Ярослав Васильев - Дорога без возврата

У степняков, если в набег отправлялся не малый отряд, а армия, сбор и хранение добычи шло совсем по-другому. Вся добыча отдавалась десятнику, который вёл строгий учёт: что и кем было принесено. Десятники сдавали полученное сотникам, а те – тысячникам. И дальше всё уходило в особый обоз под охрану. Там же подсчитывали доли, отделяли положенное хану, роду, который выставил тот или иной десяток, и охране обоза. Но саму добычу воин и семья получали только дома. Когда же город, который брали на щит, был недостаточно велик или не было возможности отправить на грабёж всех воинов – например, как в Соксоне – то город делился на коны и раздавался по тысячам, а они выделяли часть сотен для сбора добычи.

Джебэ въезжал в городские ворота, с любопытством рассматривая не только дома, но и босоногих жителей, непривычно обряженных в заплатанные кофты и шаровары. Соксон молодому воину не понравился, хотя крепость и стала первым восточным городом, который он увидел. Покинув лачуги предместий и проехав мимо городской стены, полусотня сразу же уткнулась в маленькие кривые улочки, полные грязи и мусора – о мостовых здесь не было и речи. Безликими громадами стояли огромные плохо высушенного кирпича трёх и даже четырёхэтажные кубы доходных домов, которые заполняло множество комнатушек, набитых желтокожими жителями в бурых от времени и грязи одёжках. Словно ты уменьшился и стоишь рядом с исполинскими муравейниками. А перед тобой не люди, а суетливые безликие насекомые. Ощущение было настолько сильным, что Джебэ даже вздрогнул, сбрасывая противный морок. А ещё вонь… Запахи отходов, нечистот и человеческого тела смешивались в такие отвратительные ароматы, что после Хэнтей-Батора бедные кварталы Соксона вызывали тошноту. Даже нищета не вызывала сочувствия – скорее какую-то брезгливость, да желание покинуть эту помойку как можно скорее.

К счастью, в кварталах бедноты полусотня не задержалась, стоящей добычи в них всё равно не взять. Именно поэтому здешних обитателей почти не тронули. Лишь пара сотен опытных воинов попугали возможностью грабежа, старясь не отобрать «ценности», а устрашить как можно сильнее. Словно сам собой после нескольких дней «разорения» возник слух, будто если город прогневит степного владыку или подымет против него оружие – Соксон сровняют с землёй, а жителей лишат даже одежды. После этого жители были готовы разорвать на части любого, кто хотя бы заикнётся об изгнании захватчиков. Лишь бы сохранить нетронутым своё убогое достояние… Что вполне устраивало Джучи: крепость была важна для остальной военной кампании.

Замирив чернь, степняки принялись потрошить город «по-настоящему». Именно в районы позажиточнее да в роскошные особняки богачей в центре города и направлялся отряд Джебэ. Выехав из «чёрных» кварталов, Джебэ на несколько минут удивлённо придержал коня: там, где жили люди с достатком, доходных домов не было. Улицы стали чистыми, без мусора и отходов, хотя и представляли собой лишь утрамбованную до твёрдости камня землю. Выстроено всё уже не из дешёвого сырцового кирпича, а обязательно из дерева, двускатные крыши здешние хозяева делали не из связок плохо просушенного бамбука, а покрывали аккуратными соломенными матами или черепицей, конёк обязательно украшали головами драконов. Да и семьи не ютились по много человек в одной комнатушке – в каждом доме обязательно были две жилые комнаты и кухня, выходящие во двор. Когда же полусотня добралась до особняков богатых купцов, чиновников и знати – и Джебэ, и остальные воины из тех, кто был в корёском городе впервые, замерли, удивлённо разинув рот. И дело было не в том, что здесь кровли состояли из небольших металлических пластин, выкрашенных в различные цвета от тёмно-красного до густо-синего. Сами крыши удивляли необычным видом, словно показывая: мы не плоские как стол навесы, чуть выступающие за стены домов нищих кварталов, мы не простые крыши с коньком и наклоном, выступающие от стен меньше чем на полметра. Мы – дитя от союза денег и мастерства! Чешуйки пластин были подогнаны так тщательно, что казались натянутой шкурой какого-то исполинского зверя, а сами крыши словно не имели ни одной прямой линии и, чуть загибаясь по углам вверх, широко раскидывались за пределы стен, укрывая просторные веранды. Да и опорные столбы были произведением искусства, изображая драконов, кошек, каких-то мифических зверей – и ни разу не повторялись.

Степные пришельцы, наверное, могли бы стоять в немом удивлении ещё долго. Но пожилой десятник, не раз бывавший в княжествах, объяснил, что местные жители верят, будто такие изогнутые линии отпугивают злых духов. А поскольку построить «кривую» кровлю стоит недёшево, позволить себе защиту могут только небедные люди. Веранды же, как и широкие козырьки, спасают обитателей дома в душные месяцы лета и в период зимних ливней. Наваждение, навеянное необычными кварталами, ушло. Хотя все дни, пока шёл сбор добычи, молодые воины нет-нет да и засматривались на особо искусную резьбу.

В богатых домах, которые достались его отряду, Джебэ пришлось выдержать свой первый экзамен в должности командира. Душный воздух и липкий страх перед грозными пришельцами окутывали кварталы, словно липкая паутина – так и подбивая молодых воинов, которых в полусотне собралось немало, проявить свою удаль и власть над склонившимися перед саблей. Потому-то и должен был командир сдержать железной рукой горячие головы, приучая молодёжь в любой ситуации оставаться с холодным и ясным разумом. Не зря Воинская яса 44строго карала за мародёрство, женское насилие и прочий разгул: всё это не совместимо с воинской дисциплиной как основой армии. Конечно, степняки, при нужде, спокойно творили по отношению врагу и местному населению такие жестокости, что перед ними бледнели самые чудовищные непотребства княжеских армий – но только по приказу командиров. Сейчас приказа не было, поэтому лишь изредка слышался звон оружия особо рьяных защитников своего добра или чей-то крик разрывал тишину.

Сбор добычи продолжался четыре дня, и ещё несколько дней степная армия стояла лагерем. Ждали, пока «союзники» подойдут поближе к столице. Но едва дарга-батор получил новости, что войска Согёна ринулись на перехват, он тоже направил армию в сторону столицы – только не напрямую, а обходя сцепившихся противников по широкой дуге. Тумены степняков, словно огромное страшное чудовище, неторопливо двигались вперёд, широко раскинув щупальца разъездов. Оставляя на своём пути опустошённую землю: встреченные города и посёлки стирались с лица земли нещадно. Жителей же, если они не пытались брать в руки оружие, продавали соседям. Очень скоро любое сопротивление прекратилось. Сражаться пытались лишь небольшие отряды дворян, которым было что терять.