Екатерина Сергацкова - Война на три буквы

— Кіндратівка... — читает название станции бабушка из Ясино-ватой за моей спиной. — Какая между нами и ними разница? Вот почему здесь пенсии получают, а мы нет? Знаете, девочки, что? Ведь ничего от нас не зависит. А все равно обидно.

Артём Чапай, Insider

11 ноября 2014

Против правительства

— Не против Украины! Не против Украины! — бьет себя в грудь 43-летняя Лена из разбомбленного поселка Семеновка в Славянске. — А против этого правительства! Это я не только о себе. Это я тебе говорю, что люди говорят. Это «голос Донбасса!»

Мы с ней знакомы уже довольно хорошо и ощущаем достаточную взаимную симпатию, чтобы я доверял ей: уже во второй раз Лена целый день водит меня по Семеновке.

В очередной раз приезжая на освобожденные территории, снова убеждаешься: слова «проукраинский» или «антиукраинский» в отношении мирного населения — такие же идеологические штампы, как раньше «строитель коммунизма» либо «антисоветчик». Ведь есть нюансы.

Возьмем пример семьи Лены. Она голосовала за «Оппозиционный блок», однако вместе с подругой сбрасывается на помощь украинской армии. Ее отец, потомственный семеновец, голосовал за коммунистов, «тому що при них мені було добре», при этом из всей семьи он — наиболее анти-ДНРовский, презирает «цих бандитів» (он украиноязычный). А русскоязычная мать, родом с Полтавщины, раньше была наиболее про-ДНРовская, но теперь проголосовала за «Радикальную партию Олега Ляшко». Поди разберись.

— Мы и в своей семье разобраться не можем, — смеется Лена.

Подслушанные разговоры, когда не называешь себя, подтверждают разнообразие мнений.

— Я никогда и не хотела в Россию. Я как жила в своей Дружков-ке, так и хочу в ней жить, — говорит попутчицам бабушка в поезде, которая собирается лететь к дочке в ОАЭ.

Ее собеседницы согласно кивают. Одна — из Константиновки, другая — из Авдеевки. Меня они на верхней полке еще не замечают.

В то же время все в той или иной мере враждебно настроены по отношению к нынешнему правительству, а также к армии.

— Когда были ДНР, забирали машины у людей. Мы так ждали, что снова армия придет... А теперь....

И женщины снова соглашаются. Но и здесь есть нюансы.

Мы все боимся, что вернется ДНР

Часто местные делят украинскую армию на «тех, кто в посадках» и «тех, кто шикует». Первые в народном сознании — бедные призывники, вторых часто считают «наемниками». Одни — «голодные мальчики», и их подкармливают, вторые — «приезжают на дискотеки на БТРах», а также привели к расцвету проституции.

Лично я видел только дисциплинированные действия армейцев — однако любой случай недисциплинированности ухудшает отношение местных к армии. Продавщица в Семеновке однажды испугалась, когда пьяный солдат с БТРа из бравады выстрелил очередью в воздух — теперь пол-Семеновки знает об этом случае и имеет еще один повод недолюбливать армию.

Когда в Краматорске при мне армейский БТР заглох посреди улицы — на некотором расстоянии собралась толпа. Многие злорадствовали. Один из солдат, чтобы не терять лицо, стал останавливать «Жигули» с тонированными стеклами и проверять багажники.

И в то же время — практически все, с кем мне пришлось говорить, рады, что «вернулась Украина». Снова начали платить зарплаты и пенсии, а главное — прекратились обстрелы.

— Мы все здесь боимся, что вернется ДНР, — сказала мне армянка Марина.

Это же я услышу еще много раз.

— Люди боятся не собственно ДНР, а потому, что снова стрельба начнется, — уточнит Николай, инженер с НКМЗ (Новокраматорского машиностроительного завода, градообразующего предприятия в Краматорске). — Есть, наверно, и отдельные фрики, которые хотят возврата ДНР, но это не показатель, — а его жена расскажет «непоказательную» смешную историю, но запретит упоминать о ней, «ибо грешно».

Армянка Марина говорит, что в молодости уже пережила войну в Нагорном Карабахе, но там «все было понятно: христиане против мусульман, а здесь ничего не понятно», и в Карабахе, по ее словам, «по крайней мере не стреляли в городах».

В Украине — стреляли, и повторения стрельбы люди на освобожденных территориях боятся и почему-то ожидают.

Слухи о «возврате ДНР» я много раз слышал и в Славянске, и в Краматорске, и в Николаевке. Практически все этого боятся. Происхождение слухов непонятно.

Кто стрелял?

Точнее всего определить позицию нынешнего большинства на освобожденных территориях — «против всех». Обоюдоострая ненависть особенно сильна там, где бомбили:

— Те козлы потому, что в городах сидят. А те козлы потому, что города бомбят, — обсуждали между собой три женщины в поезде, не замечая меня на верхней полке.

Сакраментальный вопрос «кто стрелял?» местные почти всегда решают не в пользу украинской армии. Так, в Николаевке, где разрушен целый подъезд пятиэтажки, жители дома уверены, что стреляла «Украина».

Конечно же, расследования не ведутся, а если будут вестись — им никто не будет верить.

Все же иногда доходит до абсурда.

— Еду в Дебальцево, самую страшную зону. А что делать, матери 86 лет, — говорит мне женщина на остановке.

— А кто сейчас контролирует Дебальцево?

— Нацгвардия. Дошли до того, что по центру долбят. Знакомого убило. Завтра утром похорон.

— А кто долбит?

— Ну а как вы думаете? — задает риторический вопрос женщина. Мол, сомнений быть не может.

Я делаю паузу, и женщина замечает на моем лице сомнение.

— Конечно, Нацгвардия!

— То есть они контролируют город и одновременно по нему долбят?

Женщина сразу «закрывается», обиженная.

Разве что рефлексирующие интеллигенты рефлексируют. Так, в Краматорске инжерер НКМЗ Николай, который водил меня по городу, показывает новенькое аккуратное здание прокуратуры — с характерной часовней «по-пшонкински». Здесь во времена боевика Бабая был «штаб» ДНР.

— Везде вокруг стреляли, причем именно в то время, когда люди на работу идут. Вот здесь маршрутку разбомбило, потом женщина без головы весь день пролежала. Вокруг столько стреляли, а сюда ни разу не попали? Я так думаю, это была инсценировка.

И тот же Николай говорит, что сам видел вспышки с горы Карачун, где стояла украинская армия — а через короткое время слышал взрывы в черте города.

— Украинские СМИ тоже хороши. Что, хотят сказать, что украинская армия за все время ни разу не промахнулась? Ни одного шального снаряда?

За кого воевать?

На освобожденных территориях часто смеются над самой фразой «освобожденные территории»:

— Кто же освобождал? Те — сами ушли.

Эту фразу я слышал много раз в разных вариациях, даже от самых проукраинских граждан.