Александр Струев - Царство. 1951 – 1954

— И мои ребята не особо усидчивы, но я им спуска не даю! — отозвалась Маленкова. — Потом спасибо скажут!

Валерия Алексеевна была в семье диктатор, недаром руководила образцовым учебным заведением, поэтому с детей в семье был особый спрос:

— Мне двоечники не нужны!

— Я Илюшку обижать не могу, чуть что — он в слезы, сердце сжимается! — в конец расстроилась Нина Петровна.

— Ну, балуй, балуй!

Никита Сергеевич приехал домой сосредоточенный, хмурый, по дороге он встретился с Булганиным.

— Что не так? — спросила Нина Петровна.

— Голова гудит, — ответил муж.

— Хочу об Илюше поговорить, о его занятиях?

Хрущев печально посмотрел на жену.

— Давай, не сегодня!

— Чтоб вам пусто было! Чтобы вы издохли! — выключив радиоприемник, ругался хрущевский водитель. Он с ненавистью захлопнул дверь «Зиса».

— Чего кричишь? — спросил шофер Демичева.

— Опять киевлянам просрали! — Саня, хмурясь, закурил.

На лавочке, в чахлой тени низкорослой липы, расположились водители Ясного и Промыслова, другие устроились на мягких сиденьях собственных машин.

— Ребята! Наши только что «Динамо-Киеву» продули! — истерично прокричал хрущевский Саня.

Кто-то высунулся из «Зима» и недовольно отмахнулся:

— Уже знаем, радио слушали!

Футбольная команда Московского военного округа проиграла полуфинальный матч Киевскому «Динамо».

Хрущевский шофер с ожесточением сплюнул.

Из крайнего «Зиса» показался фурцевский Аркашка:

— Че там, Сань?!

— Опять киевляне нас вздули!

— Балбесы! — выругался милиционер, куривший у парадного.

— Куда годится? — вздохнул Аркашкин сосед из следующего «Зиса».

— Стадион как взбунтовался, — продолжал хрущевский водитель. — Прямо вой стоял!

— Наваляли нашим! — хмуро подтвердил второй милиционер, появившийся во дворе. Он тоже был заядлый болельщик. Футбол, впрочем, никого не оставлял равнодушным.

— С кем они в финале играют? — поинтересовался первый милиционер.

— С торпедовцами, — ответил водитель белой «Победы». Он привез в горком начальника городского здравоохранения.

— И «Торпедо» хохлам продует!

— Хер им! — показал дулю водитель «Победы».

— Пальмова предупредили за опасную игру, красную карточку дали! — вспомнил Аркашкин сосед.

— Ему надо было киевлянину в пятак бить, а он сдрейфил! — выкрикнул Саня.

— Драться нельзя! — оттопырил губы Аркашка.

— Все можно! — протянул шофер «Победы».

— Что они, лучше нас? — спросил водитель серого «ЗИМа».

— Выходит, лучше, — отозвался постовой у ворот.

— Как, как?! — выпучил глаза хрущевский Саня, подскакивая к милиционеру. — Кто лучше? Кто?! Ну-ка, повтори?!

— По местам! — оборвал болельщиков Букин, появившийся в дверях парадного. — Разойдись!

Хрущевский водитель выбросил в урну, скуренную донельзя папироску, и ругаясь, ушел в шоферскую. Аркашка сладко растянулся на заднем сиденье фурцевского лимузина. Один постовой милиционер вернулся в вестибюль, другой потоптался на крыльце, поправил фуражку и размеренным шагом удалился в будку, при въезде в горкомовский двор. Водитель главного врача города перебрался на освободившуюся лавочку под липой и стал лузгать семечки.

— Выпустят Васю? — спросила Валя, она только что уложила в постельку маленькую Катю, рассказала ей сказку и спела колыбельную песенку.

Светлана Иосифовна взглянула на милую женщину:

— Не выпустят! — отчеканила она, и, взявшись руками за стул, чтобы не потерять от волненья равновесия, выкрикнула: — Никогда не выпустят!

Валечка бросилась к Свете, обняла. Обе они сотрясались в беззвучных рыданиях.

Прозвучал знаменитый футбольный марш. На Центральном стадионе «Динамо» встречаются «Динамо-Киев» и столичное «Торпедо», команда прославленного автомобильного завода имени Сталина. И вот — мяч в игре. В атаке москвичи, но киевская защита действует слаженно — наступление захлебнулось, теперь наседают киевляне. Из неудобного положения седьмой номер бьет, вратарь ловит, выбегает к штрафной, и подает через все поле на нападающего. Передача, еще передача, еще! Снова московское «Торпедо» атакует.

— Горовой, давай! Горовой! — подбадривают торпедовского капитана болельщики.

Неточный пас, и гости завладели мячом. К воротам «Торпедо» мчится киевский бомбардир Богданович, он выходит один-на-один, мощнейший удар, мяч с силой пробивает ворота — гол.

— А-а-а!!! — взорвался стадион.

Один-ноль. Впереди «Динамо Киев». Шквал негодования несется в адрес торпедовского вратаря.

— На мыло! Не считать! А-а-а-а!!!

— Набьют нашим, — выдавил Берия.

— Поглядим, — отозвался Хрущев, в душе он болел за киевское «Динамо».

В правительственной ложе находились лишь эти двое. Болельщики потихоньку успокаиваются. Свисток. Мяч разыгрывают торпедовцы.

— Горовой, давай! — перекрывая гул стадиона, вопит высохший старичок, сидящий ниже правительственной трибуны. — Д-а-а-в-а-а-й! — что есть силы, завывает он.

Атака идет за атакой. Игроки обеих команд, как заводные, носятся по полю, пасуют, отбивают, перехватывают, бьют, снова пасуют, снова отбивают, снова бьют, и снова, и снова, и снова.

Сильнейший удар по воротам москвичей — стадион подскакивает и ревет. Вратарь с трудом отбил, мяч пролетел рядом со штангой. Свободный удар. Голкипер с силой отправляет мяч в центр поля. Пас, еще пас, длинная передача. К киевским воротам приближается торпедовский капитан Горовой. Его атакуют сразу двое, он завертелся волчком, неловко, но все-таки обвел одного, перебросил мяч через ногу второго, рванулся к воротам:

— Ну, Горовой! Бей, Горовой!

Удар с левой, и — г-о-о-о-о-л!!! Гол в ворота киевлян! Болельщики оглохли от восторга. Один-один!

Теперь киевляне в атаке. Сильнейший прострел по воротам москвичей, но неудачно, мяч отбит. У киевских ворот началась настоящая свалка, куча мала. С трибун свистят, улюлюкают! Из столпотворения игроков вырывается нападающий «Торпедо» Вацкевич, киевские ворота открыты — он, не раздумывая, лупит по ним.

— Г-о-о-о-л! Г-о-о-о-л! Г-о-о-о-л!

Два-один.

Рев стадиона подобен звуку пикирующего бомбардировщика. Кто-то прыгает, кто-то визжит, кто-то целуется, кто-то стучит ногами.

— Забили! Забили! Ур-а-а-а! — ликуют болельщики.

В перерыве товарищ Берия велел пригласить в ложу торпедовского тренера.

— Хорошо начали, — похвалил Лаврентий Павлович. — Теперь не подведите, соберитесь с силами.

— Что думаешь, Никита Сергеевич, удержит «Торпедо» счет?