Андре Кастело - Жозефина. Книга первая. Виконтесса, гражданка, генеральша

— Разумеется, — отвечает Бонапарт. — Все должно быть сделано в интересах народа, но нам нужно более сильное правительство.

Моро предлагает помощь своих друзей якобинцев, которые, по его словам, готовы примкнуть к движению. Бонапарт пожимает плечами.

— Мне нечего делать с вами и вашими друзьями, вы не представляете собой большинство. Вы перепугали Совет своим предложением объявить отечество в опасности и голосуете с людьми, которые позорят ваши ряды.

Он уже говорит как хозяин положения.

17, накануне великого события, весь день уходит на организационные мелочи. Сийес в перерыве между двумя уроками верховой езды пишет декреты. Оба председателя палат, которые участвуют в заговоре, готовят повестки с вызовом, которые будут разосланы депутатам глубокой ночью; Реньо де Сен-Жан-д'Анжели составляет афиши и «Обращение к парижанам», которые отправит в набор сын Редерера.

Бонапарт ищет себе коня.

Он располагает только кабриолетом, но Францию не покоряют в пролетке; поэтому адмирал Брюи одалживает ему вороного скакуна с огненным взглядом, но слишком норовистого. Бонапарт хочет выглядеть внушительным перед Советом старейшин, куда он отправится 18 брюмера, чтобы получить полномочия и принести присягу; для этого он окружит себя многочисленным штабом. Поэтому он созывает на восемь часов следующего утра всех наличных офицеров и сорок старшин Национальной гвардии. Что касается трех парижских кавалерийских полков, он извещает их, что в первом часу дня устроит им смотр на авеню Елисейских полей. Себастьяни [195] Себастьяни, Франсуа Орас Бастьен, граф (1772–1851) — генерал и дипломат, с 1840 маршал Франции, по происхождению корсиканец. , который участвует в заговоре, соглашается разместить на площади Согласия несколько пехотных полков.

А что Гойе?

Вечером, отобедав у Камбасереса, Бонапарт просит жену отправить с Евгением в Люксембургский дворец следующую записку — форменную уловку уличной девки:

«Дорогой Гойе, приезжайте с женой в восемь утра позавтракать со мной. Жду вас обязательно: мне надо поговорить с вами об очень интересных вещах.

До свиданья, дорогой Гойе, и верьте в мою искреннюю дружбу.

Ла Пажри-Бонапарт».

«Когда дело идет о заговоре, все позволено», — скажет Бонапарт, Цель его проста — иметь Гойе под рукой.

— Вот уже тогда волей или неволей он сядет в седло вслед за мной.

Жозефина и Бонапарт расставили капкан, чтобы заманить в него Гойе. Но они не приняли в расчет г-жу Гойе, которая уже не взирает благодушно на «два-три часика», проводимые ежедневно ее мужем в обществе чрезмерно соблазнительной г-жи Бонапарт. В такой ранний час — кто же наносит визиты в восемь утра? — да еще вместе с нею — это кажется ей странным, чтобы не сказать подозрительным. Поэтому она отправляется в особняк на улице Шантрен одна, К ее изумлению, улица, маленькая аллея и сад заполнены офицерами, которые, видя, сколько их туда вызвали, уже догадались, что «назначено на сегодня». Г-жу Гойе принимает Бонапарт, рассчитывающий в равной мере и на страсть Гойе к Жозефине, и на потворство и ослепление гостьи.

— Как! Разве председатель не приедет?

— Нет, генерал, он не может.

— Его приезд совершенно необходим. Напишите ему, сударыня, а я переправлю вашу записку.

Г-жа Гойе считает, что она всех перехитрила, нацарапав мужу следующие строки:

«Ты хорошо сделал, что не поехал сюда, мой друг: все здесь происходящее говорит мне, что приглашение было ловушкой. Я не замедлю вернуться к тебе…»

На этот раз у Жозефины нет оснований скрывать правду. Через несколько минут Бонапарта вызовут в Совет старейшин, и он вскочит на коня.

— Все, что вы видите, сударыня, — объявляет она упрямице, — должно подсказать вам неизбежность предстоящего. Я в отчаянии, что Гойе не отозвался на мое приглашение, согласованное с Бонапартом, который жаждет, чтобы председатель Директории стал членом подготовленного моим мужем правительства. Отправив свое письмо с Евгением, я достаточно ясно показала, какое значение этому придаю.

— Я возвращаюсь к мужу, — враждебно бросает г-жа Гойе.

— Не удерживаю вас, только передайте ему, чтобы он хорошенько подумал, и сами подумайте вместе с ним над тем, что мне поручено вам передать. На ставке не только его интересы: влияние, которое окажут Сийес и его люди на готовящиеся события, зависит от позиции, занятой председателем. Используйте все свои возможности, чтобы побудить его приехать.

Тем временем Бонапарт тащит за собой Бернадота, который, будучи вызван так же, как другие, явился тем не менее в штатском: он не на службе и не обязан быть в мундире.

— На то, чтобы переодеться, вам довольно будет минуты.

— Меня не предупредили. Приказ нужно было отдать заранее.

Словом, он отказывается понимать, «Генерал без формы! Пришел бы уж тогда в домашних туфлях!» — думает Бонапарт и возвышает голос:

— Вашу Директорию все ненавидят, ее конституция исчерпала себя. Нужно смести ее и придать правительству другое направление, Идите и наденьте мундир, я не могу ждать долго, вы найдете меня в Тюильри среди всех наших сотоварищей.

Будущий король Шведский и бровью не ведет.

— Бернадот, — настаивает начинающий диктатор, — не рассчитывайте ни на Моро, ни на Бернонвиля, ни на генералов из ваших. Когда вы лучше узнаете людей, вы увидите, что обещают они много, выполняют же мало. Не полагайтесь на них!

— Я не желаю участвовать в мятеже.

— Мятеж! — возмущается Бонапарт, описывая эту сцену своему секретарю. — Мятеж! Как вам это нравится, Бурьен? Куча дураков, людей, с утра до вечера адвокатствующих в своем логове! Ничто не помогло, я не сумел сломить Бернадота — это кусок железа. Я попросил его дать слово ничего не предпринимать против меня. Он ответил: «Как гражданин, я останусь в стороне, но если Директория прикажет мне действовать, я выступлю против любых возмутителей порядка». Но, в конце концов, мне плевать: я принял нужные меры, командовать ему не придется.

Все ждут.

Почему до сих пор не привезли декрет? Неужели отцы сенаторы [196] Отцы сенаторы — официальное обращение к сенаторам в Древнем Риме. Здесь: ирон.: законодатели. заартачились? Всем известно, что старые болтуны заседают уже целый час. Слышен могучий голос Лефевра [197] Лефевр, Франсуа Жозеф, герцог Данцигский (1755–1820) — маршал Франции с 1804, в походе на Россию в 1812 командовал Старой гвардией Наполеона. :

— Пойдем и швырнем всех этих чертовых адвокатов в реку!

Наконец торжественно появляются инспекторы Совета старейшин. Все прошло, как было предусмотрено: депутаты, созванные к семи утра, поверили или сделали вид, что верят, будто Республика ввергнута в опасность «анархистами и агентами заграницы». Поэтому один из заговорщиков закричал: