Ярослав Васильев - Дорога без возврата

– И если я ещё хоть раз увижу, что кто-то позорит высокое звание охранника самого посла Ердена – пеняйте на себя!

Под конец голос сорвался, дав петуха и все, кто находился в большой трапезной зале, зажали рты, чтобы не расхохотаться. Видно было, что и сами воины десятка, и «виновник» тоже удерживают на лице серьёзное выражение с трудом. Один лишь заместитель десятника Хаульфдан сохранил невозмутимость, не позволив даже тени насмешки. Заметил всё это и Джебэ – поэтому ругать пожилого варяга, который годился ему в отцы, при всех не стал. Гордо подняв голову, парень тряхнул волосами, забранными по обычаю варягов в две косы, и двинулся к лестнице на второй этаж. На ходу бросив, чтобы заместитель шёл следом. Мол, с ним они поговорят без посторонних.

Едва тяжёлая дверь комнаты захлопнулась, заглушая любые звуки изнутри, вид молодого командира резко переменился. Исчезла гордая ребячья надменность, исчезли следы юношеской обиды и непонимания человека, который всё делает правильно – но от остальных получает сплошные насмешки. Лишь усталость, до этого почти незаметно прятавшаяся в уголках глаз, казалось, захватила всё лицо.

– Я больше не могу, Хаульфдан, – сказал Джебэ и, раскинув руки, с удовольствием упал на перину. – Если бы ты знал, как я устал играть молодого остолопа.

– Таков приказ начальника охраны Себьёрна, – старый варяг присел рядом, всем своим видом показывая, что хоть и понимает командира – ничего сделать не может.

– Да знаю я, знаю. Вот только если отправка каравана и отъезд задержатся ещё на неделю – я точно рехнусь. Будто я не понимаю, что парни тоже готовы лезть на стену от безделья. И все их глупости… А, – он махнул рукой и, не вставая, зашарил в стоящем рядом с кроватью дорожном мешке, – они ведь и дальше так будут, а я вынужден скандалить. «Не подобает так вести себя охранникам посла Великой Степи», – передразнил он сам себя, – вот, передай парням моё извинение, – Джебэ наконец-то нашёл то, что хотел, и удивлённому взору младшего десятника явилась пузатая бутылка тёмно-жёлтого стекла с пробкой, залитой зелёным сургучом.

– Да это же… – полушёпотом взволнованно произнёс Хаульфдан.

– Ага. Настоящее сахарное вино 47из Малайи. Сам знаешь, в прошлогодней войне я в передовых разъездах ходил. Хорошо тогда погуляли… Вот из добычи, что с одного поместьица взяли, пара бутылок мне и досталось. И ещё, – он сел на кровати, останавливая уже собравшегося уходить заместителя, – передай парням, пусть ко всему приглядываются. Не нравится мне эта задержка с выездом. Я ещё когда на границе служил, усвоил, – тут он сморщился от неприятного воспоминания, – если в начале всё слишком уж приятно идёт – жди потом в рейде нехорошего. А наотдыхались и наразвлекались за деньги Великого хана мы в здешних краях по полной. Вплоть до покушения на посла.

Десяток уже ждал Хаульфдана в большой лапшичной, куда остальные стражники и посольские никогда не заглядывали. Пользуясь тем, что все расходы посольства брал на себя Великий хан, они предпочитали проводить свободное время в ресторанах, у лицедеев да в парчовых заведениях весёлых кварталов. И потому здесь варяги могли говорить спокойно. Бутылку и пожелания командира все встретили восторженным гулом.

– О! Это же настоящий брам!

– Да ради такого я готов получать нагоняи и наряды хоть каждый день!

– Зим восемь, не меньше!

– Какой восемь, смотри печать на сургуче! Да ей все десять, а то и пятнадцать!

– Тихо, тихо, парни, – улыбаясь, Хаульфдан начал разливать напиток по чашкам. – Нарядами вне очереди, Кольгрим, я тебя и так обеспечу. Только вот таких бутылочек, извини, не будет – одна всего. И вообще, зажрались вы мужики. Гостинчик им по стоимости хорошего клинка каждый день подавай…

Разговор смолк: все наслаждались напитком, мелкими глотками поглощая концентрированное блаженство. Наконец, когда на дне чаш не осталось ни капли, Хаульфдан продолжил:

– В общем, так. Командир просил передать – не расслабляться…

– Да ладно тебе, Хаульфдан. Ну что такого может быть? Гуляй вокруг посла, да бряцай железом – вот и всё… – начал было ерепениться Кольгрим.

– Сам думай, сам. А не повторяй за остальными. С чего наш десяток в охране появился?

– Да мой род живёт в Великой Степи уже двенадцать поколений!..

– Мой – пятнадцать. Но по традиции варягов в охране всегда не больше трети, остальные – столичные нукеры Великого хана. Парадные вояки, – с презрением бросил Хаульфдан. – Вот и думай, зачем нас в охрану ввели. Или, – тут он хитро прищурился, – ты, как и остальные, и вправду решил, что мальчик, который только гарнизонной службы нюхал да в числе простых сотен воевал, влюбился в нашу Альвхильд? А ярл дочку поскорее замуж решил сплавить, вот и устроил будущему зятю непыльную работёнку?

– Джебэ? – рассмеялся кто-то из сидящих. – Да он, кажется, влюбиться вообще не способен.

Кольгрим смущённо замолк, пытаясь подобрать ответную колкость, как внезапно заговорил сидящий с другой стороны от спорщиков Сигфаст. Широкий и рослый, он был похож на огромного медведя, который вдруг обзавёлся секирой и сел вместе с остальными за стол.

– «Полная рука», – прогудел он. Кто-то решил незаметно ввести в охрану «полную руку». Альвхильд – целительница, и никто не знает, что она ещё и воин-шаман. При ней охрана. Джебэ для всех – ханский нукер, и десяток тогда тоже. Считается по командиру. Пара обоеруких, ты, – Сигфаст ткнул рукой в несостоявшегося задиру, – и командир. Два берсеркера, – он показал на сидящего рядом брата, – остальные копейщики.

– Во! – назидательно поднял палец Хаульфдан. – Все поняли? Так что, чувствую, будет нам. И вокруг посла, и железом позвеним…

Все умолкли, задумавшись каждый о своём. Слишком уж неожиданными были слова Сигфаста и Хаульфдана. До этой минуты большинство выполняло приказ «строить дурака» не задумываясь, теперь же приятная прогулка на цветущие Солнечные острова обернулась к ним иной стороной: будущей схваткой, а может ранами или гибелью. Но прежде чем свои мысли успел высказать кто-то ещё, у стола возник запыхавшийся мальчишка-писарь из посольства.

– Всем обратно, – начал паренёк, важно надувая щёки от оказанной ему самим Себьёрном чести. – Корабли пришли, загружаемся.

Острова солнца встретили гостей дождём и ветром. Порывы шторма были так сильны, что мешали разговаривать и грозили сорвать неосторожного с мокрой палубы. Джебэ за время службы на западе не раз слышал от своего наставника Сиро о красоте здешних мест – но пока сквозь водную пелену едва просматривались очертания тёмных скальных стен, о которые разбивались пенные буруны волн. Побережье, вдоль которого шёл когг, было почти голым, лишь изредка попадались заросшие кустарником холмы, чем-то похожие на диковинных животных, уснувших на берегу и окаменевших. Когда суда зашли в портовую бухту, стало тише – но всем было понятно, что скоро шторм доберётся и сюда.