Ирвинг Стоун - Те, кто любит. Окончание

— Сэм, что не нравится тебе в конституции? — тотчас же спросил Джон.

— Я спотыкаюсь уже на пороге.

— Но если ты примешь мой тезис о балансе властей, обеспечивающем свободу…

— Не торопись, кузен. Мне претит национальное правительство вместо федерального союза суверенных штатов. Если несколько штатов станут единой нацией, находящейся под властью одного законодательного органа, распространяющейся на все законодательные проблемы, а издаваемые им законы будут считаться верховными и полностью контролировать это единство, тогда в этих штатах отпадет идея суверенитета. Будет ли такая национальная легислатура достаточно компетентной, чтобы разрабатывать законы для свободного внутреннего управления одним народом?..

Беседа была прервана прибытием Исаака Смита-младшего и его брата Уильяма. Уильям был точной копией своего отца: открытое лицо, прямой в разговоре и в то же время проницательный. Он продолжал настойчиво развивать семейный бизнес, построил дополнительно два судна, одно из которых предназначалось для прибыльной торговли с Китаем.

Исааку-младшему было около сорока лет. Он облысел и одновременно избавился от тех приобретенных идеалов, которые побудили его указать лорду Перси и его красномундирникам правильную дорогу из Кембриджа в Лексингтон. Он работал в качестве опекуна в мужской школе, с трудом сводил концы с концами.

— В будущем году его назначат на должность библиотекаря в Гарварде, — признался Уильям. — Оклад там невысокий, но это место его устраивает.

Абигейл не спускала глаз с Исаака-младшего.

— Исаак — жертва войны, — прошептала она про себя, — как мой брат Билли и брат Джона Элихью.

Приехало семейство Кранч. Крепко скроенная Мэри стала еще более похожей на свою величественную мать, а Ричард после длительной болезни выглядел на десять лет старше. Их сын Билли закончил учебу в Гарварде вместе с Джонни и проходил стажировку у адвоката в Бостоне. Молодая Элизабет была помолвлена с преподобным Джекобом Нортоном, занявшим место преподобного мистера Смита в уэймаутской церкви и купившим у своей будущей тещи семейный дом, где родились Мэри, Абигейл, Элизабет и Билли. Мэри сказала Абигейл, что со времени службы Ричарда в качестве мирового судьи и сенатора штата он считается патриархом Брейнтри.

Элизабет и преподобный мистер Шоу вышли из дома. Их шумно приветствовали мальчики. Чарли воскликнул:

— После учебы у дядюшки Шоу Гарвард кажется девичьей школой!

Гости съезжались так быстро, что Абигейл едва успевала принимать их. Коттон Тафтс удивил всех, явившись в сопровождении Сюзанны Уорнер, моложе его на двадцать лет и красневшей, восхищенно глядя на Коттона. Коттон был подстрижен и обходился без очков. На нем был красивый новый костюм и тонкая плиссированная сорочка.

Ханна Сторер прибыла с церковным старостой Сторером и шепнула Абигейл, что она более счастлива с ним, чем со вспыльчивым доктором Белом Линкольном. Джон Такстер, клявшийся Абигейл, что останется холостяком, привел свою молодую жену.

Катарина Луиза приехала со своими детьми. Старший Билли проходил стажировку в лавке, готовясь стать продавцом. Младшая Луиза бросилась в объятия Абигейл и со слезами просила разрешения возвратиться в дом Адамсов на правах члена семьи. Осунувшаяся Катарина Луиза не помышляла о новом замужестве.

— Я уповаю теперь больше, чем когда-либо, на Господа Бога. Он беседует со мной денно и нощно.

Они сели за стол в полдень. Плотная листва каштана укрыла от солнца гостей, среди которых было девятнадцать детей различного возраста.

Постаревший преподобный мистер Уиберд прочитал дрожащим голосом молитву.

Ричард Кранч отодвинул стул, встал и, подняв свой бокал, провозгласил:

— За первого вице-президента Соединенных Штатов!

Абигейл бросила быстрый взгляд на Джона. На его лице была бесстрастная маска.

Абигейл искала по всей округе мастеров, чтобы восстановить позолоту и обивку стульев. Джон занялся приведением в порядок фермы, работая за десятерых. Он убирал с поля камни, возводил ограду, пахал, привозил с побережья водоросли и покупал где только возможно компост. Однажды он вернулся в полдень с шестью коровами гернсейской породы. Подогнав их к двери кухни, он позвал Абигейл и показал ей стадо.

— Боже мой, что это такое?

— Коровы.

— Скажи пожалуйста! И что мы будем делать с ними?

— Доить.

— Ты забыл, что у нас нет хлева?

— Святой Боже, нам придется его построить.

— К наступлению сумерек? Джонни и я как раз занимались подсчетом, во что обойдется ремонт дома и приведение фермы в порядок. Мы израсходовали пять тысяч долларов, сумму, близкую к той, которую задолжало тебе правительство.

Джон сел на порожек кухни, его лицо покрылось каплями пота.

— Я загоню их в наш старый хлев. Нэбби, мне так не терпится стать фермером.

Это был последний вечер перед возвращением Джонни на учебу в Ньюберипорт. Семья Адамс уселась вокруг стола в библиотеке, где лежали бухгалтерская книга, счета, расписка и официальные оценки имущества.

Джонни подсчитал, что их материальная собственность, включая дома, фермы, мебель и книги, достигла двадцати тысяч долларов. Земля приносила небольшие доходы; дом в Бостоне, сданный в аренду, давал сто сорок долларов в год и к тому же нуждался в ремонте. Принадлежавшая Абигейл половина фермы Мидфорд покрывала расходы на учебу Чарли и Томми. Несколько тысяч долларов, вложенных в государственные бумаги, не принесут процентов до тех пор, пока новое правительство не примет обязательства их выплатить.

— Мне нужна столовая, — вздохнула Абигейл. — Джон, если мы оборудуем столовую за библиотекой, то будем носить еду прямо из кухни.

— Мы должны подождать. Семь-восемь месяцев, пока не будет решен вопрос о выборах.

— Не мог бы ты заняться правом, папа?

— Нет, Томми. Если меня выберут, мне придется отказать клиентам в разгар слушания их дела.

— Разве такой довод не касается фермы? — в голосе Абигейл прозвучало упорство.

— Не думаю. Ферма обеспечит нас хорошим урожаем. Мы всегда можем нанять работников или договориться об издольщине.

Абигейл подумала о Пратте, который вел полевые работы на правах издольщика на старой ферме Адамсов; но все, что он сумел вырастить, это куча детей.

Она прикусила язык. В последующие несколько дней Джон закупил кур, уток, индюшек, гусей. Когда практичный Томми спросил, не хватит ли птицы, Абигейл ответила:

— Ты знаешь, отцу нельзя сказать «нет».

В этот переходный период Джон читал, сортировал бумаги, разбирал ящики с книгами. И вот уже стена с камином плотно заставлена книгами по истории, восточная стена — книгами по юриспруденции, а сам он погрузился в размышления о своей собственной стране. Джона посетили друзья, убеждавшие его занять кресло председателя дряхлеющего Конгресса, но он решительно покачал головой — «нет».