Марк Равина - Последний самурай

Ссылка Сайго на Амамиосима вскрыла центральную дилемму в его жизни. Он был движим острейшим чувством долга и убежденностью в том, что ему суждено совершить великие дела. Сайго открыто стремился к преобразованию Японии, но политическая власть и связанные с нею привилегии не доставляли ему особого удовольствия, и наибольшую радость он получал от простых развлечений. Самые счастливые моменты в его Жизни, как в Кагосима, так и в ссылке, наступали после Того, как он надевал сплетенные своими руками сандалии и отправлялся с друзьями на охоту или рыбалку. Эти противоречивые пристрастия делали Сайго крайне Привлекательным политическим лидером: он владел властью, не проявляя к ней почти никакого личного интереса. Однако тот же самый внутренний конфликт делал его жизнь необычайно сложной. Не существовало такого места, где он мог бы найти для себя мир и спокойствие.

13/2/1862 Сайго снова оказался в центре японской политики. В течение нескольких дней после своего возвращения в Кагосима он встретился со всеми главными политическими лидерами, а затем и с самим Симадзу Хисамицу, отцом дайме и реальным правителем княжества. Это было возвращение к власти, на которое Сайго открыто надеялся, но оно обернулось для него полной катастрофой. Сайго так упорно противостоял Хисамицу, что 6/4 его обвинили в злостном неповиновении. 10/6 он снова был отправлен в ссылку, на этот раз на отдаленный остров, Токуносима. Что произошло? Почему взлет Сайго так быстро сменился падением?

Возвращение было вызвано политическими амбициями Хисамицу. В конце 1861 года Хисамицу начал разрабатывать план использования вооруженных сил для ускорения реформы сёгуната. Хисамицу не хотел свержения сёгуната или радикального изменения общественного порядка, а всего лишь стремился к тому, чтобы упрочить влияние Сацума в рамках существующей политической системы. Его план, основанный во многом на предложениях Нариакира, сделанных им в 1858 году, состоял в том, чтобы нанести визит в Киото с большим воинским контингентом и получить указ императора на проведение ключевых реформ в сёгунате. Хисамицу хотел, чтобы Хитоцубаси Кэйки был назначен опекуном молодого сёгуна, а Мацудайра Сунгаку получил должность специального политического советника. Он также хотел, чтобы императорский двор избрал группу дайме, которые будут представлять императора перед лицом сёгуна. Кроме того, он хотел, чтобы сёгун посетил Киото для урегулирования внешнеполитических вопросов. Заручившись поддержкой императорского декрета, можно будет представить все дело так, будто бы эти реформы являются волеизъявлением императорского дома, а не простым расширением власти даймё за счет сёгуната.

Радикальные сторонники императора были главной частью плана Хисамицу. Его визит в Киото отчасти был вызван лоялистами из Сацума, которые требовали предпринять конкретные действия для защиты императора. Хисамицу также понимал, как угроза террористического насилия способна повлиять на сёгунат. В своей переписке с императорским двором он отмечал, что восстание лояльных императору самураев будет грязным, но в то же время эффективным способом изменить политику сёгуната. Но Хисамицу не испытывал никакого интереса к политической программе лоялистов. Он хотел добиться расширения влияния Сацума в рамках существующей политической системы, а не возвращения прямого императорского правления. Он также не имел никакого желания способствовать нереалистичным ожиданиям в области внешней политики. Радикальные сторонники императора призывали к немедленному Насильственному изгнанию иностранцев, но при этом они не несли никакой практической ответственности |а государственные дела и не имели ни малейшего представления о реальной политике. Хисамицу, как потенциальный член новой правящей клики, не мог поддерживать такие опасные, непрактичные идеи. Ему были не нужны вспышки насилия и терроризма, которые могли повредить деликатным переговорам. Однако в то же время Хисамицу не хотел отталкивать от себя радикальных лоялистов. Ему требовалась их ярость, чтобы оказывать давление на сёгунат. Стратегия Хисамицу была основана на искусном затемнении. Хотя Хисамицу использовал императорский двор для продвижения интересов Симадзу, при этом он хотел выглядеть как сторонник императора.

В этих условиях Окубо убедительно выступал за возвращение Сайго. Ни один другой вассал княжества Са-цума не пользовался таким доверием среди сторонников императора. Сайго уважали не только его соотечественники из Сацума, но и лоялисты-радикалы во всей Японии. Кроме того, он много времени провел в Киото и его хорошо знали при императорском дворе. Окубо утверждал, что Сайго сможет объединить княжество и держать под контролем радикальных самураев.

С помощью этих аргументов Окубо добился возвращения Сайго из ссылки, но с момента своего прибытия в Кагосима тот столкнулся с тяжелейшей задачей. Ему нужно было держать под контролем сторонников императора, хотя план Хисамицу не поддерживал их программу. Ему. также требовалось восстановить свое влияние в национальной политике после трехлетней ссылки. С самого начала почва под его ногами была крайне неустойчивой. 13/2, когда Сайго встретился с ключевыми политическими лидерами княжества, чтобы обсудить с ними намеченный визит в Киото, он отчитал их за плохую подготовку. Что они будут делать, спросил он, если императорский двор никак не прореагирует на требование Хисамицу? Они будут сидеть в Киото год или два, ожидая ответа? Как они намерены действовать в дом случае, если сёгунат заключит союз с иноземцами и отправит военные корабли? Окубо, как и остальные собравшиеся самураи, ничего не мог ему ответить. У них не было никаких планов на случай решительной реакции сёгуната. Сайго был потрясен. Княжество, писал он позднее, управлялось неразумными детьми, преисполненными благими намерениями, но в то же время опьяненными властью.

Сайго был столь же прямолинеен, когда двумя днями позже он встретился с Хисамицу. Хисамицу, заметил Сайго, придерживался взглядов Нариакира, но в отличие от своего единокровного брата он не смог заручиться поддержкой других даймё. Сайго предложил Хисамицу прикинуться больным и отложить отправку посольства. Сайго был особенно обеспокоен тем, что радикалы могут трактовать этот визит как призыв к революции. Что, если в отсутствие Хисамицу в Сацума начнутся волнения? Что, если появление посольства в Киото спровоцирует бунт?

Наблюдения Сайго были одновременно точными и анахроничными. Опасение Сайго по поводу того, что сёгунат может заручиться иностранной поддержкой, на несколько лет предвосхитило появление в штабё сёгуната французских военных советников. Его страхи из-за кровопролития в Киото предсказали разгул насилия 1863 и 1864 годов. А его опасение по поводу того, Что посольство Хисамицу может разжечь беспорядки в Сацума, оказалось вполне оправданным. В 1864-м радикальные лоялисты на самом деле спровоцировали вспышку гражданской войны в двух крупных княжествах, Мито и Тёсю. Однако в то же самое время Сайго серьезно недооценивал масштаб упадка сёгуната. Испытав на себе мощь и ярость чистки Ии, он по-прежнему считал сёгунат грозной, хотя и непривлекательной силой. Однако после убийства Ии ни один из чиновников сёгуната не проявил желания продолжить его миссию. Находясь в ссылке, Сайго отпраздновал смерть Ии, но он не осознавал, насколько серьезно деградировала власть сёгуната после его убийства.