Ярослав Васильев - Дорога без возврата

Захватить ворота не получилось, ждавшие снаружи отряды отошли сразу, едва убедились, что мосты через ров обрушены 22. Но через три дня подошло остальное войско Медведей, и начался первый штурм. Его отбивали только княжеские дружинники с немногочисленными добровольцами, остальные горожане рассудили, что особой разницы меж тем, кто сядет на великокняжеский стол, нет. А коли город не окажет сопротивления, то и жечь его сильно не будут. И защитников едва хватало занять стены. Но и нападавшие не были готовы совсем. Ни одной осадной башни. Медведи пошли к стенам, таща за собой только лестницы, связанные кожей из нескольких коротких тесин, плохо сбитые сосновые лесины с перекладинами или просто длинные бревна с двусторонними зарубками. К тому же осадного припаса не хватало, стены атаковали только с двух сторон. Грубо же сколоченный таран, который отвлекал защитников у дальних ворот, быстро подожгли. Сам Александр с десятком телохранителей появлялся в самых опасных местах, подбадривая защитников и помогая отбить немногих прорвавшихся врагов. Стараниями молодого князя и чудом город выстоял.

Утром первого дня после штурма лёг густой туман, залепил глаза, нос и рот сырым молоком, заставил ёжиться от холода, старательно закутываться в плащ и натягивать шапку. Приметы обещали, что даже когда встанет солнце, видно будет едва ли на половину перестрела. Пока же сквозь толстое белое одеяло с трудом пробивался розовый восход, можно было легко потерять идущего всего на десяток шагов впереди. Поэтому именно сейчас через тайный ход уходили гонцы к войску. Четверо, лучшие, кого смог найти князь. Вот только и Медведи всё понимали, и кольцо стражи наверняка сковало город тяжкими оковами. Сумеют смельчаки проскользнуть? Александр думал об этом и когда за последним гонцом засыпали подземный ход, и весь день, вглядываясь в даль со стены. Крики и факелы там, внизу: просто обход постов, просто какие-то свои дела – или заметили, и шумит погоня? И пусть ни назавтра, ни через седьмицу враг не хвалился мучениями пленников, не бросал к воротам головы посланцев – неизвестность стала самой страшной пыткой.

Тем временем обозлённые неудачей, Медведи готовились к следующему штурму. Собирали стенобитные машины, возводили обтянутые сырыми кожами осадные башни и ладили надёжные лестницы. Не желавшие работать сами, солдаты пригоняли мужиков и баб из посадов и окрестных деревень. Ободранных, избитых, по малейшему подозрению в нерадивости селян стегали плетьми, самых слабых или упрямых забивали насмерть на глазах остальных работников. Угрюмые пленники молча разыскивали в брошенных избах топоры и пилы, выламывали из домов бревна и доски и ладили лестницы. Через несколько дней выстроили первый камнемёт. С грохотом он начал метать большие и малые глыбы, дробя стену. Другая машина, когда её ставили на берегу Днепра, соскользнула, проломила тонкий декабрьский лед – и на глазах горожан, изумлённых жестокостью, полуголых работников заставили лезть в студёную воду. Время от времени кто-то проваливался на глубину реки, его сразу же сносило течением. Помочь не разрешали. А все попытки вырваться, сбежать пресекались плахами и виселицей. После этого на сторону князя Александра встал весь Киев: отдавать родных на милость такого победителя не желал никто… Грохот от падавших камней не смолкал даже в темноте. И едва осадные орудия сумели повредить одну из башен и ближний к ней участок стены, начался второй штурм. К наметившемуся пролому поползла пехота. Одновременно, чтобы раздробить силы защитников, началась атака с других сторон. Вот только в этот раз, помня о судьбе посадов, горожане стояли как один: на стене смешались кольчуги дружинников, кожаные доспехи и толстые стёганки ополченцев.

Для витязей и ополченцев всё спуталось в кровавом хаосе битвы, никто из выживших на стенах потом так и не сумел рассказать о сражении складной историей. Только рваные куски, даже не поймёшь, что было раньше, а что – позже. Вот карабкается по лестнице молоденький парнишка с блестящей саблей: не успев спрыгнуть на стену, он падает вниз с рассечённой головой, увлекая за собой лезущих следом. Вот ополченцы сталкивают рогатками лестницы, а стоящий рядом старый лесоруб уверенно, как привык рубить в лесу вековые ели, рубит топором ползущего по лестнице врага. Вот угодила в воронку и застыла одна из осадных башен: её закидали смолой и подожгли. А дальше сразу две башни подъехали к стене, оттуда посыпались вражеские солдаты. Им на встречу кинулись ополченец и дружинник, стараясь даже ценой жизни задержать врага у спуска в город, пока спешит подмога. Повсюду кипел отчаянный бой!

Несмотря на сопротивление защитников, Медведи закрепились на стене. Загудел рог, призывая бросить отвлекающий штурм и спешить к месту прорыва. В этот момент Александр показал не только храбрость, но и выдержку с точным расчётом полководца. Едва враг чуть отошёл от ворот, спеша к захваченной стене, как личная дружина великого князя неудержимой волной ринулась на врага. Свежие воины конной лавиной понеслись по округе, сметая попавших под копыта, сея панику и угрожая ворваться в лагерь. И резервы мятежников вместо штурма поднялись в седло, попытались перехватить дерзких воев… Момент был упущен! Небольшой заминки атакующих хватило, чтобы помощь с других концов города успела подойти к опасному месту и нападавших отбросили. Когда же в городе узнали, что смельчаки вернулись почти без потерь, за молодым князем потянулась слава счастливчика. Каждый хотел подойти к нему, потрогать и получить от него хоть капельку удачи. А осада продолжилась.

Как будто понимая, что в случае поражения пощады не будет, Медведи воспользовались тёмным искусством. Вражеское чародейство не давало обороняющимся обстреливать бегущих к городу солдат – выпущенные из луков и скорпионов стрелы пролетали не больше десятка шагов, а огонь под котлами со смолой бессильно гас. Это был акт отчаяния: за такое братья Святого Доминика отыскивали и жгли виновных вместе с семьёй и роднёй до десятого колена. И даже киевский князь, инквизицию на своих землях обычно не жаловавший, в подобных случаях помогал розыску. Вот только Хотим, судя по всему, рассудил, что решать – дьявольское колдовство или божье чудо – будут победители. Горожане дрались с отчаянием обречённых. То тут, то там над стеной поднималась новая лестница, летели, хватаясь за зубцы, петли верёвок, по которым неутомимо, словно не люди, а муравьи, лезли враги. Вот где-то удалось запалить костёр и в лицо Медведям плеснули смолу, жидкую как вода, дымно-пламенную. А чуть дальше, разметав ополченцев, участок стены отгородили два ежа мечей, между которыми подкатила башня и в город штормовой волной хлынули вражеские солдаты…