Владимир Рынкевич - Мираж

— Вы помогали составлять разведсводку 3-й дивизии?

— Да... Так точно. Мне дали донесения и приказали.

— Там у вас пример из Русско-японской войны. Не умели тогда анализировать обстановку.

По тем данным, которые имелись в штабе Куропаткина [38] Куропаткин Алексей Николаевич (1848-1925) — генерал от инфантерии (1901). В1898—1904 гг. — военный министр. В Русско-японскую войну командовал войсками в Манчжурии, потерпел поражение под Ляояном и Мукденом. , легко было предвидеть удар 16 мая на Вафангоу, потому что...

— Университет?

— Так точно. Петербургский.

— Студент? Либерал? На демонстрации ходил?

— Когда все ходили...

— Итак, поручик, за своё участие в беспорядках, разрушивших Российскую империю, вы заслужили расстрел. Однако расстрелять вас я всегда успею.

Ни в лице, ни в голосе генерала не было ни тени шутки. Скорее нечто злорадно ироническое.

— Но, ваше превосходительство, я же... это было ещё...

— Помолчите, поручик, — посоветовал ему Соболь.

— Мы дадим вам возможность искупить свою вину, — сказал генерал. — Полковник Соболь, покажите поручику карту обстановки на фронте.

— Но там же много неточностей, условностей, ваше превосходительство.

— Вот пусть и разберётся.

— Я не знаю, — робко начал Яскевич, — по-моему, XIII армия не так опасно расположена, как указано здесь, и атака интернационалистов на монастырь, судя по всему, имела демонстративный характер.

— Та-ак, — с одобрительным удивлением согласился генерал. — А что же мне ждать от них, как командиру корпуса?

— Приходится лишь догадываться, ваше превосходительство, но, по-видимому, они намечают контрудар ХIII армией на Белгород—Волчанск. Это видно...

— Да, из карты это видео, — согласился Кутепов, — но где разведданные? Где план красного командования? Тем более, что там сейчас командует бывший наш сослуживец, генерал Селивачёв, а он дело знает. Итак, приказываю: по первому требованию представлять поручику Яскевичу все имеющиеся в штабе разведданные. Вся войсковая разведка: дивизионная, полковая, батальонная — работает на него. Я дважды в день, утром и вечером, подхожу к вашей карте, и вы мне докладываете положение вверенных вам красных войск.

Теперь день командира корпуса начинался и заканчивался встречей с Яскевичем.

— Как вверенные вам красные войска? — спрашивал сначала Кутепов, а в заключение говорил: — Смотрите, повешу вас, если вы напутали.

Сильный ветер с дождём гнал мусор по вокзальной площади в Курске, однако алчущие хлеба, спирта или чего-нибудь пострашнее и не думали прятаться от непогоды. Меженин пробирался сквозь эту толпу, осторожно оглядываясь, — свидетели были не нужны. Нанюхавшиеся кокаина подростки с безумными глазами и нечленораздельной речью, наколовшиеся морфием его не интересовали, он не откликался на призывы «кока чистая 100 рублей», «марафет: ампула — сотня, прямо из госпиталя»...

Наконец нашёл того, кто ему был нужен: прислонившись к вокзальной стене, сидел весёлый, хитро улыбающийся восточный человек.

— Что надо красному солдату? — спросил этот человек. — Я знаю, что надо. Красному солдату гашиш надо.

— Тихо ты. Табак мне надо крепкий с этим. Понял?

— Ну, да, чтобы спать хорошо.

— Чтобы заснул сразу очень крепко часа на два.

— Вот такой мешочка 300 рублей. Дешевле нигде не найдёшь.

Меженин осмотрелся. Люди на него не смотрят. Наверное, смотрят на плакат «Все на борьбу с Деникиным».

Со своим приобретением Игорь направился в штабную столовую. По дороге попробовал хитрый табачок — сразу бьёт по мозгам, но и махорка тоже попадается страшно крепкая. Дождался в столовой Юркина. Тот последние дни ходил угрюмый, забывчивый, рассеянный — подтвердились известия о гибели Лизы; часто повторял: «Отомстим».

— План контрнаступления готов, — начал он, — после обеда разошлют. Мне дадут на два часа. Потом поеду в часть, в Новый Оскол, разъяснять солдатам.

Когда съели суп из селёдки и пшённую кашу, Меженин успел угостить Юркина специальным табаком.

— Такой забористый, — отрекомендовал он, — сам курю его третий день. Мозги хорошо прочищает.

Возле занимаемой ими комнатки Юркина уже ждал строгий курьер штаба с пакетами и с книгой регистрации документов.

— Товарищу Юркину для ознакомления, — сказал он. — Ровно на два часа.

— Ты, Игорь, извини.

— Я всё понимаю. Я здесь покурю за дверью. Буду тебя охранять.

Минут через десять Юркин спал, сидя за столом, уронив голову рядом с небольшой пачкой машинописных прозрачных страниц.

Теперь закрыться и понадеяться на память, карандаш, бумагу...

Следующее утро в штабе корпуса началось как обычно, с той лишь разницей, что, когда Кутепов вошёл в комнату Яскевича, там уже был полковник Соболь. По обыкновению генерал спросил:

— Как вверенные вам красные войска, поручик?

— Ваше превосходительство... — заволновался Яскевич. — Есть данные. Господин полковник знает.

— Я хочу, чтобы сначала вы мне доложили.

Поручик освободил от карандашей, лупы, каких-то бумажек приколотую к столу карту и положил рядом с ней небольшую пачку тонких машинописных листов.

— Это расшифрованное разведдонесение о плане операции красных.

— Чьи данные? Какой разведки?

— Нашей, корпусной, ваше превосходительство.

— Поздравляю, полковник. Докладывайте, поручик.

— Операцией поручено руководить помощнику командующего Южным фронтом бывшему генералу Селивачёву. В его распоряжении 33 полка XIII, XIV и VIII армий. Всего 150 тысяч штыков, 23 тысячи сабель, 719 орудий, 3197 пулемётов. Эта группа наступает на наш правый фланг с целью захватить район Короча—Белгород—Волчанск—Купянск. Это их славный удар.

— Не могу не напомнить вам, ваше превосходительство, как точно вы предугадали это направление, — сказал Соболь.

— Ваше превосходительство, — подхватил Яскевич. — Вы именно этот план контрнаступления красных и предвидели.

— Нетрудно было догадаться, — сказал Кутепов, как о чём-то само собою разумеющемся, — докладывайте дальше.

— В центре, в направлении Сажное—Белгород атакуют части так называемого «крепостного района»: примерно 12 неполных полков в сопровождении трёх-четырёх бронепоездов. На наш левый фланг планируется наступление XIII и XIV армий. Основное направление — Готня. Особую надежду красные возлагают на 7-ю дивизию, прибывшую с колчаковского фронта. Дивизия хорошо укомплектована, каждый полк — 1200 штыков, моральный дух высокий. С13 августа 7-я дивизия поступает в подчинение командующему ХIII армией. Её задача: развитие успеха. Южнее Готни во фланг и тыл корпуса наступают шесть полков группы Пархоменко, два полка конной бригады Гусева и ещё восемь отдельных полков с двумя-тремя бронепоездами.