Валерий Воронин - Замок воина. Древняя вотчина русских богов

– Знаешь, Костя, – сказал я, – мне кажется, что это высокогорное плато было древней вотчиной русских богов. Или, как их ещё называли… Передавалась власть по наследству – от отца к сыну. Они владели массивом Бойко и считались царями-магами. А вся эта местность – сказочным волшебным краем.

– Раем, а не краем, – поправил меня Константин.

– Пусть раем, – согласился я, – ещё лучше… Он был отгорожен от остального мира неприступными скалами и суровыми горными вершинами. Здесь обитали небожители, к которым можно было добраться по дороге, мизерную часть которой мы с тобой видели, когда взбирались на высокогорье Бойко. Внизу, в долине, жили простые люди. Там же поселились впоследствии и дети Таргитая, ставшие царями, то есть предводителями народов, обитавших в окрестностях Пятигория.

А само высокогорное плато стало символом небесного окормления этих народов. Местом, откуда исходит благодать, где содержится их древняя основа. Вот что такое Бойко!

– Да, ты хороший рассказчик! – рассмеялся Константин. – У тебя так складно получается…

Костя явно лукавил. Было видно, что моя идея назвать массив Бойко святым местом, городом, который по своему статусу можно сравнить с Афоном или даже небесным Иерусалимом, ему понравилась. Поэтому я тут же принялся её развивать и дальше.

– Представляешь, вокруг нас – высокие крепостные стены, которые тянутся от одного скального выступа к другому. А на самих вершинах стоят мощные сторожевые башни. Один их вид отпугивает любого попытаться взять эту крепость силой.

В одной из стен устроена надвратная башня с тяжёлыми железными вратами. Они всегда открывались в полдень, когда солнце находилось в зените. И эти врата называли бы солнечными…

А в ночные часы на каждой из главных башен возжигались бы яркие огни, которые вихрями бы ввинчивались в ночное небо, пугая чужестранцев своей таинственной силой…

Мне вначале казалось, что я просто переношу мне известные факты о прошлом стольного града на Мангупе на почву горного массива Бойко. Но вскоре я понял, что ошибаюсь. Конечно, какое-то общее начало и там, и там имело место быть. Но башни с огнями-вихрями, люди в абсолютно неизвестных мне одеждах…

Нет, нет, я сейчас не фантазирую. Ибо реально вижу этот чудо-град! Стены, башни… Кстати, все башни со шпилями. Они чем-то своей верхушкой напоминают огненный вихрь, который я уже видел. Может быть, вообще конструкция башен изначально повторяла огненный вихрь? Кстати, сколько здесь башен вообще? Я попытался их сосчитать, но из-за неровного рельефа местности всё плато мне не было видно, лишь несколько близстоящих башен виделись отчётливо.

– Ты чего замолчал? – голос Константина вернул меня к реальности.

Я даже вздрогнул. Появление из «небытия» в моём изменённом сознании Константина было не меньшей сказкой, чем та нереальная картина с башнями, которую я случайно ухватил.

– Знаешь… Я вот о чём подумал… Вероятность нахождения здесь древней крепости или целого города очень велика. Уж место больно подходящее для этого. Я так думаю, оно считалось стольным в память пребывания здесь Таргитая, или как там они его называли.

Но вот о чём я подумал – должно же быть у него своё легендарное имя. Ну, допустим, Китеж-град.

– Китеж-град здесь быть не может! – возразил Костя.

– Это я и сам понимаю. Просто в голове вертится образ древнего городища, окаймлённого со всех сторон неприступными скалами. А на них – крепость…

– Что-то вроде кремля? – уточнил Константин.

– Да, наподобие кремля, – согласился я – И по статусу подходит, и по внешнему виду. Но у этого кремля должно же быть имя собственное?

– Но нам оно неизвестно, – Костя пожал плечами.

Я с ним согласился, перебирая в памяти любые подходящие старинные названия: Иерусалим, Киев-град, Карфаген, Херсонес… Да нет, это всё не то! У крымского кремля было какое-то особое название…

И вдруг меня осенило. Я соединил воедино два слова: Крым и Кремль. Может быть, изначально само название полуострова возникло из Кремля. И так назывался этот город-полис на плато Бойко? А уже затем имя собственное стало обозначением любого укреплённого городища, где жил владетель здешних земель или местный князь.

Мы ещё долго бродили по плато Пятигорья. А у меня всё время не выходило из головы: Кремль – Крым, Кремль – Крым… Какое завораживающее сочетание звуков!

Уже дома, спустя какое-то время, я вновь вернулся к теме Крыма-Кремля. Пришлось покопаться в словарях, чтобы найти корни происхождения интересующих меня слов. Вскоре я выяснил, что «кремль» (как мы сейчас называем его) произошёл от «креп» (крепкий) или «кремень» (очень крепкий камень). Понятно, что в обоих случаях речь идёт об укреплении или крепости.

Вместе с тем слово «кремль» очень тесно связано с «крома» (кромка, край, перегородка), что также связано как с самой конструкцией крепости, так и с возможным её местонахождением. И здесь окормлённое со всех сторон плато массива Бойко очень даже подходит под право быть первым местом, где появилось слово «кремль».

А как в старину тюркские народы называли (в том же Крыму) крепости? Словом – «кермен», «керем». Согласитесь, очень близко по звучанию. На полуострове до сих пор сохранилось достаточное число топонимов, связанных с крепостью: Эски-Кермен, Тене-Кермен, просто Кермен. Для сравнения: древнерусское укрепление называлось «керемень».

Крем – креме – кремль – кремень – крома – керем – кермен – это один звуковой ряд. Кстати, в современном украинском языке до сих пор сохраняется определение руководителей (управляющего) как «керманыча» (то есть того, кто является хозяином кремля = крепости?). В этом отношении керманыч и князь очень близки по значению и сути слова.

Тюркское название нынешнего Крыма – Кирым (ров, вал = то, что огораживает со всех сторон крепость). Считается, что Перекоп, где находился такой вал, мешавший чужеземцам беспрепятственно попасть на полуостров, и дал название всему полуострову – Кирым (Крым). Это бесспорное заблуждение.

Перекоп, как система заграждений, являвших собой крепость, мог называться кырымом, киримом или же керменом. Но это вторичное название. Изначально крепости-кермены возникли во внутренних пределах полуострова, и чаще всего, на высокогорных останцах, где можно было легко укрыться от неприятеля. А прообразом этих крепостей и послужила первая из них – Крым (кремль) на массиве Бойко.

Каким же образом так крепко сплелись воедино древнерусские и тюркские названия крепости? Можно предположить, что изначально «кремль» как понятие присутствовал только в Крыму. И народы, переселявшиеся с этого полуострова, переносили данное название в другие земли. Позже какие-то ветки вновь возвращались назад. Происходило наслоение названий, иногда со слегка изменённым звуковым произношением. Поэтому нет никакой необходимости искать первенство русского или тюркского корня в слове «кремль». Скорее всего, этот корень и находится в Крыму. И некогда (не исключено!) он был единым для этих народов.