Геннадий Ананьев - Андрей Старицкий. Поздний бунт

- Попробую я поговорить с братом.

Будь настойчивей князь Андрей, может быть, из того разговора что-либо и получилось, а совет, данный с опаской, как бы не обидеть брата-царя, ни к чему не привел. Василий Иванович сделал лишь малую уступку:

- Ладно, усилю Окскую рать своим полком. Отдам его под твою руку. Встанешь в Коломне. Если от Казани пойдут братья Гирей, ты заступишь им путь. Вторым воеводой к тебе - князь Воротынский. С запада полки не сниму. Уверен, не пойдут нынче Мухаммед-Гирей и Саип-Гирей, хотя они и захватили Казань. Не успеют они быстро устроить войско, а к следующей весне мы сами ударим.

Что ж, и на том спасибо. Более дюжины тысяч отборных мечебитцев многого стоят. Верная оценка, но с одной оговоркой: если мужество, храбрость и мастерство ратников управлять умелой рукой.

Может быть, Андрей Старицкий устроил бы Окскую рать лучше, имея в советниках такого знатного воеводу, как Иван Воротынский, но что он мог сделать, будучи всего-навсего первым воеводой царева полка, то есть полностью подчиненным князю Дмитрию Бельскому. А сам князь Бельский, верхоглядный в мышлении, не счел нужным посоветоваться с опытными воеводами: возгордясь столь высоким доверием государя, он вполне разделял мнение Василия Ивановича и также считал, что Мухаммед-Гирей никак не успеет в это лето двинуть тумены на Москву. Ведь Казань взять обманом - это не главное, а вот как воспримут нового хана черемисы Нагорной и Степной сторон? Их еще предстоит усмирить, а уж после чего начинать поход. Раньше того, как убедится в полном господстве над Средневолжскими землями, не осмелится оттуда уйти.

События тем временем развивались стремительно и не так, как предполагали недальновидные. Мухаммед-Гирей взял Казань без боя, посадил на ханство Саип-Гирея и, прибавив к своему немалому войску несколько туменов казанских татар и черемисов, без промедления ринулся на Москву. Из донесений своих лазутчиков он точно знал, где располагаются русские полки, знал, что они беспечны и не ждут никакого нападения, и поэтому его тумены смогли пройти между полками без каких- либо препятствий, и теперь быстро приближались к стольному граду России.

Андрей Старицкий об этом ужасном известии узнал от гонца главного воеводы Дмитрия Бельского, который не передал князю никакого распоряжения, ни устного, ни письменного. Что делать? В Москве нет войска. Она беззащитна. Сам Василий Иванович, чтобы заглушить тоску по Елене, тешит себя охотой на Воробьевых горах и в Щукинской пойме. Через Коломну же, похоже, крымцы не пойдут. Все тумены уже переправились через Оку в других местах. Вот князь Андрей и принял решение спешно вести царев полк в Москву для ее защиты. Весь город он, конечно, не оборонит, но Кремль удержит до прихода помощи.

Иван Воротынский попытался было отговорить князя Старицкого от столь поспешного решения.

- Кремль Мухаммед-Гирею и без царева полка не по зубам. Сколько тысяч в Кремле выборных дворян? Они вой надежные. Непреодолимы и крепостные стены, твоим отцом поставленные. Мы нужней здесь, в Коломне. Я уверен, что два-три тумена пойдут через Коломну. Крепость они не возьмут, мы же, отбившись, ударим им в спину.

- Чего гадать: пойдут - не пойдут. Москву, но более того Кремль, нужно спасать.

- Подчиняюсь опричь [145] [145] Опричь - кроме, особо, не считая чего-либо. души. И все же прошу оставить хотя бы меня с моей дружиной и парой тысяч мечебитцев царева полка.

- Нет.

Едва царев полк покинул Коломну, отойдя всего верст на десяток, как его догнал гонец от воеводы городовой рати.

- Тьма-тьмущая налетела. Я едва проскочил. Город осаждают, похоже, частью сил, остальные без остановки двинутся на Москву.

- Дозволь, князь Андрей, мне со своей дружиной и хотя бы с половиной царева полка встать на пути туменов.

- На верную гибель? А Кремль останется без защиты?

- Я уже говорил, там есть выборные дворяне. Да и с половиной полка ты подойдешь.

В создавшейся обстановке Воротынский хотел сделать как лучше, но оказалось, что это его стремление ему же повредило, причем основательно.

Полк успел вернуться в Москву раньше того, как Скородом, Белый и Китай-город запылали. Вроде бы москвичи ждали этого момента. Москва запылала, а царев полк с выборными дворянами и добровольцами из горожан, которых набилось в Кремль как сельдей в бочку, начали готовить встречу крымцам и казанцам, если они полезут на приступ.

Миновали сутки, пошли вторые, а татарва, похоже, откладывала бой. Более того, станы туменов расположились в нескольких верстах от Москвы. Ждали, видимо, когда окончательно догорит город. Кремль уже начал задыхаться и от дыма пожарища, и от зловонья испражнений десятков тысяч людей. Что делать? Не изгонять же несчастных из Кремля, тем самым отдавая в полон злым татарам? Лучше, может, откупиться от Мухаммед-Гирея.

Князь Андрей Старицкий - а он как царев брат главенствовал в Кремле - согласился с этим умозаключением, более того, готов был сам возглавить посольство к хану с подарками, однако несколько бояр встали что называется на дыбы: ведь так царев брат окажется в руках хана. Какой он запросит выкуп!

Между боярами началась обычная в таких случаях перебранка, и чья бы взяла, трудно предсказать, но в спор решительно вмешался князь Иван Воротынский:

- Я готов ехать с подарками к хану Мухаммед-Гирею.

Не знали князья и бояре, что Мухаммед-Гирею сейчас не до взятия Кремля. Загнав не менее десятка коней, из Астрахани прискакал ханский лазутчик с очень тревожной вестью: астраханский хан спешно собирает тумены для похода на Крым, намеревается захватить его, пока там нет ни властителя, ни войска.

Подготовка к походу - еще не поход, и все же поспешить с возвращением в Бахчисарай просто необходимо. Однако уйти из России, не получив большой выгоды от блистательно исполненного замысла, Мухаммед-Гирей не хотел, вполне понимая всю безвыходность положения, в котором оказался русский Кремль. Русские будут вынуждены либо открыть ворота, либо выслать откупные. Неделю-другую он мог повременить. Тем более что часть нукеров обогащаются, разоряя в Подмосковье деревни и малые города, беря великий полон, не неся при этом даже малых потерь. При взятии же Кремля неминуема гибель многих храбрецов, которые так будут нужны при встрече с астраханскими туменами.

Не знали бояре думные и о том, какой позор пережил их государь, Василий Иванович. Он возвращался в свой дворец после удачной соколиной охоты в Щукинской пойме. Вечерело. Перелесок сменялся перелеском, место открытое, поэтому сопровождавшие царя всадники не опасались никаких засад, поскольку двигались все по открытой и хорошо знакомой местности и не высылали вперед дозоров.