Серо Ханзадян - Царица Армянская

друзья. Вестник печали — человек, которого посылаю к тебе с этой

грамотой, — подробнее расскажет великому царю хеттов обо всем случившемся.

Но впредь остерегись засылать в мою страну зараженных людей».

И Каранни отправил гонца в Хеттское царство.

* * *

Вскоре прибыли жители левобережья Ерасха. Они специально выехали

встретить престолонаследника.

Властитель Айраратской земли Артит Арар, остановив конницу, спешился

и, пав на колени, приблизился к царевичу:

— Приветствую тебя, божественный Каранни!

Каранни оглядел его воинство. С удовольствием отметил, что выучка

отменная.

— Приветствую и я нашего с отцом любимца Артит Арара!

До самой полуночи они на радостях пировали, затем совершили молитву и

часок-другой соснули.

До рассвета горели костры у лагерных палаток.

Каранни долго не мог уснуть. И опять перед его мысленным взором

стояла Нуар...

* * *

Предназначенная для жертвоприношения хеттская девушка наконец

очнулась. Мари-Луйс в это время одевалась с помощью мамки. Девушке было

едва шестнадцать. Стройная, грациозная, несколько бледная от снадобий,

которыми ее опоили. И чудные большие глаза чуть замутнены. Целую неделю

она пребывала в забытьи. Бедняжка не ведала, зачем ее привезли в Нерик и

почему здесь, у царицы армянской, к ней так добры.

— Да будут милостивы к тебе боги, матушка царица! — промолвила она

почтительно. — Доброе утро.

— Доброе утро, дочь моя! Тебе лучше?

— Я чувствую себя уже хорошо, матушка царица. Да одарят тебя боги

бессмертием.

— Очень рада, что ты поправляешься. Боги уготовили тебе боль и

страдание, а моя мамка избавила тебя от них, прекрасная Ерес-Эпит. Будь

счастлива в моем доме!

— Всю жизнь буду молиться за тебя, великая царица!

Царица между тем была в плохом настроении. Бог Ераз* явился ей ночью.

Видно, сегодня прибудет человек от Каранни. Этого бога тоже надо

упразднить. Один бог Мажан-Арамазд! Пусть будет жарким, как солнце, и

щедрым тоже. Солнце, оно и одно, и вобравшее в себя многое. Потому-то и

свет его так обилен, и согревает оно все сущее в мире.

_______________

* Е р а з — сон (арм.).

Ерес-Эпит тоже оделась и села у ног царицы.

— Ночью дух бога Шанта явился мне. Я очень испугалась, матушка

царица. Он раскрасил все мое тело, сказал, что избавит меня от страданий,

заберет в небеса, чтобы бог Дракон не поглотил свет солнца и воды земные.

Сказал, что бог зла Дракон обитает под землей, в истоках родников, что

души наших предков купаются в водах и бесконечно воюют с богом Драконом.

Вот что было ночью, матушка царица!

Мари-Луйс притянула к себе ее головку:

— Бог Шант, дочь моя. Молись богине Эпит-Анаит, чтобы избавила тебя

от дурных снов.

С этими словами Мари-Луйс поцеловала ее в щеку и вышла на крытый

балкон с глубокими нишами, из которых можно было, оставаясь незамеченной,

наблюдать за всем, что делалось в городе.

Мари-Луйс увидела, как открылись городские ворота и в Нерик вошли

новые группы хеттов-паломников в венках из полевых цветов и зеленых веток.

Они вели бычков, буйволят и овец с окрашенными рогами.

Головы у паломников обриты наголо, лица умащены и блестят. Встречали

их хеттские жрецы, высоко державшие в руках свои символы — собачьи головы,

хвосты гиен и волчьи шкуры.

Царица тяжело вздохнула: хеттские жрецы вели новоприбывших к храму

Шанта.

Она велела позвать властителя Нерика. Тот явился встревоженный.

— Не понимаю, что творится. Валом валят новые толпы

хеттов-паломников! — сказал он.

— Где Арбок Перч? — спросила царица.

— Он там, внизу. Позвать?

— Немедленно.

Вошел Арбок Перч. Весь опухший, глаза заплывшие.

Царица вспылила:

— Целые дни пьянствуешь, вчерашний раб!

— Я не виноват! — опускаясь на колени, взмолился Арбок Перч. — Жрецы

насильно упоили. Прости меня, всемилостивейшая!.. Что-нибудь случилось?

— Срочно закрой городские ворота! Смердит. Я чую заговор.

Властитель Нерика и военачальник удалились.

Мари-Луйс прислушивалась к городским шумам. Там явно что-то

происходило. Может, хетты оказали сопротивление Арбок Перчу и властителю

Нерика, когда те хотели закрыть городские ворота?..

А к храму Шанта все подходили и подходили люди царя Мурсилиса. Едва

ли они прибыли только с целью жертвоприношения богу Шанту...

Царица вдруг почувствовала, что кто-то стоит за ее спиной.

Обернулась — Таги-Усак. Он не выдержал ее тяжелого взгляда и опустил

голову. «Зачем он явился?.. Ненавижу!» Неужели это правда? Неужели

ненавидит?.. Если да, то почему так колотится сердце?.. Уж наверняка не от

страха перед хеттами. В гневе кровь прилила к лицу — вот-вот брызнет. Дуги

бровей сошлись у переносицы, ресницы как стрелы...

Когда ее невестой привезли в Куммаху и, окрасив ей волосы и ногти,

повели в храм бога Псака*, что расположен в провинции Тил, прорицатель

Чермак бросил ей под ноги кости и спросил:

_______________

* П с а к — бог новобрачных.

— Чего ты желаешь, женщина?

— Того, что предопределено судьбой.

— Говори прямо! — сердито глянув на нее, бросил прорицатель Чермак.

— В этом мире мало доброго и слишком много злого...

Жрецы провели ее в одну из келий, омыли там святой водой, умастили

благовониями, окутали прозрачными тканями и сказали: «А теперь подари себя

храму».

Она тем временем увидела в отсвете багряных лучей заходящего солнца

кудрявого молодого мужчину и узнала в нем прорицателя Чермака, только

переодетого. Спросила у жриц: «Кто это?» — «Душа бога Шанта, — ответили

они ей. — Ты в своей невинности прежде должна принадлежать ему, а уж потом

твоему супругу. Так предопределено богами». Она оттолкнула жриц и

рванулась к ступеням, ведущим вон из кельи...

Вспомнив этот неприятный случай, она как бы увидела перед собой

прорицателя Чермака. Захотелось ногтями вонзиться ему в глотку. Но видение

исчезло. Перед ней стоял Таги-Усак. Что он хочет? Лицо желтое, как воск. В

глазах влажный отблеск, какой бывает у бога Арега* на утренней заре раннею

весной.

_______________

* А р е г — бог солнца.

Уже в замужестве Мари-Луйс попросила царя-отца запретить во всех

храмах лишать невест девственности. И царь Уганна исполнил ее желание...

Пришел властитель Нерика.

— С трудом удалось закрыть ворота. За ними осталось еще много

паломников. Хеттские жрецы утверждают, что в жертву будет принесен

человек.

Мари-Луйс приподняла полы своих обшитых серебряными украшениями одежд

и, сопровождаемая легким перезвоном, вышла. Таги-Усак и властитель не

знали, что делать — идти за ней или нет...