Александр Струев - Царство. 1951 – 1954
- Название:Царство. 1951 – 1954
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ООО «ТД Алгоритм»
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-906798-46-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Струев - Царство. 1951 – 1954 краткое содержание
Роман «Царство» рассказывает о времени правления Н.С. Хрущева.
Умирает Сталин, начинается умопомрачительная, не знающая передышки, борьба за власть. Одного за другим сбрасывает с Олимпа хитрый и расчетливый Никита Сергеевич Хрущев. Сначала низвергнут и лишен жизни Лаврентий Берия, потом потеснен Георгий Маленков, через два года разоблачена «антипартийная группа» во главе с Молотовым. Лишился постов и званий героический маршал Жуков, отстранен от работы премьер Булганин.
Что же будет дальше, кому достанется трон? Ему, Хрущеву. Теперь он будет вести Армию Социализма вперед, теперь Хрущев ответственен за счастье будущих поколений. А страна живет обычной размеренной жизнью — школьники учатся, девушки модничают, золотая молодежь веселится, влюбляется, рождаются дети, старики ворчат, но по всюду кипит работа — ничто не стоит на месте: строятся дома, заводы, электростанции, дороги, добываются в недрах земли полезные ископаемые, ракеты стартуют к звездам, время спешит вперед, да так, что не замечаешь, как меняются времена года за окном. Страшно жить? И да, и нет, но так интересно жить, и, главное — весело!
На дворе стояли 1951–1954 годы…
Царство. 1951 – 1954 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
15 октября, пятница
Поезд третий день шел из Пекина в Москву. Встреча в Пекине была пышная: красные флаги, улыбчивые, пытающиеся во всем угодить китайцы и снисходительный правитель Поднебесной — Мао Цзэдун. Полной неожиданностью была его победа в Китае, мало кто, кроме товарища Сталина, допускал приход коммуниста к власти, но и Сталин подчас высказывался о недолговечности упрямого вожака, не верил, что Мао удержится на пьедестале, однако, предусмотрительно посылал воинствующему марксисту деньги, боеприпасы и оружие.
По итогам Ялтинской конференции государств антигитлеровской коалиции за вступление в войну против Японии Советскому Союзу отходили Сахалин и Курильские острова; с согласия Гоминьдана (а Чан Кайши такое согласие дал) в долголетнее пользование передавались Китайская восточная железная дорога, города Порт-Артур и Дальний, где планировали разместить советские военные гарнизоны и флот — именно так было при российском самодержавии. Но на этом советское вторжение в Китай не ограничилось, Сталин безапелляционно требовал от Мао предоставления Союзу всевозможных концессий, претендовал на пользование многочисленными природными ресурсами.
Состав чуть раскачивался, иногда посвистывая резким протяжным гудком. Тук-тук, тук-тук, тук-тук! — стучали колеса. Полчаса назад выехали из Хабаровска. За окном тянулись сопки, покатые, поросшие лесом, как близнецы, похожие друг на друга. Пейзаж не менялся — леса, нескончаемые девственные леса. Никита Сергеевич прислонился лбом к прохладному стеклу — голове делалось приятно, под монотонный стук колес от стекла передавался успокаивающий холодок. В целях безопасности поезд прибавлял скорость и шел на полном ходу. За окнами пролетали редкие поселки и мелкие городишки. Считалось, если поезд мчится на всех парах, злоумышленникам труднее нанести составу вред, осуществить нападение.
По стуку колес, который становился чаще, можно было догадаться, что впереди населенный пункт. Остановки запланировали в крупных областных центрах. Там Никита Сергеевич и члены правительственной делегации встречались с партхозактивом и трудящимися, посещали крупные промышленные предприятия. Обратный путь лежал через Владивосток, Хабаровск, Комсомольск, Сахалин, Читу, Иркутск, Свердловск, заодно посетили и закрытые города, где велись работы по совершенствованию ядерного оружия. На каждой остановке спецсостав встречали торжественно — при большом скоплении народа, с цветами, музыкой. Хрущев, как руководитель делегации, впервые был главным. Все обращались к нему, и только он отвечал на вопросы. Никита Сергеевич обстоятельно разъяснял политику государства в отношении Китая, без конца повторяя — дружба навек! Вскользь касался темы допущенных при Сталине перегибов, ведь Сталин все еще воспринимался как Бог, был не просто любим, а обожаем. Обращаясь к людям, Первый Секретарь признавал, что жизнь пока нелегкая, просил перетерпеть, обещал, что через годок-другой положение кардинально поправится.
— Жаль, товарищ Сталин умер, — сетовал беззубый дед. — У него бы с порядком скорей получилось, вы-то еще зеленыя!
Никита Сергеевич выслушивал многочисленные просьбы, жалобы, на прощанье произносил пылкие слова, кого-то обнимал, а потом поезд мчал дальше, и опять в уши назойливо лез однообразный стук колес — тук-тук, тук-тук, тук-тук!
После запланированных остановок Хрущеву казалось, что Сталин жив, повсюду, куда ни бросишь взгляд, были его портреты, даже на скорости пролетая захудалые городки и покосившиеся деревушки, взгляд обязательно выхватывал величественное лицо генералиссимуса. Сталин обязательно присутствовал на вокзалах, на центральных площадях, смотрел с фасадов административных зданий, красовался у школ, больниц, и даже здесь, в поезде, в купе вагоновожатого, висел портрет Иосифа Виссарионовича. На митинге в Хабаровске Хрущев углядел три портрета Маленкова и вдумчивое лицо Молотова.
Никита Сергеевич вызвал начальника поезда, хотел рявкнуть за сталинский портрет в служебном купе, приказать убрать.
— Присаживайтесь, — поздоровался Первый Секретарь.
Начальник поезда неуверенно сел, ему никогда не доводилось сидеть в присутствии столь высокого начальства.
— Как коллектив? — издалека начал Хрущев.
— Коллектив у нас слаженный, дружный, — замерев на стуле, ответил железнодорожник. — Работники со стажем, давно в рейсы ходят. Только вот прикомандированного из НКВД, ой, извиняюсь, из КГБ, — поправился начальник поезда, — заменили. Нового прислали. Жалко. Прежний, Федор Федорович, с товарищем Сталиным неотлучно ездил, в отставку его ушли.
Хрущев никак не отреагировал на это сообщение.
— У нас, Никита Сергеевич, работа на высшем уровне, — доложил железнодорожник. — Может, будут какие распоряжения?
— Распоряжений пока нет, — ответил Никита Сергеевич, он передумал говорить про сталинский портрет. — Слишком жарко, — пожаловался Первый Секретарь.
— Товарищ Сталин тепло любил, — во весь рот улыбался железнодорожник. — Только и требовал: «Топите лучше!» Мы так и стараемся, и вам, думаем, как товарищу Сталину, приятно будет.
Хрущева внутренне передернуло — везде Сталин!
— Вы тут давно?
— Восемь лет. Раньше командовал спецсоставом министра внутренних дел.
— У Лаврентия, значит, работали?
— Так точно, у товарища Берии, Лаврентия Павловича.
— Никакой он не товарищ! — не смог сдержаться Хрущев. Как будто этот начальник не знает, что Берия враг!
— Извиняюсь! — вытянулся в струнку железнодорожник.
Хрущев взял себя в руки.
— А у него сколько проработали?
— С Берией двенадцать лет отъездил, от звонка до звонка.
— Что ж, не буду больше задерживать.
Начальник поезда, пятясь, удалился.
«Хорош гусь! — поморщился Никита Сергеевич. — Товарищ Сталин, Лаврентий Павлович! Так и млеет, гад!»
Берия постоянно ездил на поезде, самолетами почти не пользовался. У него в вагоне было три спальни. В двух размещали по симпатичной девушке, а в последней, самой просторной, удовлетворив мужскую похоть, маршал отдыхал в одиночестве, не любил, чтобы кто-то оставался с ним на ночь. Еще пяток девушек находились в соседнем вагоне для замены.
Мао Цзэдун тоже был неравнодушен к прекрасному полу. Пренебрегая пуританскими правилами коммунистической морали, насаждаемыми в Китае, товарищ Мао, не стесняясь, наслаждался жизнью. Получив власть, Председатель Мао почувствовал себя императором, говорили, что в юности, ему так предрекла цыганка.
Возглавив Китайскую Красную армию, которая установила власть над четырьмя крупными провинциями, предводитель коммунистов начал барствовать. Перебравшись в обнесенный зубчатыми крепостными стенами старинный город Яньань, что в переводе означало «несущий мир», он занял лучший особняк, во внутреннем дворе которого имелась красочная стена для отпугивания злых духов. Построенный францисканцами огромный кафедральный собор, стоящий напротив, превратили в место партийных собраний. Город Яньань вел не только оживленную торговлю, но был и крупным культурным центром. Мао Цзэдун, не церемонясь, отослал жену с детьми в Москву и принялся развлекаться по-взрослому — недозволенное стало дозволено. Ему хотелось буйства, смены впечатлений, никакая сногсшибательная женщина не смогла бы удержать военачальника подле себя, а собственная жена давно стала ему глубоко безразлична.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: