Ривка Рабинович - Сквозь три строя

Мама писала, чтобы я не брала с собой никакие электроприборы. У меня был маленький холодильник, величиной с морозильную камеру современных холодильников; была примитивная стиральная машина, наподобие той, которую я видела в доме директора школы в селе Вороново. Был у меня также телевизор с маленьким экраном. Мне трудно было примириться с мыслью, что все эти богатства, жемчужины советской технологии, нужно просто выбросить.

Приехал мой брат с женой и дочерью. Он объяснил мне, почему не нужно везти в Израиль электроприборы. По его словам, новым репатриантам предоставляются особые льготы – покупка электроприборов и ряда других предметов по особым ценам, без пошлины и налога на покупку. Это товары высокого качества, а те, которые я купила в Риге, это жалкий металлолом. Но если в таможенном управлении будет записано, что я ввезла в страну электроприборы, то я потеряю право купить эти товары по особым ценам в Израиле.

Дом стал похож на склад. Пришли плотники и начали строить большие ящики из досок для отправки тяжелого багажа морским транспортом. В доме вертелись чужие люди, пристававшие с просьбами передавать подарки их родственникам в Израиле. Каждый день мы разжигали во дворе костер и жгли ненужные вещи, которые накапливаются в каждом доме на протяжении лет. Все более или менее пригодное для употребления я раздала соседям.

После того как ящики были увезены в порт и погружены на корабль, я вылетела в Москву. Мой двоюродный брат Арон, который часто бывал в командировках в Москве, заказал для меня номер в гостинице, где он обычно останавливался.

Самолет приземлился в Москве ночью. Я взяла такси и попросила доставить меня в гостиницу, где заказан номер. Но и Арон, и я упустили из виду важную деталь: у меня не было паспорта, так как все советские документы, включая паспорт, мне пришлось сдать в ОВИР.

Поездка до гостиницы заняла полтора часа. Снаружи у двери стоял охранник. Я сказала, что для меня заказан номер, и он дал мне войти. В фойе никого не было, кроме уборщицы, которая мыла полы. Время было после полуночи. Я спросила ее, кто даст мне ключ от заказанного номера.

– Ничего не знаю, я только уборщица, – сказала она. – Пойду поищу кого-нибудь из администрации.

Через несколько минут она вернулась в сопровождении молодого человека, одетого в форму гостиницы. Он стал просматривать списки и нашел заказ на мое имя.

– Ваши документы, пожалуйста, – обратился он ко мне.

Тут-то и обнаружился наш промах. Если бы мой двоюродный брат заранее предупредил администрацию гостиницы, что я приеду без паспорта, возможно, это помогло бы. Да и я сама могла пойти в ОВИР и попросить выдать мне какое-нибудь временное удостоверение. Мы просто не подумали об этом. И вот я стою, в полночь, в чужом городе, и администратор говорит мне, что не может предоставить в мое распоряжение заказанный номер без предъявления паспорта. Я показала ему билет на обратный полет в Ригу, где значилось мое имя, объяснила причину отсутствия паспорта. Ничто не помогло. Он сказал «нет», повернулся и ушел.

Что делать? Куда идти посреди ночи? Я попросила уборщицу разрешить мне посидеть в фойе до утра. Уборщица посоветовалась с охранником. Оба проявили человечность и разрешили мне сидеть в фойе. Они могли получить за это строгий выговор, но душа не позволила им выгнать женщину ночью на улицу. «Только, пожалуйста, уйдите рано, до прихода служащих администрации», – попросили они. Я так и сделала.

Это была долгая ночь, одна из самых долгих в моей жизни. Но все когда-нибудь кончается. И эта ночь тоже.

Ранним утром я поехала в центр города. Москва тех лет была сурова и неприветлива. Я не сумела найти в ней то, что в Риге можно видеть на каждом углу – маленькое симпатичное кафе, где можно позавтракать и выпить чашку кофе. Не было даже уличных лотков продажи прохладительных напитков и простой выпечки. Может быть, я не знала, где искать. Маленькие кафе – это жемчужины стран Прибалтики, они символизируют дружелюбие и гостеприимство в отношении к туристам. В Москве же все было огромным, грандиозным и отчужденным. Либо ничего, либо дорогие рестораны со столами, накрытыми белыми скатертями. Говорят, что теперь город совершенно изменился, но тогда я невзлюбила Москву на всю жизнь.

Делать нечего, я постояла в очереди в «гастрономе», купила булочку и несколько ломтиков сыра. Села на лавочку в каком-то скверике и позавтракала. До открытия голландского посольства оставалось еще время, и я без особого интереса погуляла по улицам, застроенным большими домами, безликими и казенными на вид.

В посольстве я увидела длинную очередь, но все было безупречно организовано. Мне дали записку с номером моей очереди и сказали, что очередь подойдет через два часа. Посоветовали использовать это время для прогулки и не томиться в коридоре в ожидании.

И вот я вновь на нелюбимых улицах Москвы. Свободное время я решила использовать для нормального обеда в ресторане, если уж невозможно найти скромную закусочную. Деньги у меня были, экономить не имело смысла, ведь недалек день, когда рубли мне больше не понадобятся.

Далеко уходить от посольства я не хотела и нашла в его окрестностях ресторан: большой полутемный зал, скудное освещение которого, возможно, предназначалось для создания интимной атмосферы. Столы были накрыты не очень чистыми белыми скатертями. Массивные пепельницы, официанты в помпезных форменных кителях. Зал был почти пуст, только три столика были заняты. Этот факт, как мне пришлось убедиться, вовсе не гарантировал хорошее и быстрое обслуживание.

Прошло полчаса, пока ко мне подошел официант с меню. Я сделала заказ и сказала, что спешу на важную встречу, но мои слова не произвели на него особого впечатления. После часа ожидания мне принесли холодный суп. И вновь потянулись минуты ожидания второго блюда. Я видела, что приближается время моей очереди в посольстве, и хотя я заплатила за обед из трех блюд, мне пришлось встать и уйти, так и не пообедав. Не видно было, чтобы это взволновало кого-нибудь из официантов, сидевших и болтавших за одним из столиков. Никто не пытался меня удерживать.

В посольстве, в отличие от ресторана, работали с четкостью, не характерной для советских учреждений. За несколько минут я получила визы, направление в гостиницу за счет Еврейского агентства (Сохнута), талоны на питание в ресторане гостиницы и направление в центральный филиал госбанка, где мне предстояло купить доллары. По моей просьбе было вызвано такси, которое доставило меня до гостиницы. В банк я решила идти на следующее утро, так как вылететь обратно в Ригу мне предстояло только вечером.

Гостиница, в которую меня направили, находилась на территории ВДНХ – выставки достижений советского хозяйства. Эта выставка, один из грандиозных показных объектов времен Сталина, была открыта в 1936 году. Это огромный парк, в разных местах которого стояли выставочные павильоны – произведения лучших архитекторов страны. На свободной площади между павильонами были разбиты клумбы с цветами, стояли скульптуры в стиле соцреализма и сверкали на солнце брызги фонтанов. Весь это комплекс, несмотря на его устаревший стиль, производил сильное впечатление. Гости из заграницы, в большинстве коммунисты, выходили из парка ВДНХ ошеломленными.