Александр Струев - Царство. 1951 – 1954

— Если бы не Сталин, Советский Союз бы раздавили!

— Общие фразы не на чем не основанные. Надо трезво на вещи смотреть, никто бы нас не раздавил, потому, как народ на дыбы поднялся! — отрезал Никита Сергеевич.

— По Сталину можно много спорить, поставь себя на его место, неизвестно как бы ты делал, — покачал головой Микоян.

— Сталин, Анастас, умер, а жизнь продолжается. Давай лучше про сейчас говорить. — Хрущев сел удобнее. — Ты заметил, что на улицах портреты товарища Маленкова замелькали?

— Обратил внимание.

— Егор-то не Сталин, у власти без году неделя, а просидит лет десять, представляешь, как его нахваливать начнут? Через десять лет скажут, что не Сталин войну с Гитлером выиграл, а гений Маленков врага разбил! Я, Анастас, за справедливость, а не за очковтирательство!

— Очень ты прямолинеен.

— Не переделаюсь! — огрызнулся Хрущев. — Отвлеклись мы от темы, про Китай начинали говорить, рассказывай, ты ж там бывал многократно.

— В последние годы отношения с Китаем сильно напряглись.

— Я, Анастас, далек был от внешней политики. Перед войной на Украине ишачил. Там, кто соседи? Поляки. А поляки до последнего времени врагами считались. Вот и все мои международные знания.

— Не ты ли с председателем Мао на дне рождения Сталина рядом сидел? — прищурился Микоян.

— Думаешь, он меня запомнил?

— Обязательно запомнил. Это хорошо, что так сложилось. Для предстоящей поездки важно.

— Ну, может. Только я еще никуда не еду, еще не решено.

— Не понимаю, как Сталин Мао упустил? — пожал плечами Анастас Иванович.

— Заигрался, думал с ним, как с нами можно — молчи, терпи! С Мао не прошло.

— Забыл, что он в Китае живет, а не в Барвихе на даче! — хихикнул Микоян.

— И тут провидец маху дал, с китайцем поссорился. Потом, чего только не сулил: и Порт-Артур, и Дальний, и Китайско-Восточную железную дорогу, все обещал отдать!

— Мао Цзэдун Сталину был нужен, и нам, Никита, нужен.

— Мао Цзэдун, как и Сталин, о мировом господстве помышляет.

— Без нас мирового господства не случиться, у нас бомба атомная! Готовься к поездке, Никита, готовься!

— Для таких дел мне малость подрасти надо, — печально ответил Хрущев. — Промашку дам, ногами запинают.

— Вот и расти, по миру ездий. Визит к Мао сделает тебя сильней.

— Не пустят, Анастас, не пустят! Что они всей ответственности не понимают, Молотов с Маленковым? Понимают! Китай это — о-го-го!

— Думаю, ты руководителем делегации станешь, — высказался Микоян. — После того, как Маленков с Молотовым разругались, Маленкову в Китае первым не быть, Вячеслав всех против Егора настроит. Получается, Маленкову надо к тебе подластиться и Молотову тоже. Они оба на твоей кандидатуре сойдутся, — пожал плечами Анастас Иванович. — Расклад хороший.

— Мао будет просить помощи против Чан Кайши. Он спит и видит на Тайвань напасть.

— Здесь помогать обещай, — отозвался Анастас Иванович.

— Нам рабочих рук на Дальнем Востоке недостает, а китайцев — прорва. Миллиона б два туда бросить, от этого Китай не обеднеет, а мы сможем далекий край оживить. За это им авиационные технологии отдадим.

— Мао деньги попросит, золото.

— И золото дадим, куда деваться?

— Много давать опасно. У Мао все на палочной дисциплине, неизвестно, куда его понесет.

— А нам что? Главное, чтоб от советско-китайской дружбы польза получилась, — проговорил Никита Сергеевич. — Китайцы из бедности когда-нибудь выкарабкаются, трудятся, точно пчелы. Мой зять в Китай ездил и всем подарки привез. Ты говоришь, нет у них ничего, а ведь каждому гостинцы достались, и цена доступная. Получается, живут там люди. Еще посмотришь, встанут китайцы на ноги, зададут всем!

— Верится с трудом, — отозвался Микоян. — Бесконечные войны, бесконечные просторы и ненасытный Мао Цзэдун.

— Тем не менее, живут, — закрутил головой Никита Сергеевич. — Посуда у них загляденье! Фарфор тоненький, почти прозрачный, невесомый. Чай из чашечки пьешь и боишься ее губами сломать. Только она не ломается, чашечка. Вот как делают! Ткани шелковые, расцветок невиданных, после стирки не линяют, качественные. Пашет народ с утра до ночи, в этом залог успеха. А у нас, Анастас, начнут делать — так за голову схватишься! Это я про товары народного потребления говорю, не товары делаем, а говно!

— Зато у нас собственная бронетехника, электростанции, металлургия! Как раз то, что Китай просит, а от чашечек с платьями пользы мало.

— От ширпотреба отмахиваться нельзя. Народ стремится к лучшей жизни. За производством следует зорко наблюдать, особенно тебе, Анастас. Твой же сектор легкая промышленность, пищевая, торговля. Дело надо так наладить, чтобы выпуск достойной продукции вести, а не для первобытного человека! — вел свою линию Никита Сергеевич.

— Палка о двух концах: мы темпы роста тяжелой промышленности наращиваем, а за счет этого выпуск товаров народного потребления снижается и качество страдает.

— Да, повседневные товары к военным сопутствующие, — подтвердил Хрущев. — Вот и выходит безобразие. Хватит дряни! Людей надо уважать!

— Не простое дело, придется бюджет править.

— Простых дел нет. Армия пятимиллионная нам зачем, если бомбы атомные появились? Армия — это не копейки, это трясина, куда все богатство ухается. Страна должна не покладая рук вкалывать, чтобы такую армаду прокормить, а еще плотоядное Министерство среднего машиностроения! Сокращать армию надо.

— Ты с плеча не руби, тут советоваться придется.

— Это очевидные вещи, чего доказывать?

— Подумаем, как к этому вопросу подобраться, — отозвался Микоян. — а Китай не игрушка.

— С Китаем отношения должны быть партнерские, коммунистические, — высказался Никита Сергеевич.

— У них свой коммунизм, коммунизм по-китайски.

— Да, но коммунизм!

— Товарищ Мао сейчас не тот, что был раньше, его заново завоевывать надо.

— Завоюем! — прикрикнул Хрущев.

— Когда Мао в Москву на семидесятилетие Сталина приехал, Иосиф его в упор не видел, на подмосковной даче запер и никуда не пустил. Сидел китаец точно под арестом, и Сталин не идет! Мао Цзэдун был взбешен. Он рассчитывал на деньги, на технологии, на максимальную военную помощь, а получилось — дуля, одни фотографии в обнимку с вождем всех времен и народов. Мао Цзэдун все делал, только бы Сталину угодить, даже дипломатические миссии из Пекина выпер: «У меня, — говорит, — кроме Москвы друзей нет!» А тут ему такая подножка. На похороны Сталина китаец не приехал, а это знак!

— Про отношения Мао Цзэдуна и Сталина не нам судить, мы не знаем, что между ними случилось. Надо собственные отношения выстраивать, тем более, что китаец от нас не отвернулся.

— В жизни, друг, каждый за себя, а поцелуи — это притворство, — изрек Микоян.