Фиона Макинтош - Золотые поля

Джек прокашлялся.

— В самом деле? Ты уже сделал предложение?

— Нет, но собираюсь.

Чувства Джека внезапно так смешались, что он не находил слов, понимал, что надо поздравить друга, но не мог из-за прилива ревности.

— Какое радостное время, — только и сумел выжать из себя Брайант, стараясь, чтобы это не прозвучало фальшиво, и уронил голову на подушку, как будто от изнеможения.

— До встречи, Джек. Поправляйся. — Нед погрозил пальцем. — И не торопись.

Джек не знал, что думать и как быть со своими чувствами. Айрис — девушка Неда. Здесь не может быть никакой неясности. Но как изгнать из памяти воспоминание о ее лице? Ему ничего не показалось. Айрис флиртовала с ним и всеми возможными способами, неосознанно и намеренно, сигнализировала ему, что не полностью принадлежит Неду Синклеру.

Какая запутанная ситуация. Может быть, лучше просто избегать Айрис, игнорировать ее, и тогда чувство пройдет? Или же ему станет легче отогнать мысли об этой девушке после ее помолвки с Недом?

Веки Брайанта отяжелели, и он, на волне между сознанием и забвением, поплыл в другой мир.

Айрис на цыпочках проникла в палату Джека. Муслиновые занавески приглушали яркий солнечный свет, вливающийся с улицы, так что постель тонула в мягком золотистом сиянии. Избегая Неда, она с явным чувством вины наблюдала за ним с длинной больничной веранды и дождалась момента, когда тот покинул территорию и прогулочным шагом двинулся мимо прекрасного ухоженного сада к главной дороге. Удостоверившись, что ни Синклера, ни членов ее семьи нет поблизости, она прошла к тихой палате Джека, расположенной в самом конце коридора.

Безмолвно переступив порог, девушка на мгновение перестала дышать, захваченная зрелищем тела Брайанта, обнаженного до бедер, с простыней, небрежно наброшенной поверх нижней части живота.

Айрис упивалась видом лежащего Джека, столь же прекрасного и неподвижного, как те мраморные статуи, на которые она любовалась в музеях Лондона. Часть его торса была туго забинтована. Отец упоминал о сломанных ребрах. Но вид этого тела, словно вышедшего из-под резца скульптора, загорелого, с темными сосками на возвышениях мышц на широкой безволосой груди, рельефно очерченные кости таза, впадина живота, над которой образовалось затененное пространство между кожей и простыней, — от всего этого сердце у нее забилось быстрее. Она с трудом отвела взгляд.

После этого Айрис обратила внимание на бесчисленные ушибы и ссадины, посмотрела на покалеченную руку Джека, зафиксированную перевязью и подпертую подушкой. Она едва не поддалась соблазну пригладить прядь волос, упавшую ему на глаза, но заметила, что темные ресницы подрагивают, а брови слегка хмурятся, как будто он напряженно думает даже во сне. Брайант спал почти беззвучно. С его губ слетали лишь чуть слышные выдохи, грудь слегка поднималась и опускалась.

Не удержавшись, она позволила своему жадному взгляду еще раз пройтись по его телу. Девушка знала, что это неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Она покраснела, когда представила себе, что наклоняется и прикасается губами к его губам, полуоткрытым и таким манящим. Айрис негромко кашлянула, почти надеясь, что это его разбудит и тогда у нее будет повод поцеловать его открыто, прикрывая свои истинные мотивы порывом благодарности за спасение жизни брата.

Айрис осмотрелась. В палате и за ее пределами царила тишина. Набрав побольше воздуха, она рискнула, сняла перчатку, очень нежно дотронулась кончиками пальцев до его груди, потом медленно, нежно приложила руку к теплому телу Джека. В тех местах, где ее ладонь касалась повязок, кожа начинала слегка гореть, напоминая ей, что она на запретной территории. Еще несколько секунд Айрис держала руку, чувствуя, как сердце Брайанта бьется в унисон с ее собственным, потом отняла ладонь и вновь заключила ее в безопасную тюрьму перчатки.

Чувствуя, как на щеках пылает предательский румянец, и неровно дыша, она безмолвно опустилась на стул у кровати, на котором всего несколько минут назад сидел мужчина, так любящий ее.

Айрис ждала.

Джек проснулся от сильной боли, бешеной жажды и отчаянной потребности помочиться.

В поисках медсестры он покрутил головой и обнаружил вместе этого Айрис Уокер, скромно сидящую на стуле у кровати, похожую на свежий весенний бутон в своем платье цвета масла с белой отделкой. Она была очень красива. Уже от одного этого зрелища ему стало лучше.

— Привет, Джек, — произнесла Айрис с какой-то манерной скромностью, как будто ее застали за чем-то неприличным.

Он не мог говорить и взглядом указал на поильник с водой.

— Позволь мне. — Она наклонилась, осторожно приподняла ему голову над подушкой и придерживала, пока он пил.

Джека окутал сладкий аромат фиалок, а его взгляд, привлеченный магическим видом, мгновенно сорвал цветок впечатляющего зрелища атласного лифчика, прикрывающего изгибы груди.

Эффект, произведенный этим, был мгновенным. Желая прикрыться, Джек вздернул колени.

— О, прости! Я сделала тебе больно?

— Просто спазм. — Он потянулся за поильником и выговорил: — Спасибо.

— Если захочешь еще, только скажи. — Она ласково улыбнулась.

Воцарилась краткая, напряженная пауза, потом Брайант спросил:

— Ты давно здесь?

— Наверное, с полчаса. Я не хотела тебя будить. Но ты спал беспокойно.

— Видел сны.

— Понятно. Все равно было приятно наблюдать, как ты спишь, отдыхаешь после всего того, через что прошел. — Она говорила как-то нервно и все посматривала на его обнаженную грудь. — Джек, я не знаю, как благодарить тебя за то, что ты сделал для Руперта, для всей нашей семьи.

— Очень просто, Айрис. Оставь для меня один танец.

— Такая ничтожная плата, — рассмеялась она.

— Получив ее, я почувствую себя богачом, — ответил он, предостерегаемый собственной интуицией насчет того, что ступил на опасную территорию.

— В таком случае, Джек Брайант, я вся твоя при ближайшей возможности потанцевать. Ты это заслужил.

Улыбаясь, она поднялась. Пульс у Джека участился при мысли о том, что он опять будет держать ее в своих объятиях.

Айрис подняла с пола какую-то посудину, завязанную в салфетку, подмигнула и сказала:

— Мама готовила. Исцеляет все.

— Отлично. Спасибо.

— Я приду опять, — произнесла девушка, наклонилась и легко прикоснулась губами к его щеке, чем немало удивила Брайанта.

— Я хочу, чтобы этот танец был в Бангалоре, Айрис. — Он схватил ее за руку. — У оркестровой эстрады в парке Каббон.

— В Бангалоре?

— Пообещай мне. — Несмотря на то что она стала встревоженно осматриваться, Брайант не отпускал ее ладонь, затянутую в перчатку. — Я хочу потанцевать с тобой без того, чтобы над душой висела вся твоя семья.