыку Кирилла. О намерениях хана Берке поведал Глебу старый знакомый - баскак Бурхан. Глеб уже сносно говорил по-татарски, и это льстило Бурхану.