Анатолий Хлопецкий - Русский самурай. Книга 1. Становление

Я больше чем уверен, – закончил он свою мысль, – что была еще одна, последняя и главная, если хотите, встреча Василия Сергеевича и преосвященного Николая.

– Но тогда исключительно важным для всего дальнейшего остается именно этот, 1911 год – время окончания Василием Ощепковым духовной семинарии.

– Да. В этом году он приезжает в Токио, который уже не покидает стареющий владыка Николай. Приезжает уже принявший решение поступать в Кодокан. Признаюсь, у него с собой в запасе был и некий секретный ключ к дверям Кодокана, которым его снабдил сэнсэй Сато. Вы удивитесь, когда узнаете, до чего прост был этот секрет. А между тем именно он, вернее, его незнание, становился камнем преткновения для многих небесталанных юношей.

Уж не знаю, во всем ли был прав доктор Кано, но и то сказать, он до предела упростил испытания: старые мастера годами испытывали учеников, ничего им не показывая, специально их унижая.

В течение всего времени приемных испытаний абитуриент подвергался разнообразным издевательствам не только со стороны учителей, но и полноправных учеников школы. Его обливали помоями, пугали криками, будили ночью. По реакции абитуриента учитель и его окружение делали выводы о качествах характера молодого человека – о его силе воли, стойкости, душевной чистоте, внутренней культуре, скромности и упорстве. В старых школах, отбирая учеников, глава школы учитывал и особенности телосложения, и объем грудной клетки.

Васе еще повезло: обычно ученики жили в доме учителя и на все годы обучения должны были отказаться не только от женщин, вина, мяса, игры в кости, но и от утреннего сна, самостоятельных прогулок.

Уже к началу выпускного года духовной семинарии в Киото всем было ясно, что Василий Ощепков не ступит на миссионерскую стезю. Несмотря на успехи во всех семинарских науках и обычном прилежании к посещению церковных служб, большую часть его времени занимали занятия с сэнсэем Сато.

У мастера Сато не было ни малейших сомнений по поводу будущего его питомца: только в Кодокан, на выучку к самому доктору Кано.

А что же сам Вася Ощепков? Он вырос за эти годы, возмужал, из подростка вырос в сильного, крепкого юношу. Приближалось его совершеннолетие. Задумывался и он, что делать после окончания семинарии. И в такие минуты неизменно слышался ему спокойный и твердый голос владыки Николая: «Слушай сердце свое и разум свой, там и найдешь ответ, если будет Бог в твоей душе». А сердце и разум говорили ему, что прав учитель Сато – дорога ему в Токио, в Кодокан.

Была и еще одна причина, заставлявшая его стремиться в столицу: там был тот, кого в глубине души он с первой встречи почитал своим духовным отцом – преосвященный Николай. Три года назад, рукоположенный епископом Киотским, в Японию приехал Сергий Тихомиров – бывший ректор Петербургской духовной академии. Это был помощник и будущий преемник архиепископа, он часто наведывался в Киото, и к нему мог бы обратиться Василий за советом. Но юноша считал, что владыка Николай единственный мог сказать, правилен ли сделанный выбор, отвергнуть или благословить избранный жизненный путь.

Миновали выпускные экзамены и торжества, посвященные выпуску. Наступило время отъезда. В последний раз заглянул Василий, чтобы попрощаться с учителем, в до-дзе, где было пролито столько пота.

Сэнсэй Сато внешне не выказал никаких чувств при расставании, но узнав, что питомец окончательно решил поступать в Кодокан, немного помедлил и, оглянувшись, нет ли кого поблизости, сказал по внешности равнодушно:

– Я подготовил тебя достаточно. Но доктор Кано отбирает будущих учеников Кодокана по-своему. Запомни…

И учитель поведал своему лучшему ученику то, что было главным ключом к заветным дверям элитной школы дзюдо.

– Только и всего? – удивился Василий.

– Это не так просто и легко, как кажется, – возразил мастер. – Особенно для тебя, иноземца.

На излете лета японская столица встретила бывшего семинариста запахом рыбы (традиционного блюда жителей), многолюдством, путаницей улиц в море одноэтажных построек.

И над всем этим, видное с любой точки города, высилось мощное белокаменное здание, увенчанное круглым куполом и крестом. К нему и направился Василий Ощепков, разыскивая Русскую духовную миссию. Туда у него были рекомендательные письма, там его должны были устроить до того, как начнутся экзамены в Кодокане.

Его встретили дружелюбно и приютили, но, по случаю летних вакаций, что ли, показалось ему, что в миссии пустовато и как-то напряженно. А может быть, он просто перенес на окружающее свою внутреннюю тревогу. Все-таки впереди было неизведанное.

С первых своих шагов здесь был он внутренне готов, что его встретит громкий, приветливый голос преосвященного, ждал встречи именно с ним. Но устраивали его на жилье какие-то вовсе незнакомые люди. Пару раз, что-то деловито объясняя спутникам, прошел мимо него епископ Сергий. И ничто, казалось, не говорило Василию о том, что он находится под одной крышей с тем, кого так жаждал увидеть.

Наконец, он не выдержал и спросил о нем. «Слабеет владыка и почти не выходит из своих покоев, – ответили ему. – Стали ему отказывать зрение и слух. Только службы в соборе он старается не пропускать и по-прежнему усиленно занимается переводами. Да и то сказать, за семьдесят ему – года Давидовы. Все остальные тяготы снял с него преосвященный Сергий. Владыка Николай очень доволен им: видит, что своим мягким характером и добрыми качествами души он снискал уважение и всех в миссии, и японцев».

Острое беспокойство охватило Василия. Теперь он тревожился уже не о своих будущих экзаменах – мелкой заботой казалось ему устройство собственной судьбы. «Неужели вскоре осиротеть всем нам?» – билась в голове неотвязная мысль. И все-таки казалось ему, что Господь не попустит, услышит горячие молитвы и даст еще века владыке. И жила в нем также непонятная уверенность, что будет у него еще случай увидеть преосвященного.

И судьба подарила ему такой случай. Однажды он проснулся как никогда спозаранок, будто подтолкнул кто, и, чувствуя, что больше не заснуть, собрался к ранней заутрене.

Он уже миновал проход, ведущий к покоям архиепископа, когда позади услышал звук отворяемой двери. Блеснул свет, и послышался голос преосвященного Сергия: «Не ходите сегодня, ваше Высокопреосвященство. Не могу видеть, как вы изнуряете себя». В ответ прозвучали слабые, но непреклонные слова: «Я свободный человек!»

Василий обернулся и увидел, что к нему, опираясь на посох, приближается тот, о встрече с кем он ежедневно горячо молился. Свет падал сзади, освещая седую голову преосвященного, и казалось, что владыку окружает сияние. Подбежавший служка помог ему надеть клобук. Преосвященный сделал несколько шагов, остановился возле Василия, и неповторимый голос произнес уже слышанные однажды слова: «Да вот молодец меня, для верности, сопроводит, чтобы вы не пеклись обо мне более».