Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1874—1883

Наружный осмотр. Труп лежит в секционном зале судебно—медицинского кабинета на столе, на спине, одетый в белую льняную рубаху с расстёгнутой верхней пуговицей на вороте, нансовые штаны опоясаны кожаным ремнём. На вид покойнику около 70 лет, длина трупа 2 аршина 7 с половиной вершков, телосложения среднего. трупное окоченение исчезло, трупных пятен почти нет, волосы на голове около полувершка. Соединительная оболочка век и глаз бескровна, роговица тусклая, зрачки расширены, уши и нос целы, наружные слуховые проходы, ноздри и губы чистые.

Повреждения: после того, как осмотрены мягкие покровы головы под волосами, ранения не обнаружены.

Внутренний осмотр. Подкожная клетчатка бедна жиром, мускулатура красного цвета.

Органы шеи и полость рта. Правая сонная артерия не повреждена, слизистые оболочки пищевода и дыхательных путей также не повреждены и без кровоизлияний, хрящи гортани и подъязычная кость целы, полость рта чиста, язык не повреждён, слизистая оболочка губ синего цвета.

Грудная полость. Сердце не повреждено.

Брюшная полость. Левая и правая почки не повреждены, корковый слой бледно—

вишнёвого цвета, фиброзная капсула снимается легко. Желудок расширен, в полости его около трёх стаканов жидкости, содержимое бурого цвета, в котором имеются непереваренные куски мяса. картофеля. После обследования содержимого желудка обнаружены следы – Conīum maculātum или болиголова пятнистого. Кишечник болезненных измерений не представляет. Мочевой пузырь пуст.

Черепная полость. Внутренняя поверхность мягких покровов черепа не повреждена.

Позвоночник вскрытием не повреждён.

Желудок и его содержимое взяты в музей при судебно—медицинском кабинете, рубаха, штаны приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.

Орудие убийства приложено в качестве вещественного доказательства.

Судебный следователь И. В. Богданов

Старший врач полиции Врачебно—Полицейского Управления Санкт—Петербурга А. Г. Шаталин»

– Значит, болиголов пятнистый, – сказал посерьёзневший Лерман.

– Вы правильно уловили.

– Но, Иван Дмитрич, если бы Шрамова отравили, то окружающие непременно заметили симптомы, ведь их невозможно скрыть?

– Вы же прочли показания, там сказано, что Тарас накануне хорошо отпраздновал именины, поэтому симптомы могли счесть за болезненное состояние после выпитого. Могли же?

– Могли.

– Так что, Пётр Павлович, отдаю дело в ваши руки и надеюсь, что с ним вы быстро справитесь.

Лерман поднялся, что—то хотел сказать, но сунув папку под мышку, направился к выходу.

Над городом светило яркое солнце. День приятный, теплый. Листва на деревьях заметно поредела и просвечивала сквозь оставшуюся зелень жёлтым и багряным, землю укрывали опавшие листья. Высокие стволы деревьев упирались в лазурное небо, по которому проплывали белые кучерявые облака.

Первым делом Пётр Павлович направился к дворнику Сенчикову, ведь именно он указал на свершившееся преступление.

Грязная улица была небольшой – по десятку домов с каждой стороны, деревянных, в два и несколько каменных в три этажа. Дом, в котором жил убитый одной стеной выходил на Грязную улицу, которая давала ему номер, другой – на Мытнинскую площадь.

Степан Сенчиков служил дворником у вдовы Даниловой, занимающей один из каменных домов, сдаваемых в наём. Сама же хозяйка занимала скромную квартиру в две комнаты на втором этаже.

Пётр Павлович из первых уст хотел узнать, что побудило дворника написать полицмейстеру 3 отделения полковнику Ордынцу– Добровольскому. Если бы не это его обращение, то никто бы не стал производить вскрытие бедного Шрамова, покинувшего белый свет в столь знаменательный день – именины.

Сенчиков оказался неопределённого возраста щуплым тщедушным мужичонкой в поношенном сюртуке с заплатами и самое главное с хитрыми бегающими глазами, так ни разу не взглянувшими в лицо сыскного агента. Поминутно вытирал нос рукавом и говорил как—то вкрадчиво.

– Так как дело, итить его, было. С Тарасом, стало быть, мы давние приятели, вот с таких пор, – и он показал рукой, – стало быть, пешком под стол ходили.

– Когда он тебе рассказал о подозрении? – Нетерпеливо спросил Лерман, перебивая дворника.

– Ваше Благородие, – снова вытер нос Степан, – я ж, стало быть, по делу, чтобы, стало быть, показать вам, что давние мы с Тарасом приятели, стало быть, были.

– Это я и так понял, так что он говорил?

– Накануне именин, стало быть, пришёл дружок мой ко мне, я его, стало быть, к себе в дворницкую, там, извиняюсь, – голос понизил до шепота, – хозяйке, стало быть, не расскажите?

– Я пришёл не с хозяйкой твоей беседовать, – сжал губы сыскной агент.

– Ну в дворницкой, стало быть, у меня завсегда полуштоф, стало быть, стоит. Вот после чарки, стало быть, он ни с того, ни с сего и говорит, стало быть: « Стёпа, и так по плечу хлопает, чую, стало быть, что жизни моей на чарку, стало быть, и осталось». «Чур, тебя, Тарас, говорю, стало быть, крепкий ты, силёнка в руках есть, стало быть, вон жёнку чуть ли не вдвое имеешь, стало быть». «Нет, говорит, замыслили они меня извести со свету белого, стало быть». И слезу пустил. Не видел, стало быть, его никогда в таком состоянии.

– Не говорил, кто свести хочет?

– Не, не говорил, стало быть, только и слышал от него, стало быть, они.

– Понятно, значит, ты утверждаешь, что Тараса отравили?

– А как же, стало быть, иначе? Крепкий мужик еще Тарас был, стало быть, вон по прошлому году на улице, стало быть, у телеги колесо отвалилась, а он взял и поднял, стало быть, чтобы колесо приладили, да телега не пустая была, а гружёная, стало быть, вона как.

– Ты сам подозрения к кому имеешь?

– Я—то что, – Степан пожал плечами, посмотрел по сторонам и наклонился вперёд, чтобы никто не услышал, – сдаётся мне, стало быть, что спуталась жёнка Тарасова с евоным сыном Пётром и стал, стало быть, мешать он им. Вот, стало быть, и извели его.

– Значит Ольга Шрамова и Пётр?

– Мыслю, стало быть, так.

– Ты видел Тараса в день смерти?

– Нет, не видел, – Степан вытер вспотевший лоб.

Пристав 1 участка Петербургской части подполковник Панкратьев оперся грудью о край стола, потом откинулся на спинку стула.

– Мне, господин Лерман, добавить нечего. Умер после изрядно выпитой дозы водки старый человек, заметьте, отнюдь не молодой, так что был произведён осмотр тела не только мною, но и участковым врачом господином Петровым. Я не понимаю вашего интереса к делу?

– Нет, нет, – на лице Петра Павловича появилась улыбка, – пустая формальность. В деле нет мнения врача и его же заключения о скоропостижной смерти Шмакова.

– Моё упущение, – произнёс глухим голосом пристав, – я думаю, вам стоит повидаться с господином Петровым и он вам подтвердит, что этот, как его…