Ирвинг Стоун - Те, кто любит. Книги 1-7

Исаак оказался острым шипом для нее.

Абигейл возвратилась в Брейнтри, и забота о ферме легла теперь на ее плечи. Двое рабочих, нанятых Джоном, были опытными работниками, но несклонными выкладываться и прилагать слишком большие усилия. Она знала по опыту, что «ноги хозяина — это лучшее удобрение», и поэтому вскоре после восхода солнца уже была в поле, выводила на выпас скот и загоняла его в стойла в сумерках, доила коров, сбивала масло и варила сыр, а дети кормили птицу и свиней.

Джон наказывал сделать два покоса сена, но засуха осушила пруды и ручьи.

Он предупредил ее перед отъездом, что не станет рисковать, отправляя письма почтой, курсирующей между Филадельфией, Нью-Йорком и Бостоном, из-за того что англичане могут ее перехватить. Она терпела, из Филадельфии в Бостон не приходили сообщения, лишь газеты подробно описывали прекрасный прием делегатов в каждом городе, через который они проезжали, с подробностями о выпитых винах, меню и произнесенных тостах в ходе путешествия, затянувшегося более чем на две недели. Но когда сын Сэмюела Адамса получил письмо от отца, а миссис Томас Кашинг — от мужа, Абигейл почувствовала себя несчастной. Каждый день дети втискивались в ее кресло или усаживались к ней на колени, спрашивая:

— Где папа сегодня? Когда он приедет домой? Пошли ему наш привет.

Она писала Джону почти каждый день, излагая, что сделала за день, свои мысли, чувства, рассказывала о детях, об урожае. Как помогает умение писать!

Нэб посещала женскую школу, а положение семилетнего Джонни Куинси, склонного учиться по книгам, внушало тревогу. Джон просил ее не пренебрегать обучением мальчика. Когда местный учитель Джозеф Кросби вышел в отставку, Абигейл и Джонни читали друг другу пассажи из «Древней истории» Роллина. Каждый вечер она готовила для Джонни письменные упражнения, но у нее не было целостной программы обучения.

Она попыталась совместить две проблемы. В небольшой конторе Джона в Бостоне работали четыре клерка, желавшие обучиться ремеслу, несмотря на скудное число клиентов. Абигейл привезла в Брейнтри Джона Таксера-младшего и Натана Райса. Она выделила им в родительском доме комнату для работы и сна и кормила их за общим столом. Джон Таксер, девятнадцатилетний кузен Куинси, сын ее тетушки, приятный, мягкий парень, охотно согласился обучать Джонни Куинси латинскому и греческому языкам, а также истории.

Нездоровье матери вынуждало Абигейл посещать Уэймаут каждые несколько дней. Мэри Кранч приезжала пожаловаться на невзгоды: Ричард по-прежнему проваливал все задуманные им дела, транжирил состояние семьи, явно не умея обратить свои технические знания и навыки к своей выгоде. Коттон Тафтс никогда не упускал возможности заглянуть для беседы.

К концу августа она поняла, что не получит два покоса сена. Она страдала не столько из-за потерянных денег, сколько из-за опасения, что Джон подумает, будто она не оправдала его доверия.

Глубокой ночью, когда Нэб уснула в ее кровати, Томми сопел рядом в люльке, а двое мальчиков спали в комнате через коридор, Абигейл села за стол в нише и изложила на бумаге свои тревоги.

«Большое расстояние, разделяя нас, удлиняет время», — писала она.

На деле не имело значения, было ли расстояние в пять или в пятьсот миль. Однако при его отъезде на сессию суда она могла мысленно представить Джона в маленьких городках, в суде со своими друзьями, и, скучая по нему, она все же не ощущала глубокого разрыва связи. Теперь же, когда Джон находился на совершенно чуждой ей сцене в окружении незнакомых лиц, она не могла связать свои мысли с его мыслями.

«Глубокая тревога, какую я испытываю за свою страну, за тебя и за нашу семью, делает дни трудными, а ночи неприятными. Со всех сторон видятся скалы и зыбучие пески. По какому бы пути ни пойти, все будет зависеть от того, как повернется будущее. Неопределенность и ожидание дают раздолье уму. Завоевывало ли какое-либо королевство или государство свободу, будучи однажды захваченным, без кровопролития? Я не могу думать об этом без содрогания».

Несмотря на бессонные ночи и тягостные воскресенья, пребывание на открытом воздухе, физическая работа укрепили ее организм. Казалось просто чудовищным, что в пору одиночества она чувствовала себя физически так хорошо. Но сила была ей нужна, чтобы преодолеть смятение. Сторонники короля в районе горы Уолластон были озлоблены участием Джона Адамса в «предательском конклаве», как они его называли, и не скрывали своей ненависти. Когда вошли в силу постановления, отменившие право выбора присяжных в городах, последующие отмена и закрытие судов дали им дополнительные доказательства, что с Массачусетсом каши не сваришь.

В Бостоне, а также в Брейнтри умеренные считали, что горячие головы в Бостоне умышленно навлекли на них эти неприятности. Некоторые бывшие патриоты говорили: «Разве имеет значение, при какой власти мы обогащаемся?»

Кровь и чувства были взвинчены у обеих сторон. Исаак-младший тут же столкнулся с трудностями. После его двух проповедей в Бостоне с призывом сохранять верность короне его прогнали с кафедры.

Договоренности о проповедях в нескольких небольших городках, где он мог бы занять место пастыря, были отменены. Злая воля, порожденная сыном, затрагивала родителей, отрицательно влияя на давно сложившееся дело отца.

Заместитель губернатора Оливьер был вынужден уйти в отставку под давлением четырехтысячной толпы не столь уж вежливых патриотов. Советники губернатора, которые всегда избирались Массачусетской ассамблеей, а теперь назначались губернатором Гейджем, под нажимом возмущенных общин отказались от предложенных постов. Генерал Гейдж установил пушку на Бикон-Хилл, вырыл траншеи в городе.

Придерживавшиеся умеренных взглядов, отказывавшиеся принять ту или иную сторону, все более тревожились и искали защиты у британцев. Одним из первых был Томас Бойлстон, богатый торговец и родственник матери Джона. Миссис Холл проникла через заднюю дверь в кухню Абигейл. Она была бледна и явно встревожена.

— Очевидно, британцы победят.

— Мамаша Холл, могу ли я напомнить вам, что ваш сын участвует в Американском конгрессе в Филадельфии?

— Что случится с Томасом Бойлстоном, если британским войскам придется уйти? — спросила миссис Холл, занятая собственными мыслями.

Абигейл ответила сухо:

— Осмелюсь сказать: то же самое, что случится с вашим сыном, но наоборот. Его собственность будет конфискована. Он будет списан как враг Массачусетса. Если он окажется вне страны, ему, возможно, не разрешат вернуться. Как Джону, если его вывезут в Лондон на суд — и он не сможет вернуться домой к семье.