Иоаким Кузнецов - На холмах горячих

Инженеры-путейцы начали искать питьевую воду рядом с Пятигорском. У подножия горы Бештау нашли прекрасные чистые ключи. Братья Бернардацци принялись за составление проекта Бештаугорского канала...

Напряженная многолетняя работа братьев-архитек-торов (они выстроили в общей сложности около пятидесяти зданий) подорвала здоровье Иоганна, зрение его стало совсем плохим, и вдобавок его начали мучить приступы кашля. Появилось кровохарканье. Ухудшилось зрение и у младшего. Братья дважды обращались в Строительную комиссию с просьбой выделить в их мастерскую писаря, чертежника, инженера-кондукто-ра — для осуществления контроля за возводимыми объектами, но возглавлявший комиссию полковник Озер-ский всякий раз отказывал. Будучи по натуре людьми долга, братья с прежней настойчивостью и добросовестностью продолжали работу...

.209

буйный житель. начало слежки

В управлении Пятигорском произошли некоторые изменения. Военным комендантом и окружным начальником назначили генерала Энгельгардта, его, замести-телем—плац-майора Унтилова, городничим — Устинова. Наконец-то Строительную комиссию изъяли из ведения коменданта, члены ее во главе с Чайковским обрели самостоятельность. В Пятигорске было создано Управление линейными казачьими войсками, вся кордонная служба на левом фланге Линии была передана под начало этого управления. Наказной атаман генерал-майор Верзилнн купил усадьбу у бывшей комендантши Софьи Игнатьевны Поповой.

О красавце генерале, ловко сидевшем в седле, в белой черкеске и серой смушковой папахе с алым верхом, говорили, что он бесшабашно смел,— почему и быстро рос в чинах. В двадцать восьмом году был всего лишь майором, а вот теперь уже генерал, наказной атаман.

Пятигорчанки, знавшие Петра Семеновича, судачили меж собой: Верзилин женат второй раз. Овдовел рано, остался с сиротой девочкой Агашей. Досталось вдовцу. Время прошло, подыскал он собе вдову, полковницу Марию Ивановну Клингенберг с дочерью Эмилией. Вскоре родилась еще дочь — Надюша. Девочки-то подросли, стали барышнями, да ладненькими, развитыми. Теперь привлекают в свой дом молодых офицеров и чиновников. А хлебосольный хозяин рад, купил рояль, не прочь выпить с ними, любит веселье.

О Петре Семеновиче еще говорили, что он с буйной казачьей начинкой и может выкинуть такое, что небу станет тошно. И верно, вскоре пятигорчане испытали это на себе.

Был первый день пасхи. По-весеннему ярко светило солнце. Лучи его ласково озаряли новенькие свежеоштукатуренные и побеленные известью дома, казенные здания, церковь, распускающиеся липки на бульваре, молодые деревца в Емануелевском саду.

По-праздничному одетые мужчины и женщины шли на богослужение, неся в белых рушниках куличи. Народу на первый торжественный молебен в городе собралось столько, что церковь не могла вместить всех. И вот, когда колокол басовито и мелодично оповестил об окончании богослужения, на горе Горячей вдруг оглушительно ахнули пушки. Да так, что земля под ногами вздрогнула.- В окнах зазвенели стекла. А в Николаевской купальне стекла высыпались до единого.

Молящиеся, что были в церкви, и те, которые успели выйти на площадь, вздрогнули. Кто-то испуганно крикнул:

— Уж не Шамиль ли?

Женщина средних лет в белом платке и в нарядной кофте выпустила из рук узелок с освященной пасхой и кинулась опрометью, истошно крича:

— Шамиль, Шамиль напал! Люди добрые, спасайтесь!

В городе началась паника. Многие побежали запрягать лошадей, стали грузить все что можно, сажать на возы ребятню и увозить в сторону Карраса.

Военные успокаивали людей:.

— Господа, да это генерал Верзилин в честь пасхи салютовал!

Управление Кавказскими Минеральными Водами обратилось с жалобой к окружным властям. Те с санкции окружного прокурора и начальства Кавказской линии вынесли решение:

«По рапорту Строительной комиссии о починке стекол в Николаевских ваннах, выбитых пушечными выстрелами по распоряжению генерал-майора Верзилина на первый день пасхи... за счет его, г. Верзилина,.. отнести».

Многие местные жители предъявили наказному атаману такой же счет, требуя возместить убытки за вставку выбитых стекол в своих домах, бранились: «Мало

того, да еще стариков и детей чуть заиками не сделал!»

Посетовал Петр Семенович на то, что кисейные барышни от залпа пяти пушчонок в обморок упали, однако стекла в домах были вставлены и счета оплачены.

Начальство думало, что после денежного наказания за пасхальную проделку Верзилин не позволит подобного. Ан нет! Всякий раз, возвращаясь из похода, при въезде в город атаман, окруженный свитой офицеров, открывал в воздух ружейный и пистолетный огонь, с гиканьем и свистом по старой казачьей традиции галопом несся по улицам. Осадив коня около дома, с седла стучал нагайкой в окно, зычно крича:

— Мария Ивановна! Дети! А ну, встречайте отца с победой!..

Однажды Верзилину потребовалось срочно отправить пакет в штаб Кавказской линии. А в Пятигорске была «тяжелая» почта: за неделю накапливала письма и посылки и, нагрузив ими фургон, под охраной двух городовых в субботу отвозила на главный почтовый тракт в Георгиевск.

Грозный атаман сам приехал к почтовому попечителю и потребовал от него немедля доставить пакет в Георгиевск. Почтовый попечитель, лысенький старичок в очках, в чиновничьем мундире, висевшем на его худых плечах как на вешалке, взмолился:

2U

— Извините, ваше превосходительство, не можно гнать почтовую тройку из-за одного пакета. Да и расписание имеется: возить токмо в субботу, а сегодня понедельник.

— Вот видишь!—показал нагайку Верзилин.—Вези!

Старичок стал ссылаться на то, что курьерского почтаря он отпустил на свадьбу в Ессентуки, а охранники из городовых наряжены ловить беглеца из тюрьмы.

— Нет курьерского, сам вези, а охрану для такого случая городничий найдет.

— Не можно самому, я болен,— заупрямился попечитель и не успел опомниться, как почувствовал на спине жгучий удар.

— Вези, канцелярская крыса! Иначе исполосую в клочья!

Старик схватил пакет и побежал закладывать почтовую тройку.

— Вот так-то! Я заставлю вас каждый день возить почту!—грозил нагайкой рассвирепевший атаман.

Попечитель на бульварной улице свернул во двор окружного управления и в кабинет прокурора: так и

так, избил Верзилин, заставил везти письмо в Георгиевск.

Прокурор Стукальский вызвал городничего Устинова:

— Лично поезжай к наказному атаману и шепни на ухо, по срочному-де делу, касающемуся линейного казачества, вызывает окружной прокурор,— приказал Сту-кальский, зная, что если Верзилину станет известно, для какой цели его вызывают, не явится.