Владимир Рынкевич - Мираж

— Я только был там и сейчас еду опять.

— Вот вам и задание: подберите человек 30 офицеров, готовых идти в Россию, и пригласите ко мне на следующую субботу — будем конкретно решать. И личная сердечная просьба. Марию Владиславовну Захарченко вы, конечно, знаете? Я привёз ей подарок из Парижа...

— Подарок в самый раз — она только что вышла замуж за штабс-капитана Радкевича.

Начальник особого отдела штаба Главнокомандующего генерал Климович ехал в Берлин с племянником Врангеля Араповым. Тот всю дорогу объяснял ему новую великую теорию евразийства, которая всё объяснит и спасёт Россию.

— Понимаете, Евгений Константинович, — говорил молодой евразиец, — если бы победила наша Белая армия с помощью Европы, то Россия раскололась бы и исчезла как великая империя. Все инородцы — узбеки, калмыки и прочие — откололись бы от нас. Поэтому только всероссийское движение, охватывающее все народы страны, позволит восстановить великое государство. Мы должны ориентироваться и на Европу, и на Азию. Наше будущее — это центр евразийского континента. Мы — центр...

Климовича не раздражали эти речи. Он всегда был расположен слушать людей, чтобы нечто узнать у них.

— Слова вроде Евразии не обозначают ничего. Только дают заработать хитроумным интеллигентам, их придумавшим. Можно с помощью разговоров о Евразии помочь этим людям на перроне? А навести порядок в России? Сильная власть, частная собственность, и в России будет лучше, чем было до войны, даже лучше, чем в вашей Евразии.

В Берлине их встретил Белов. Отвёз в гостиницу, рассказал новости: монархисты собираются ночью в каком-то магазине, чтобы заслушать представителя российского подполья Фёдорова-Якушева, и сообщил данные о нём, и то, что с ним нетрудно организовать встречу.

— Что в Париже? — спросил Климович.

— С мадам Зи-Зи простые контакты ничего не дали, а действовать силой без вашего разрешения мы не стали.

— Правильно. Сейчас это дело можно закрыть. Кутепов приблизился к Николаю Николаевичу и, наверное, будет работать на него. Пусть службы Великого князя им и занимаются.

Жаркий август в Берлине. Поздний вечер, а Климовичу пришлось сидеть с Араповым в номере с открытыми окнами и дверь нараспашку, но даже сквозняк не избавил от духоты. Официальный представитель Врангеля в Германии молодой генерал фон Лампе в двенадцатом часу привёз русского подпольного монархиста Фёдорова. Лампе объяснил такой поздний приезд необходимостью сохранить встречу в тайне, особенно от местных монархистов, которые все против Врангеля, и на всякий случай от ГПУ.

По договорённости с Климовичем Арапов вышел на улицу.

Главным человеком на встрече был, конечно, Александр Александрович Фёдоров, живущий в советской России и ежеминутно рискующий жизнью ради восстановления монархии. Ему — лучшее прохладное место, его угощали, ласкали взглядами и улыбками.

— Рассказывайте, Александр Александрович, — доброжелательно предложил Климович, усаживаясь, поудобнее, как бы приготавливаясь слушать длинную интересную сказку.

— Собственно, я не готов... так... Может быть...

— Но вы же недавно выступали перед этими старыми песочницами из монархического совета, — напомнил Лампе, — по-моему, был хороший доклад.

— Ну, разве что... Господа, я член Политсовета монархической тайной организации, действующей в России и называемой «Трест». Такое название удобно с точки зрения конспирации при переписке, переговорах и тому подобное. Основы нашей программы: восстановление самодержавной монархии, земельная реформа, основанная на жаловании государем землёй дворянства и выдача государем купчей на землю крестьянству. Вся земля по закону должна принадлежать государю. Ещё один из главных пунктов программы — опора на внутренние силы, естественно, желательно с помощью интервенции. Возникает вопрос, откуда лучше организовать интервенцию...

Климович внимательно смотрел на гостя. Откормленный, хорошо одетый, модно причёсанный интеллигент. Занимает в большевистской России очень хорошую высокооплачиваемую должность — в такую длительную командировку послали. Правда, это связано с покупкой оборудования, но... В общем, пока никто, в том числе и этот Фёдоров-Якушев не узнает, что о нём думает генерал.

— Господа, я предлагаю на сегодня считать достаточными те краткие сведения о «Тресте», которые дал нам любезный Александр Александрович, и в ближайшие дни продолжить обсуждение в более расширенном составе. Сейчас давайте воспользуемся тем, что здесь нет лишних, и выясним конкретные вопросы разведдеятельности. Мне нужно два непрерывно действующих окна на границе ближе к центрам. В скором времени я пошлю людей. Есть у вас два окна?

— Разумеется, — сказал Якушев, — я помню без записи. Вы будете записывать?

— У меня свой шифр.

— Тогда отмечайте. Первое окно эстонское, район Изборска, проезд поездом до...

Якушев чётко продиктовал по памяти местонахождение точек перехода границы в Эстонии и Польше, клички проводников, явки в Петрограде и Москве.

Особенно рекомендовал московскую явку: Эдуард Оттович Стауниц.

Для Климовича это и будет настоящая проверка. Пусть Кутепов посылает через эти окна своих героев.

Арапову не пришлось никуда звонить — он вышел из отеля, и возле него сразу же оказался человек, предложил ему пройтись по тротуару.

— Видите на противоположной стороне троих? — спросил человек. — Это они. Агенты ГПУ. Высокий в модном пальто, наверное, начальник. Он говорит по-немецки. Другие двое, видите, одеты почти в одинаковые пальто и шляпы. Они, стараясь быть незаметными, постоянно сопровождают вашего гостя. По документам — приехали учениками на завод «Бегман-Борзиг». По очереди там появляются. Поводов для задержания нет.

Расставшись со спутником, Арапов перешёл на противоположную сторону улицы, по которой, не упуская из виду вход в отель, прогуливались те трое. Вход в отель был освещён, а здесь было темно, и он с трудом разглядел их лица, отметив про себя, что высокий, наверное, из интеллигенции. Как только из гостиницы вышли Якушев и фон Лампе, один из троих выбежал на мостовую Ловить такси. Втроём сели в автомобиль и поехали следом за машиной фон Лампе.

Следующий доклад Якушев делал днём на квартире генерала фон Лампе. Приехали его послушать Шульгин и проницательный сенатор Чебышев. Второй раз увидев приезжего, который теперь выступал с более полным изложением программы, Климович так пока и не выработал окончательного мнения о нём и о «Тресте», тем более что накануне генералы доложили ему о появлении в Берлине представителя некоего «Национального Треста» — тоже подпольного, тоже монархического, но как-то по-своему.