Лев Демин - Глеб Белозерский

Файзулла начал передавать ханскому казначею дань. Казначей с помощниками дотошно переписывал содержимое кожаных мешков. К Глебу приставили специального чиновника. Ему с людьми было разрешено поместиться на постоялом дворе для русичей. Постоялый двор носил необычное название - «караван-сарай». Часть своей дружины Глеб оставил для охраны дощаников, а большую часть взял с собой.

Первым делом Глеб Василькович поинтересовался у чиновника, когда же великий хан удостоит его приемом, чтобы он мог передать свои подарки. Чиновник бесстрастно ответил, что он не знает, когда хан сможет принять русского князя. Хан занят государственными делами и в ближайшие дни вряд ли найдет время.

В результате Глеб был предоставлен самому себе. Впрочем, самому себе - не совсем точно сказано. Белозерский князь ощущал постоянный надзор. На постоялом дворе всегда находился соглядатай, а если Глеб выходил в город, сзади неустанно следовал «хвост». Князь не удержался и спросил преследовавшего его соглядатая - чему он обязан таким вниманием. Тот, не раздумывая, ответил:

- Великий хан печется о безопасности русского князя. Глеб ответил ехидно:

- Очень тронут заботой великого хана.

При прежнем хане Берке такого мелочного опекунства не было.

Зашел Глеб Василькович на епископский двор, посетил сарайского владыку Митрофана, получил его благословение. Владыка выглядел болезненным, исхудавшим, осунувшимся. Признался Глебу, что готовится принять схиму, оставив епископскую кафедру.

- Непосильное бремя взвалил на свои плечи, - пожаловался он. - Митрополит Кирилл подбирает на мою кафедру нового владыку.

Глеб Василькович поинтересовался, приходилось ли владыке Митрофану сталкиваться с новым ханом Менгу Теми-ром. Каков он властелин и человек.

- Круто берет, - ответил епископ. - А прежней власти у него, как у Берке, нет.

- Пошто нет?

- Сильный соперник объявился.

- Какой еще соперник?

- Темник Ногай, способный полководец. Проявил себя еще при прежних ханах, Батые и Берке. Победоносно воевал в Закавказье и в Персии.

- Слышал это имя.

- Сейчас Ногай отложился от Орды. Увел часть войска и властвует у Черного моря и в низовьях Дуная. Так что сила Золотой Орды поубавилась.

- Любопытно. А как хан относится к тебе, владыка, к православной церкви.

- Пока терпимо. Больших препятствий не чинит, храмы возводить не возбраняет. Но в то же время заигрывает с папистами. Католики начинают проникать в Орду. Политика и вашим, и нашим.

- А я вот жду у моря погоды. Когда хан пригласит…

- Дай Бог тебе удачи, князь.

- Не понимаю, что ему от меня надо.

- А может быть, и ничего не надо. Такая политика у него - вызывать к себе русских князей и держать их при себе месяцами, а то и год-два в качестве заложников. Так что наберись терпения, князь.

Неоднократно Глеб посещал базар, неугомонный, пестрый, шумный. Торговцы: ордынцы, русичи, кавказцы - на все голоса зазывали покупателей, расхваливали товар и до умопомрачения торговались. Старого знакомого Захария уже не оказалось в Сарае. Глеб узнал от русских купцов, что Захарий года два назад похоронил жену Пелагею, неудачно разродившуюся. Захарий решил вернуться на Русь, но по дороге был дочиста ограблен каким-то бродячим отрядом ордынцев и нищим оборванцем вернулся назад. Здесь он ухитрился жениться на дочери искусного умельца-чеканщика, выходца с Северного Кавказа, и взялся продавать изделия тестя. Но в Сарае не остался, а переселился в какой-то другой город.

Выслушав этот рассказ, Глеб вспомнил, как купеческая жена Пелагея, бойкая миловидная женщина, выручила его невесту: снабдила Феодору своим платьем, в котором ханская дочь, ставшая невестой русского князя, пошла под венец.

Глеб неоднократно обращался к приставленному к нему ордынцу с одним и тем же вопросом - когда же хан соизволит его принять. И слышал один ответ:

- Великий хан занят большими государственными делами.

Несколько раз Глебу и его людям из ханского дворца присылали свежие фрукты.

- Великий хан не забывает своих гостей.

Этими фруктами и ограничивалось внимание хана. Запас съестных припасов, заготовленных на дорогу, подошел к концу: пришлось питаться с рынка. Дорожные сбережения понемногу таяли. Глеб был вынужден распорядиться, чтобы та часть дружины, которая оставалась на дощаниках для их охраны, занялась в Ахтубе и в протоках ловлей рыбы. Еще оказалось, что в волжской дельте можно охотиться на уток.

Глеб Василькович уже потерял счет времени, когда однажды ордынец сказал ему:

- Великий хан готов тебя сегодня принять. Белозерский князь нарядился в новую парадную одежду» взял с собой двух приближенных, которые несли следом за ним подарки, и на всякий случай толмача, хотя был готов самостоятельно, без особых затруднений вести разговор.

Глеб и сопровождающие его люди с подарками шли анфиладой парадных зал и комнат ханского дворца. Впереди шагал чиновник высокого ранга, указывающий дорогу. Отделка дворца к этому времени была уже завершена. Одни помещения были украшены белыми мраморными колоннами, другие алебастровыми плитами с узорчатым орнаментом. У каждых дверей стояли по два рослых стражника с копьями и кривыми мечами на перевязи. При приближении шествия стражники раскрывали настежь тяжелые двери, также украшенные орнаментальной резьбой, пропуская Глеба и его спутников.

Путь закончился в овальном зальце, освещенном потоками света, проникающего через небольшое потолочное отверстие. На возвышении, на подушках восседал хан Менгу Те-мир. Справа и слева от него стояли с подобострастным выражением лица придворные. Их было человек пять.

Глеб Василькович остановился на некотором отдалении от хана и отвесил ему поклон.

- Приветствую великого хана, властителя Золотой Орды. И кланяюсь тебе от лица твоих подданных.

- Подойди поближе, русич, - ответил хан глухим гортанным голосом, - я плохо слышу тебя. Что ты сказал? Повтори.

Глеб приблизился на несколько шагов и повторил сказанное. Он заметил, что Менгу Темир чем-то напоминал покойного хана Берке. Пожалуй, овалом лица и разрезом глаз. Только покойный Берке был более тучным, обрюзгшим и неповоротливым. А нынешний хан казался суетливым и подвижным.

- Дозволь, великий хан, преподнести тебе наши подарки, - произнес князь Глеб. - Очень сожалею, что не смог привезти тебе подарки побогаче. Наше княжество северное, лесное, бедное.

Хан никак не отреагировал на слова Глеба, подарки осматривать не стал, сделав знак придворным, чтобы те приняли подношения. Неторопливо заговорил:

- Ты доволен, князь Глеб, как о тебе заботились мои люди?

- Доволен уже тем, что ты оказал мне великую честь, пригласив в свой город.