Дмитрий Абрамов - Гражданская война. Миссия России

В конце июля – начале августа Изгнанников был командирован на Юго-Западный фронт для проверки подготовки к службе мобилизованной и военнообязанной молодежи освобожденных районов Украины. Он проезжал по губерниям, по которым недавно прокатилась Первая Конная армия. Кирилл хорошо запомнил Западную Малороссию 1916 года и теперь не узнавал этого края. Так невероятно изменился он за прошедшие четыре года. За три года германской войны с осени 1914-го по осень 1917-го не была так разорена и выбита Малороссия, как разорили ее три года Гражданской войны (включая год германской оккупации) с осени 1917-го до осени 1920 года.

Кирилл, не замечавший, казалось, ранее многих отличий войны гражданской от войны межгосударственной, фронтовой, вдруг понял, что гражданская война ведется даже не столько против армии внутреннего врага, сколько против мирного населения, на которое опирается противоборствующая армия. Ибо эта армия защищает интересы именно той гражданской части общества, которая противостоит другой гражданской ее части внутри одной и той же страны. Но здесь, в Малороссии, дело осложнено было еще стародавними этническими, культурными и религиозными противоречиями между поляками, западными малороссами (украинцами) с одной, русинами, восточными малороссами, литовцами и белорусами с другой стороны; католиками, униатами с одной стороны и православными с другой и иудеями с третьей. Но и внутри этих этно-социальных групп были свои трения и неполадки. Все бросились искать виновных, сводить вековые счеты. И вся эта вражда вспыхнула именно в условиях Гражданской войны в России, на развалинах рухнувшей империи, которая ранее была гарантом стабильности и спокойствия общественной, религиозной и семейной жизни.

И какой там призыв в Красную армию? Почти все мужчины призывного возраста давно оставили свои дома и не возвращались в них. Кто еще в 1918 году ушел в красные партизаны, кто подался к Петлюре, кто прибился к «Махну» или к какому еще невесть «батьке» или «мамке»: «Ангелу», «Марусе», Голоте, Григорьеву и прочим. Каких атаманов вновь только не нарожала мятежная и многострадальная «казачья» Малороссийская земля («ридна нэнька-Украйна»). Все как и два с половиной века назад, после Богдана Хмельницкого и воссоединения с Россией, – в годы «Руины»!

Сожженные деревни, поселки и местечки с остовами печей. Разоренные, обгорелые православные храмы и синагоги, еще дымящиеся костелы. Отравленные колодцы, вырубленные сады, потравленные конницей хлеба. Загубленный и пострелянный скот. Ряды виселиц с покойниками, которых еще не успели снять. Десятки и сотни расстрелянных – приставленных «к стенке», так и не погребенных, ибо некому было хоронить. Перепуганное до дикого, животного страха мирное население, прячущееся в лесах и болотах. Голодные дети, старики, исхудалые женщины с исковерканными ужасом лицами. С состраданием и великой скорбью озирал Кирилл эти ранее обжитые и благолепные места, не разоренные даже Германской войной.

Первым документированным применением оружия против мирного населения стал расстрел поляками миссии Российского Красного Креста 2 января 1919 года. Это деяние было совершено, вероятнее всего, отрядами польской самообороны, так как регулярная польская армия еще не покинула пределы Польши. Затем, в марте 1919 года, после занятия польской армией Пинска, польский комендант приказал расстрелять 40 собравшихся на молитву евреев, которых приняли за собрание большевиков. Была расстреляна и часть персонала госпиталя Красной армии. В апреле того же года захват поляками Вильнюса сопровождался массовыми расправами над пленными красноармейцами, евреями и людьми, сочувствующими советской власти.

Наступление польских войск на Украине весной 1920 года сопровождалось еврейскими погромами и массовыми расстрелами. В городе Ровно поляки расстреляли более 3 тысяч мирных жителей. В местечке Тетиев было убито около 4 тысяч евреев. За сопротивление при реквизициях продовольствия полностью сожжены были деревни: Ивановцы, Куча, Собачи, Яблуновка, Новая Гребля, Мельничи, Кирилловка и другие. Жители их расстреляны или поколоты штыками, посечены саблями. Здесь уже убивали всех подряд, без разбора: и русских, и белорусов, и евреев.

Польские историки ставят под сомнение эти данные. Правда, согласно свидетельствам Краткой еврейской энциклопедии, резню в Тетиеве 24 марта 1920 года учинили не поляки, а украинцы – отряд петлюровского атамана Куровского (бывшего красного командира). Хотя расстрелянным и убитым, как и их выжившим родственникам, было ли от того легче? Представитель польского Гражданского Управления Восточных земель (польской администрации на оккупированных территориях) М. Коссаковский свидетельствовал, что польские военные уничтожали людей только потому, что они «выглядели как большевики». «Освобождение от советской власти» отчетливо раскрыло истинный лик польского вторжения в земли Белоруссии и Украины.

Русская армия отходила на прежние позиции. Уже 4 августа она оставила Александровск, через два дня – Орехов и Пологи. 8 августа пал Бердянск. Тогда командование РККА приступило к выполнению задуманной операции. План ее оставался все тот же – удары с запада на Перекоп и с северо-востока – на Мелитополь. Теперь красные подготовились уже намного тщательнее. Для форсирования Днепра была опять выбрана Каховка. Небольшой городок на левом, низком берегу великой реки, с уменьшительно-ласкательным малороссийским названием (от слова «коханая», означающим по-великорусски «желанная», «любимая»), стал местом грандиозных, трагических событий на завершающем этапе Гражданской войны на юге России. Днепр тут сужается до 400 метров, но течение реки сильнее. Низкий левый берег без плавней и мелей, ровный и удобный для высадки. Высокий правый делает излучину Днепра и огибает Каховку подковой. Здесь командование красных и решило установить артиллерию, чтобы обстреливать противника перекрестным огнем. Кроме Латышской и 52-й сюда направили 15-ю дивизию, понтонные части, два дивизиона тяжелых орудий. Скрытно сосредоточивались лодки, материалы для моста, плоты. Поддерживала переправу Днепровская флотилия из 4 пароходов, 5 катеров и 2 плавучих батарей.

В ночь на 7 августа авангарды частей Красной армии пошли через Днепр, кто вплавь, кто на лодках и плотах. Они неожиданно опрокинули белогвардейские заслоны и захватили город. В их тылу инженерные части тут же приступили к наводке моста, по которому потекли главные силы. Вина за неудачу в обороне Каховки целиком ложилась на генерала Слащева, чей корпус оборонял рубеж Днепра. Всеми своими успехами: победами над Махно, обороной Крыма, десантом на Мелитополь – он был обязан полупартизанской тактике лихих атак, отчаянных рейдов. Переход к позиционной войне был не в стиле Слащева. Должной разведки генерал не вел. Да и вообще задачу прикрытия Днепра игнорировал. Он рассчитывал, что если противник и рискнет переправляться, то он легко выбьет его контратакой, как неоднократно делал в Крыму. Это была уже вторая попытка переправы в том же месте. Но во второй раз красные застали Слащева врасплох. Главный их удар пришелся прямо по его штабу, находившемуся в Каховке. А в штабе той ночью обильно отмечали чей-то день рождения…