Нина Молева - Княгиня Екатерина Дашкова
- Название:Княгиня Екатерина Дашкова
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Армада
- Год:1996
- ISBN:5-7632-0175-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Нина Молева - Княгиня Екатерина Дашкова краткое содержание
В книгу вошел новый роман известной писательницы Нины Молевой, посвященный судьбе одной из удивительных женщин русской истории, ближайшей соратницы Екатерины II, княгини Дашковой. Ум этой женщины был столь многогранен и изощрен, что современники без иронии называли ее «Вольтером в юбке». При этом она оставалась очаровательной женщиной, чья неуемная страстная натура искала выхода не только в научных трудах, но и в придворных интригах. За это Екатерина Романовна заплатила годами ссылки, куда, опасаясь возросшего влияния своей фрейлины, отправила ее «неблагодарная» августейшая подруга.
Княгиня Екатерина Дашкова - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Подробности похорон?
— Нет, кончины императрицы Анны. Наш министр спешно сообщает некоторые ее обстоятельства, о которых не известился ранее.
— Начните с диагноза, Лепелетье. Кончина ее императорского величества была достаточно неожиданной, если не сказать скоропостижной.
— Шатарди настаивает на этом последнем определении: скоропостижная, при остающихся невыясненными обстоятельствах.
— Что ж, для нас не было секретом, что уход императрицы из жизни устраивал всех сколько-нибудь влиятельных лиц в ее окружении. Сменившие ее лица были одними из многих. Так редко случается, но ей не желали долгоденствия даже собственные министры.
— В связи с этим, монсеньор, маркиз подчеркивает: императрица последнее время чувствовала себя не хуже, чем обычно. Ее грузность, тяжелая походка, угрюмый нрав, слов нет, могли служить прикрытием самой серьезной болезни. Остается неясным, существовала ли в природе такая болезнь. Во всяком случае, пятого октября Анне стало дурно за обеденным столом.
— В присутствии приглашенных лиц?
— Нет, в обычном ее, если можно так сказать, семейном кругу: она и семейство Биронов с детьми. Но в тот день по какой-то причине не было и детей.
— Императрица скончалась сразу?
— О нет. Только шестнадцатого. Через одиннадцать дней.
— Паралич?
— Ничего подобного. Анна теряла сознание, но приходя в себя, свободно владела и рукой и речью.
— Тем не менее самочувствие ее было таково, что она позаботилась о завещании!
— В том-то и дело, что, по словам отлично осведомленного Михайлы Воронцова, Анна до конца сопротивлялась необходимости поставить на документе свою подпись.
— Вопрос регентства?
— Вот именно. Во дворце, как конфиденциально сообщил маркиз Воронцов, царило великое замешательство. Назначение регентом Бирона состоялось шестнадцатого, и на следующий день Анны не было в живых.
— Любопытна самонадеянность герцога Бирона. Он всем был обязан императрице и, кроме нее, не пользовался ничьей поддержкой. Как он рассчитывал удержать власть и, главное, положение едва ли не коронованной особы, и это при естественных амбициях русской многочисленной и очень состоятельной аристократии? Не мог же он так нелепо, по-детски просчитаться?
— Маркиз пишет, что расчет герцога основывался на своего рода коалиционном правительстве. Назначению его регентом способствовали фельдмаршал Миних, канцлер Черкасский, обер-шталмейстер князь Куракин, гофмаршал Шепелев, начальник Тайной канцелярии Андрей Ушаков, такой опытный дипломат, как Бестужев-Рюмин.
— Но подобное столь многочисленное и влиятельное сообщество не способно быть долговечным. Его члены непременно начнут интриговать друг против друга. Это же неосмотрительно со стороны Бирона.
— Скорее всего, монсеньор, Бирон надеялся в самом скором времени приобрести личную популярность.
— Популярность? У кого?
— Среди дворянства. И среди простого народа. Князю Алексею Черкасскому он вернул камергерский чин.
— Сомневаюсь, чтобы подобная милость из рук временщика без роду и племени удовлетворила тщеславие князя, обиженного императрицей при несомненном участии того же Бирона.
— Придворный поэт Тредьяковский получил некоторую сумму из конфискованного имения казненного Волынского.
— Но это же настоящая глупость! Какое значение в глазах дворянства может иметь автор заказных славословий, к тому же награждаемый из дворянского имущества? Я уверен, как раз у казненного Волынского достаточно и родных и друзей, которых подобная милость оскорбит своей бесцеремонностью.
— Монсеньор, Бирон сбавил подушный оклад, объявил амнистию и объявил манифест о строгом соблюдении законов.
— То есть не сделал ничего. Заявлять о соблюдении законов значит их полностью игнорировать. Но подождите, что это за строчки о цене тканей на платья и запрещении роскоши при дворе? Вы мне об этом не доложили.
— Это сущие пустяки, монсеньор. Бирону пришло в голову ограничить безумные траты придворных на выезды и туалеты, и потому он потребовал, чтобы ткань на платьях стоила не дороже четырех рублей за аршин, иначе сказать, не было бы парчи, атласов, шелка.
— Бог мой! Комментарии здесь излишни. Как скоро последовало падение этого регента?
— Спустя двадцать дней, восьмого ноября.
— Логично и поучительно. Бирон, не касаясь старых его деяний, сделал все, чтобы быть немедленно свергнутым. Русские проявили редкий темперамент.
…Мой дворец. Мой. Ее королевского высочества правительницы Российской империи. Королевское высочество — не сумела тетка титула отнять, а радости нет. Какая радость? Откуда ей взяться? Кабы делать что хочешь, видеть кого хочешь, запереться на семь запоров от немилого света. Принц Антон-Ульрих постылый. Дети… Любить не любит, а дело свое знает. Куда деваться? Где защиты искать? Кабы без него, кабы с Линаром… Одной Менгден открыться можно. Юлия не выдаст. Вместе поплачет, вместе роман прочтет. Да где же это она? По дворцовым залам шаром кати — ни души. Не прибрано. Не метено. Пыль кругом. Окна не развешены. Никому дела нет. Разве к вечеру порядок наведут. Линару не нравится, а что правительница может? Слуги сами должны свой долг помнить. Придворные чины тоже…
— Куда же вы запропастились, Юлия? Вас теперь всегда приходится ждать. Это становится невыносимым!
— Ваше королевское высочество, я нехотя вас прогневила? Боже мой, но вы не назначили мне часа.
— Какая разница, назначала — не назначала. Вам лучше знать, как мне скучно, а вас нет.
— Но, ваше королевское высочество…
— Никаких «но». Мы давно могли бы сесть за карточный стол, а вместо игры я вынуждена выслушивать этих надоедливых стариков.
— Карты с утра… Кто же эти докучавшие вам посетители?
— И где Линар? Мне необходим его совет. Господь Вседержитель, неужели надо было столько пережить с арестом Бирона, стать правительницей империи, чтобы ни в чем не принадлежать самой себе?
— Граф Линар, ваше королевское высочество!
— Вы не в духе, ваше королевское высочество? Вас кто-то сильно раздосадовал?
— Ее королевское высочество возмущалась надоедливыми стариками.
— Да, да, вообразите, граф! Вчера это был Остерман. Он, видите ли, недоволен, что отстранен от внешних дел государства, в которых будто бы фельдмаршал Миних ничего не смыслит. Сегодня это Головкин, который лишился в пользу Миниха управления внутренними делами. И к тому же целыми днями брюзжит принц Антон. Ему кажется, что чин генералиссимуса он получил от Миниха или что-то в этом роде. У меня совсем кругом идет голова. Знаю только, что обещала все эти права Миниху и должна сдержать слово, не правда ли?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: