Галина Романова - Иван Берладник. Изгой

Так мы ж миряне! Это вам, монахам, пристало молиться да плоть постами изводить. Мы люди грешные…

- Вот и гореть вам в аду за ваши грехи! - воскликнул отец Ананий. - Пробудит Господь разум отца игумена - выгонит он вас взашей, беззаконники! Анафеме будете преданы за дела гнусные!

Иван, даже если и знал о грешках, которые водились за его воинами, не признавался в сём знании даже себе. И сейчас он решительно покачал головой:

- Не сердись, отец Ананий! Завтра бой. Как знать - может, не судьба нам будет в твой монастырь воротиться. Тогда и успокоимся - мы в земле, а ты в келье своей.

- Перед смертным боем, - чуть смягчился монах, - надобно исповедаться да причаститься. А вы?…

- Так последний раз живём! Чего ж жизни не порадоваться?

Не став продолжать спор - известно ведь, что спорить с грешником - самого себя вводить в искушение, - отец Ананий ушёл. Иван остался под звёздным небом. Ему не спалось. Он думал о завтрашнем дне.

Наутро мысли исчезли. Даже вставая со своей дружиной рядом с княжескими полками, Иван ни о чём не думал. Голова была пуста. Фырканье коней, перестук их копыт, хлопанье на ветру стягов, людской гомон, позвякивание оружия - всё сливалось в неясный гул.

Совсем близко было Надово озеро. Чуть в стороне, на холмах, издавна чтимых как Олегова могила, встали кияне. Там была большая часть городских бояр. Их дружины защищали Жидовские ворота.

Полки Изяслава - русские впереди, плотной стеной, конница чёрных клобуков [12] Чёрные клобуки - племенной союз остатков тюркских кочевых племён - печенегов, тюрков, около середины XII в. Защищали южные границы Руси. с Поросья рассыпалась, словно два широких крыла, охватывая озеро и поле боя с двух сторон, - стали обходить Надово озеро.

Игорю опять недужилось. С утра парило, было душно. Вдалеке клубились тучи, намечая грозу, и с приближением её уже не помогали ни отвары целебных трав, ни растирания, ни заговоры. Как нахохлившийся ворон, сидел Игорь в седле под своим стягом, а Святослав, вытягивая шею, говорил:

- Ну и глуп Изяслав! Сейчас он встанет у берега озера, тут Улеб с киянами ударит ему в бок, а мы спереди. Сомнём, окунем в холодную водичку - враз остынет! Да коли отрезать от клобуков - вовсе наш верх будет!

- Клятвопреступник, - проворчал Игорь и перекрестился. - Господь на нашей стороне!

Третьим под княжескими стягами был юный Святослав Всеволодич, сыновец двух братьев. Бездетный Игорь взял осиротевших сыновей Всеволода под своё крыло и повёл отрока в битву, чтобы тот с малых лет привыкал к войне. Юнец тревожно водил взглядом по сторонам, стараясь не показать, как ему страшно.

- Мы, правда, одолеем? - тихо вопрошал он.

- Не гомозись! За нас Господь! - утешал Святослав Ольжич.

Но в это время Изяславовы полки встали против Ольговичей. В княжьем стане заиграли в рожки и сопели, командуя бой, и тут произошло непредвиденное.

Ни Игорь, ни Святослав сперва не поняли, в чём дело. Кияне плотной стеной сдвинулись с места, словно не могли утерпеть. Усилившийся ветер донёс слитный рёв сотен глоток, а потом стяги Ольжичей куда-то делись, и на их место взвился Мономахов стяг! Развернувшись за ним, кияне ударили в бок княжьей дружине.

- Измена! - воскликнул Святослав. - Улеб! Что Же ты? Улеб!

- Господь с нами! - Игорь вдруг выпрямился в седле. - Он поможет покарать клятвопреступников! И малым числом побеждают! За мной!

Торопясь, пока Изяслав не обошёл озера, Игоревы дружины ударили навстречу. Место было выбрано удачное - заболоченная низина, через которую протекала речка. Если бы загнать Изяслава с его дружиной в это болото, ни киянам-изменникам, ни прочим полкам это не помогло бы. Оставалось всего ничего - короткая яростная сшибка, но…

Чёрные клобуки налетели, как стая коршунов, атаковали на всём скаку, сминая княжескую дружину и оттесняя в дебри. Ещё можно было прорваться на сухое место, но туда, успев вовремя, уже встал Изяслав. Переяславльцы закрыли выход из болота, добивая Ольжичей.

Ещё когда ударили клобуки, юного Святослава отрезало от стрыев. Дружинники отца окружили юношу, защищая его от сабель и стрел и повлекли прочь. То один, то другой ратник падал, пронзённый стрелой или разрубленный мечом, но оставшиеся в живых только теснее смыкали ряды. Последний десяток сумел вырваться из горячки боя и помчал перепуганного Всеволодича прочь от Надова озера.

Братья Ольжичи не мыслили о сыновце. Пригнувшись к гриве коня, Святослав яростно прорубал себе и Игорю путь к спасению. Ещё можно было уйти на соединение с Давидичами. Те хоть и затребовали за верность много городков и сел, но помощь обещали. Прискакать в Чернигов, совокупиться с родичами, поднять Новгород-Северский и Курское Посемье и начать всё сначала… Только бы выбраться из проклятого болота!

Братья сумели! Почти вся дружина легла, защищая князей. Едва десяток воинов оставался с Ольжичами. Где-то там ещё кипел бой - там добивали, оттесняя в озеро, остатки дружин, а Святослав спешил уйти подальше, пока Изяслав не опомнился и не выслал погони. Они скакали, а по лицам и спинам хлестали струи проливного дождя.

- Игорь! Игорь! - кричал Святослав на скаку, замечая, что брат отстаёт. Тот отчаянно погонял коня, но не мог сжать коленями конские бока, и жеребец упрямился. Удила рвали нежный рот, бока обжигала плеть и, получив очередной удар, конь не сдержался и поддал задом. Нетвёрдо сидевший в седле Игорь кулём вывалился и упал наземь.

- Игорь! - Святослав осадил коня, заметив, что брата рядом нет.

Ливень закрыл от него упавшего брата. Тот барахтался в стороне от тропы, на мягком кочкарнике, не имея сил встать на опухшие ноги, - каждое движение причиняло боль. Он смутно слышал крики Святослава и пополз, как думал, на них, а на самом деле в сторону, вглубь болота.

Затопотали копыта - на Святослава выскочил Игорев конь с пустым седлом. Князь покачнулся в седле.

- Игорь… - прошептал он, представляя брата пронзённым стрелой.

Вдали замелькали всадники. Это могла быть только погоня. Подстрелив одного князя, они не остановятся и, как волки за подранком, будут идти по следу.

- Прощай, Игорь, - Святослав махнул шапкой и пришпорил своего коня. Брату он ничем не мог помочь. Надо было заботиться о себе.

Святослав и десяток уцелевших воев скакали чуть ли не до ночи. Земля раскисла от ливня, который перестал лишь перед закатом. Измученные всадники остановили коней на берегу Днепра, забившись в какой-то лесок. Следовало передохнуть, чтобы назавтра искать переправы через Днепр.

Запалили костерок, вокруг которого столпились, Дыша дымом. Сырой валежник горел плохо. Скоро люди пропахли прелью, но упрямо грудились у огня. У многих на глазах были злые слёзы, и можно было притворяться, что это дым выедает очи. Святослав сидел на брошенном в грязь седле, закрыв лицо руками. Игорь мёртв, сыновец Святослав Всеволодич наверняка в плену. Дружины нет, казну захватил Изяслав. Проклятые Мономашичи! Опять празднуют победу! Был бы жив Всеволод…