Льюис Уоллес - Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима

Князь Индии видел, что Магомет теряет самообладание, и, желая удержать свое влияние, вместо ответа задал вопрос:

— Твоему отцу ведь восемьдесят четыре года?

Магомет утвердительно кивнул головой.

— И он царствует уже двадцать восемь лет? Теперь я отвечу на твой вопрос. Все, что поведали звезды о судьбе, тебе уже известно. То, что ты теперь желаешь знать, касается тебя не как сына султана, а как султана, а ты еще не султан. Поэтому ты можешь получить ответ от звезд лишь в тот день, когда станешь султаном. Тогда заметь минуту и час этого события и передай мне, а я составлю гороскоп уже султана Магомета. Лишь в то время я буду в состоянии сообщить тебе то, что ты желаешь знать, и еще многое другое.

На лице турка показалось глубокое разочарование. Он насупил брови и отвечал недовольным тоном:

— Несмотря на всю твою мудрость, князь, ты не понимаешь, как тяжело ждать. Слава — самый сладкий плод в природе, но ждать ее очень тяжело. Было бы злой иронией, если бы слава посетила меня только в старости. Настоящая слава та, которую приобретает человек юношей, подобно тому как заслужил бессмертие величайший из греков, не достигнув еще зрелого возраста. Но быть по-твоему, я преклоняюсь перед волею небесных светил. Между мной и султанской властью стоит мой отец, добрый, хороший человек, которого я люблю так же, как он меня, и ни я, ни кто-либо из моих приближенных не поднимет руки, чтобы устранить его с моей дороги. Но я приму твой совет и прикажу записать минуту и час, когда его престол перейдет ко мне. А если ты будешь тогда в отсутствии?

— Пошли за мной, и я тотчас явлюсь. Я живу в Константинополе, и меня легко разыскать. Но было бы недурно, если бы ты приказал коменданту этого замка всегда открывать мне его ворота.

— Хорошо. Но я еще не все спросил. Скажи мне, князь, где будет то поле брани, на котором я приобрету славу, и с кем мне придется бороться? Как я ни смотрю вокруг, не вижу угрозы войны, которая могла бы стяжать мне славу, которую ты предсказываешь.

— Эмир-Мирза сказал тебе, что в твоих собственных интересах надо хранить в тайне наступление нового наплыва Востока на Запад?..

— И предстоящее падение Константинополя! — перебил его Магомет.

— Да. Но прибавил ли он, что я объяснил ему необходимость проверить гороскоп этого события в самом Константинополе?

— Да.

— В таком случае тебе будет понятен ответ на твой вопрос. Слава, которая тебя ожидает, не будет зависеть от войны.

Магомет притаил дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова старика.

— Тебе известно, мой повелитель, — продолжал князь Индии, — что между римским папой и константинопольским патриархом идет долгий спор: первый заявляет претензии на главенство христианской церкви, а последний настаивает на своем вполне равном достоинстве. Этот спор разделяет христианскую церковь на два лагеря, и уже всем известно, что существует две церкви: западная и восточная. Мы с тобой знаем, что столица христианства здесь и что завоевание ее будет означать подчинение Христа Магомету. К чему тебе более ясное определение твоей славы? Я заранее приветствую в тебе меч Божий.

Магомет соскочил со своего ложа и в большом волнении стал ходить взад и вперед по комнате. Наконец он остановился перед князем Индии и радостно воскликнул:

— Я теперь понимаю, что подвиг, который не мог совершить мой отец, выпадает на мою долю. Но прости меня, князь, я в порыве радости прервал твою речь.

— К сожалению, я должен еще на некоторое время злоупотребить твоим терпением, — отвечал князь с ловкостью опытного дипломата, — но теперь лучше объяснить тебе все Спустя несколько месяцев после того, как я расстался с Мирзой в Мекке, я прибыл в Константинополь и с тех пор каждую ночь, когда небо было ясно, наблюдал звезды. Я не могу передать тебе все мои исследования, все расчеты и выкладки на основании алгебраических и геометрических формул, но скажу только, что до сих пор я не получил от небесных светил ответа, когда настанет гибель этого города. Одно для меня ясно, что судьба Константинополя тесно связана с делением христианской церкви. Римский папа как будто это предчувствует и старается помирить распрю, но это не в его власти. Мы не можем ускорить этого события, так же как он не может его отсрочить. Но настанет день, когда Европа предоставит грекам защищать самих себя, и тогда тебе, Магомет, откроется путь к славе. Пока же твоя роль — выжидание.

— И долго мне придется ждать?

— Не знаю. Единственная возможность, однако, выведать тайну у небесных светил — это составить гороскоп султана Магомета при его восшествии на престол; если в ту минуту Марс будет господствовать в зодиаке, то тайна откроется, и христианская столица будет у ног твоих.

— А если Марс не будет господствовать?

— Тогда тебе придется еще ждать.

Магомет заскрежетал зубами.

— Не забывай, мой повелитель, — спокойно произнес князь Индии, — что судьба человека походит на стакан вина, который подносится рукой к губам, эта рука может дрогнуть и вино разлиться, прежде чем достигнет губ. Часто случалось подобное от нетерпения и чрезмерной гордости.

— Ты напоминаешь мне, — отвечал Магомет, успокоившись, — слова Корана: «Всякое добро, посещающее тебя, о человек, приходит от Бога, а всякое зло приходит от тебя самого». Буду ждать. Я не боюсь этого, но научи меня, как мне побороть свой гордый дух.

Хитрый еврей внутренне вздрогнул, хотя ничем не обнаружил своего волнения. Он чувствовал, что Магомет в его руках и что через него он мог бы перевернуть весь свет. Ему стоило только сказать: «Наступила минута», и он мог направить Восток, который он так любил, на ненавистный ему Запад. Если Константинополь отказался бы исполнить его план соединения религий, то теперь в его власти было заменить христианство исламом. Он ясно сознавал, что не Магомет, а он руководит событиями, которые может по своей воле ускорить или отсрочить.

— Ты можешь, о мой повелитель, — сказал он с полным хладнокровием, — сделать многое в это время. Тебе следует вести себя так, как будто уже Константинополь твой и только находится временно в пользовании другого. Изучи этот город снаружи и внутри, его улицы и здания, его стены и площади, его крепкие и слабые места, его обитателей, их связи с иноземцами и торговлю, его правителя и средства к защите, которыми он обладает, его ежедневную жизнь. В особенности тебе следует подстрекать распрю между греками и латинами.

— Конечно, это было бы хорошее занятие, — сказал Магомет, — но как я могу попасть в Константинополь?

— А как государи бывают всюду, не выходя из дворца?

— Чрез своих посланников, но я ведь не государь.

— Ты еще не государь, но и не государи могут иметь своих людей.