Сергей Омбыш-Кузнецов - Повесть о партизане Громове

К Барнаулу красногвардейцы подошли около полуночи. Залегли у одинокого домика с покосившейся крышей, приютившегося около оврага.

Стоит мёртвая тишина, но всем кажется, что она обманчива. Бывшего водника из Барнаульского затона Петрова Иван Шаболин отправил в разведку.

Прошло с полчаса. Тишина ничем не нарушается, лишь изредка доносятся из района вокзала глухие гудки «кукушки». И вдруг раздаётся пулемётная очередь. Но она такая короткая, что кажется, будто ночной сторож спросонья крутанул деревянную трещотку.

И снова тихо. Наконец появляется Петров. Его окружают, нетерпеливо расспрашивают, что делается в городе.

— Плохи дела, — едва переводя дыхание отвечает Петров. — Говорят, наши отступили за Барнаулку [5] Барнаулка — небольшая речушка. .

— Что предпримем? — спрашивает Громов у собравшихся возле Петрова красногвардейцев.

— Ударим по вокзалу. Выхода больше нет. Захватим состав и… в Семипалатинск.

Отряд раскинулся в цепь и перебежками двинулся к монастырю, направляясь на вокзал. В городе снова вспыхнула стрельба: стучал пулемёт, доносились редкие винтовочные залпы, одинокие ружейные хлопки.

У монастыря красногвардейцы задержали пожилого рябоватого человека в шинели без погон, с винтовкой и привели к Громову.

— Кто такой? — приступил к допросу Игнат Владимирович.

— А вы кто? — смело ответил вопросом на вопрос солдат.

— Тебе каких надо?

— Мне-то?.. Своих.

— А какие свои?

Молчание.

Подходит Петров, всматривается в лицо солдата и вдруг хлопает его по плечу увесистой ручищей.

— Фёдор, ты?

Тот узнаёт Петрова и облегчённо вздыхает:

— Свои, значит. А я думал, к белякам попал. Здорово, Петров!

— Что, беляки в городе? Наши за Барнаулку отступили? — спрашивает Громов у солдата.

— Наоборот, беляки отступили, наши в городе. Занимают Демидовскую площадь, Пушкинскую, Гоголевскую, Томскую, Павловскую улицы, Соборный и Конюшенный переулки, выбили беляков из реального училища и мужской гимназии. Беляки бежали за Барнаулку. Вы сейчас у них в тылу.

— А вокзал в чьих руках? — поинтересовался Громов.

— Вокзал тоже в наших руках.

Громов улыбнулся:

— А ведь мы хотели по нему ударить. Вот было бы дело… А что здесь произошло?..

И красногвардеец рассказал следующее:

В то время, когда Барнаульская Красная Гвардия дралась против «Первого офицерского отряда», добровольческого «Николаевского сборного отряда» и батальона чехов в Тальменке, не давая им переправиться через речку Чумыш, в самом Барнауле белогвардейская подпольная организация готовила восстание. В ночь с 10 на 11 июня по сигналу соборного колокола белогвардейцы выступили, начав обстрел здания губернского Совета, в котором размещался небольшой отряд красногвардейцев во главе с руководителями Алтайского исполкома Цаплиным и Присягиным.

К красногвардейцам присоединились барнаульские рабочие: железнодорожники, водники, кустари. Они продержались до утра, а утром, переправившись через Обь, в город вошёл отряд большевика Петра Сухова. Этот отряд был создан из добровольцев-рабочих Кольчугина, Щегловска (Кемерова), Гурьевска и Прокопьевска после того, как стало известно о захвате чехословаками и белогвардейцами Новониколаевска и Челябинска. Организаторами его были Комаров — уполномоченный ЦК партии большевиков для работы в Сибири и секретарь Кольчугинского Совета, член штаба Красной Гвардии Пётр Сухов. Его же и выбрали командиром отряда.

Барнаульский Совет послал почти все свои силы в помощь Новониколаевску, оставив в городе небольшой отряд. А когда белые, захватив Камень, двинулись на пароходах к Барнаулу, Совет отозвал со станции Алтайской коммунистическую роту. Вовремя прибыл в Барнаул и отряд Петра Сухова, отошедший из Кузбасса после захвата его белогвардейцами. К суховцам присоединились каменцы под командой Григория Болкунова, приехавшие на пароходе «Крестьянин». Восстание белогвардейцев внутри города было разгромлено. Но на станции Алтайской сосредоточились отряды белогвардейского полковника Буткевича. Он решил во что бы то ни стало прорваться в Барнаул. И вот уже второй день барнаульцы вместе с красногвардейцами Петра Сухова, вместе с семипалатинцами, бийчанами и отошедшими от Тальменки отрядами стойко отбивают яростные атаки белых.

— Значит, мы в тыл белякам угодили? — уточнил Громов.

П. Ф. СУХОВ — командир красногвардейского отряда.

— Так точно! — весело воскликнул красногвардеец, понимая, о чём сейчас думает Громов.

— Как, Иван, ударим с тыла? — спросил Игнат Владимирович у Шаболина.

— Ударим!

Петров был отправлен доложить об этом решении Барнаульскому штабу, а его знакомый красногвардеец взялся провести отряд к Барнаулке, где залегли белые.

Бесшумно двинулись в сторону вражеских позиций. Вскоре проводник остановился и, указывая рукой вперёд, проговорил:

— Там!

Присмотревшись, Громов увидел совсем близко в полумраке силуэты перебегающих солдат.

— Давай! — шепнул он Ивану Шаболину.

— Приготовиться к атаке! — передал команду Шаболин.

Грохнул залп, прокатилось грозное «ура-а-а!» Отряд Громова бросился на противника. Белогвардейцы, не ожидавшие нападения с тыла, растерялись, смешались и в беспорядке стали отступать. Донеслось «ура!» со стороны барнаульцев. Началось общее наступление на белых.

Отряды белых бежали за Обь.

Ещё два дня красногвардейские отряды отражали атаки перегруппировавшегося противника. Однако стало известно, что из Новониколаевска по Оби и железной дороге к Барнаулу двигаются крупные силы белых.

Барнаульский военно-революционный комитет отдал приказ в ночь на 15 июня выступать на Алейск.

Барнаульские красногвардейцы погрузились в три эшелона и под огнём противника покинули город. Они прибыли на станцию Алейскую.

Тут же, у эшелонов, состоялось собрание, на котором было решено объединить кольчугинцев, барнаульцев, семипалатинцев и каменцев в один отряд, командиром назначить Петра Сухова и следовать на Омск. Все были уверены, что Красная Гвардия ещё удерживает Омск; знали, что часть Омской гвардии ведёт бои у Барабинска.

Обоз объединённого отряда растянулся на две-три версты. На телегах — мука, сахар, масло, боеприпасы, трёхлинейные винтовки. Пыль, будто дымовая завеса, сплошной стеной стоит над степью. Красногвардейцы скупо, озабоченно переговариваются о том, что их ожидает в Омске.

Из села Харитоновки Сухов снова послал разведку в тридцать пять конников к Камню. Долго ждали её назад, но она не вернулась. Тогда Сухов вызвал к себе Громова и сказал: