Ярослав Васильев - Дорога без возврата

– А зачем? Его все знают и так. К тому же, если бы носил – пришлось бы оборачивать косы в материю целиком, да по нескольку раз и за каждого из богов.

Рассказ близнецов Джебэ обдумывал долго. И пока оставался на конюшнях, и уже вернувшись обратно в Академию. А, увидев Альвара в следующий раз, стал выискивать в библиотекаре признаки великой силы и божественной мудрости, про которые столько рассказывал Глоди. Всё закончилось тем, что варяг внимательно посмотрел на юношу – сегодня глаза были цвета грозового неба – и с насмешкой спросил:

– Что, узнал очередную легенду про Старейшего? Попросил меня, я бы тебе пересказал с десяток или с два. Тем более что половину из них выдумал сам. Был по молодости грешок тщеславия, каюсь.

Вдруг Альвар резко сменил тон на серьёзный и спросил:

– Что скажешь по поводу «Истории»?

Джебэ ненадолго задумался:

– Ну… если опустить вычурный стиль автора…

Альвар усмехнулся:

– Вычурный – это ещё мягко сказано. Хотя автор и в обычной жизни был изрядным занудой, помешанным на красоте речи. Про него, в своё время, шутили, что Захарий даже за обедом, когда попросит передать солонку, обязательно украсит свою речь двумя аллегориями, одной метафорой и учёными рассуждениями о производстве соли. Но всё-таки, – библиотекарь взял со стола увесистый том и покачал на руке, словно взвешивая, – какие мысли по содержанию?

Джебэ ответил не сразу, а начав, говорил не торопясь. Словно обдумывая каждую фразу:

– «История» рассказывает что произошло. Но совершенно не даёт ответа – почему и как?

– Ты задал хороший вопрос. Как. Как всего за десяток поколений владения Каганата дотянулись от Дарья-е хезар 37до Рассветного океана, потеснив и Поднебесную Хань, и чжурчженей? А ещё возьми любую из столиц аймаков – там бетоном покрыты каждая вторая улица, хотя в Милане, где его изобрели, до сих пор мостят булыжником. Я уж не говорю про водопровод Хэнтэй-Батора, в котором насосами качают воду в городские колодцы. Хотя западнее наших границ таким может похвастаться, наверное, только дворец византийских базилевсов. Ты ещё не догадался?

Джебэ смотрел на библиотекаря непонимающе, но увлечённый своими рассуждениями, Альвар не обратил на это внимания:

– После разгрома на Туманном поле уцелевших погнали на восток, вытеснив с большей части территорий, которыми они владели до войны. И встала проблема выживания. Причём выживания не только на «завтра», но и на поколения вперёд. Следующий владыка хорошо усвоил урок, который получил последний из хозяев старого Каганата: с седла можно завоевать страну, но владеть ею – сложно.

Альвар встал и начал ходить по комнате, продолжая говорить:

– Это был великий правитель. Именно ему принадлежит идея гражданства. Когда общество делится не на своих и чужих, а полноправных граждан и жителей. И каждый житель, вне зависимости от того к какому народу он принадлежит – может стать гражданином, со всеми правами и привилегиями. Стоит только сделать что-то заметное на благо степного народа. И пришлые чужаки, и свои старались изо всех сил. Оставалось только выбрать стоящее. А ещё в Каганате ни один из пятёрки Старших ханов не может занимать своё место, не доказав, что он не только хороший воин, но и может вести хозяйство в мирное время. Великому хану наследует не ближайший кровный родственник, а один из Старших. Дети всегда получают титул на ранг ниже отца – и если не могут доказать, что достойны, сами никогда не поведут тумены 38. Да много ещё…

– Так это же естественно! – горячо воскликнул Джебэ. – Мы всегда были лучшие! С первого дня, ещё когда Бумын-каган объединил Степь милостью Отца мира, мы стали лучше остальных.

– Лучше? – нехорошо прищурился Альвар.

– Да! Умнее и лучше! Не зря то же гражданство придумали именно мы! – напористо произнёс парень. – И ты меня не переубедишь, я, между прочим, вырос на границе. И могу сравнивать.

В глазах Альвара уже не было грозового неба – теперь там перекатывались свинцом тяжёлые штормовые волны.

– Всегда были умнее и лучше, говоришь?! – с нотами гнева негромко произнёс библиотекарь. – Наверное, не стоит кому-то напоминать, что была ещё Латинская республика, и гражданство мы взяли именно у них… – Альвар вдруг ненадолго ушёл и вернулся с кожаной тубой, и которой достал папирусный свиток. – На, читай!.. – швырнул он свиток на стол.

Парень посмотрел на свиток с удивлением: это было что-то очень старинное. Даже представители поэтической школы «ревнителей», которые с жаром придерживались самых устаревших традиций – и те перестали писать в свитках лет полтораста назад. Следовательно, этой тубе не меньше двух столетий. А судя по чеканке на застёжке – возможно и больше. Джебэ осторожно развернул папирус и принялся читать вслух:

Не воздам Творцу хулою за минувшие дела,

Пишет кровью и золою тростниковый мой калам,

Было доброе и злое – только помню мёртвый город,

Где мой конь в стенном проломе спотыкался о тела…

– Что это? – удивлённо спросил юноша.

– Ты читай, читай, – с какой-то грустью сказал Альвар.

Помню: жаркой требухою, мёртвой пылью под сохою

Выворачивалось поле, где пехота бой вела,

Помню реку Аль-Кутуна, где отбросили к мосту нас

И вода тела убитых по течению влекла,

Помню гарь несущий ветер, помню, как клинок я вытер

О тяжёлый, о парчовый, кем-то брошенный халат…

Помню горький привкус славы, помню вопли конной лавы,

Что столицу, как блудницу, дикой похотью брала.

Помню, как стоял с мечом он, словно в пурпур облачённый,

А со стен потоком чёрным на бойцов лилась смола.

Дальше Джебэ читал уже про себя. Читал горящие строфы, над которыми от пронесённых сквозь века крови и пожарищ замирало сердце.

– Так что это? – дочитав, негромко спросил юноша.

…Над безглавыми телами бьётся плакальщицей пламя,

Над Итилем бьёт крылами Ангел Смерти, Ангел Зла.

Булгар плачь – ты был скалою, вот и рухнул, как скала! 39

Глухим голосом повторил последние строки Альвар, который всё это время стоял, опираясь на стол рядом с юношей.

– Это «Касыда о гибели Булгара», – Альвар говорил негромко и как-то тягуче. – Когда-то было на Итиле такое государство – Булгар. Когда три столетия назад последний владыка Старого каганата захотел расширить свои владения на запад, Булгар одним из первых попал под удар. И оказал яростное сопротивление – жители предпочли гибель позору и рабству. В устрашение остальным тогдашний Великий каган приказал истребить население до последнего младенца.

– Что тебе рассказали?

Альвар внезапно наклонился над Джебэ, а его речь стала резкой и отрывистой.

– Небось, про раскол в тинге из-за того, что нам навязывали христианство? И про добровольный раздел?