Ольга Малышкина - Невероятные приключения Брыся в пространстве и времени. Историко-фантастический роман для любознательных детей и взрослых

Антонис ван Дейк (1599—1641) – фламандский живописец и график, мастер портрета.

Граф Бартоломео Франческо Растрелли (1700—1771) – русский скульптор, архитектор и художник итальянского происхождения. Самые знаменитые работы: Зимний дворец в Санкт-Петербурге, Большой Царскосельский (Екатерининский) дворец в г. Пушкин (бывшем Царском Селе).

Альберт Эйнштейн (1879—1955) – физик-теоретик, создатель специальной и общей теории относительности, лауреат Нобелевской премии 1921 г.

Растрелли, странным образом похожий на Савельича, гневно грозил кулаком и ругал Брыся за то, что он сжег его величайшее творение. Виновник пожара пытался оправдаться и свалить вину на Эйнштейна, придумавшего временную дыру, через которую он так неудачно упал на свечку. Растрелли не верил, а физик, тоже почему-то похожий на приятеля из Летнего сада, но только в очках, вдруг злорадно высунул язык, набросился на Брыся и… принялся облизывать с головы до кончика хвоста. Было мокро и неприятно. Личный Кот Цесаревича вырывался и кричал, что такое поведение противоречит правилам Придворного Этикета. Но Дворец, маячивший на горизонте, неожиданно рухнул со страшным грохотом, похоронив под обломками и двор, и этикет. Странно было только, что Зимний находился далеко, а грохот прозвучал совсем близко. Мозг не стерпел такой несуразности и дал команду очнуться. Брысь ее выполнил, наконец-то разлепив глаза.

Выяснилось, что он лежит на мокром песке и облизывают его волны, а вовсе не Эйнштейн. Искатель приключений снова блаженно зажмурился, радуясь, что живой и что вода теплая, а значит, все еще лето и есть надежда, что на этот раз обошлось без перемещений во времени. Потом он вспомнил про сегодняшнее мытье в тазике (а коты с водой не очень дружат) и отполз подальше.

Прежде чем приступать к осмотру местности, следовало высохнуть и причесаться. А когда Брысь закончил приводить себя в образцовый порядок и поднял голову, то оказалось, что Зимний дворец на горизонте не плод фантазии. Он действительно возвышался по ту сторону Невы и выглядел отсюда не очень-то огромным и даже почему-то не зеленоватым, а желтым. Путешественник по историческим эпохам насторожился. Именно такого цвета стены рушились на его глазах в нечаянно устроенном им пожаре! Но ведь это было… Шерсть, только что аккуратно приглаженная, встала дыбом. Значит, неспроста ему Эйнштейн являлся да еще язык показывал!

Но если Дворец по ту сторону реки, то сам он возле крепости, которую видно с парапета набережной? Брысь осторожно оглянулся. Взгляд уперся в темно-красный гранит. Вот и грохот разъяснился! Каждый день в одно и то же время отсюда раздавался пушечный выстрел. Любочка всегда вздрагивала и зачем-то проверяла часы.

Стена тянулась вправо, а слева обнаружились мост и ворота, возле которых стояли знакомые черно-белые полосатые будки. В каждой – по караульному. (Уж точно не сотруднику музейной охраны!)

Брысь собрался было перебежать на ту сторону Невы к Зимнему, почти родному дому, как вдруг услышал всхлипывания. Плакала молодая женщина. Она сидела на камне возле самой воды. Волны доставали до туфель и уже основательно намочили мысочки.

Бросить даму в беде не позволяли правила Этикета и личные принципы. Пришелец из будущего подошел и ласково потерся о руку, сжимающую мокрый носовой платок. Девушка вздрогнула, но, увидев кота в золотистом ошейнике, нежно погладила зверька по голове и бархатистой спинке.

Установив первый контакт, Брысь запрыгнул к молодой женщине на колени и принялся вытирать мягкой мордочкой слезы, ручьем катившиеся по бледным щекам.

– Милый котик! Ты пытаешься меня утешить?

Голос был мелодичным, взгляд добрым, а потому путешественник во времени решил выяснить, что за горе приключилось и заставило эту славную барышню плакать. Он устроился поудобнее и приготовился внимательно слушать.

Ну что же, когда хочется поделиться переживаниями, сойдет даже кот. Дома, правда, имелся собственный, пушистый толстяк, но он интересовался лишь содержимым миски. Еще любил скидывать на пол фарфоровые безделушки, радуясь, когда те разбивались вдребезги. Да разматывать клубки вязальной шерсти. Он, конечно, тоже иногда забирался на колени и уютно урчал, засыпая, но как-то не приходило в голову рассказать ему о навалившихся бедах.

Этот зверек казался особенным. Большие янтарно-желтые глаза, под цвет ошейнику, смотрели в упор и как будто все понимали. Интересно, чей он. Судя по дорогим шелковым нитям, явно не кого-нибудь из гарнизона крепости, да и вряд ли служакам пришла бы идея сплести для кота ошейник. Здесь чувствовалась рука женщины, скорее всего, дворянки. Возможно, его хозяин тоже томится в сырых казематах?

– Видишь те окна? За каким-то из них находится в заключении мой муж, князь Трубецкой, и мы уже полгода не виделись, а через несколько дней его отправят на каторгу, в далекую холодную Сибирь. В кандалах, как разбойника. А ведь он и его товарищи хотели всего лишь лучшей доли для народа.

Брысь посмотрел на крепостную стену. Действительно, на одинаковом расстоянии от земли тянулись в ряд зарешеченные окна, почему-то замазанные белой краской. Наверное, чтобы заключенные не могли увидеть своих родных, догадался он. Что такое каторга, пришелец из будущего не знал, да и про лучшую долю было не очень понятно, и тем более не ясно, почему за нее нужно сажать в крепость. Однако желание помочь девушке лишь усилилось, так как горевала она искренне. В общем, любитель приключений решил задержаться на этом берегу и во всем разобраться…

Убедившись, что девушка перестала плакать, Брысь спрыгнул на песок, махнул на прощание хвостом, яркими черными полосками напоминающим полицейский жезл, и направился к воротам. В голове без устали вертелось: «Трубецкой, Трубецкой». Наверное, потому что фамилия князя напоминала о трубах, подумал путешественник во времени. Но в памяти неожиданно всплыл эпизод из придворной жизни.

Царская семья как раз заселилась в отстроенный после пожара Дворец. Брысь, обрадованный новым положением Личного Кота Наследника престола, всюду бегал за Александром и однажды проник в кабинет Царя Николая Первого.

Пока отец и сын обсуждали государственные дела, он сидел на письменном столе, чтобы находиться повыше и, в случае чего, тоже принять участие в важной беседе. Однако слушать про то, в чем мало смыслил, скоро надоело, и Брысь отвлекся на красивую чернильницу, малахитовую с позолотой. Крышечка располагалась рядом и была очень тяжелой, так что потребовалось немало усилий, чтобы ее сбросить.