Эптон Синклер - Зубы Дракона

Компания сошла на берег в переполненный город, который когда-то был столицей мусульманского мира, и теперь был известен, как Стамбул. Они, как обычно, взяли автомобили и покатили смотреть достопримечательности. Они посетили большой собор Святой Софии, а во дворце последнего султана они осмотрели гарем, в котором обычно неверных жён душили шнуром, вязали в мешок, и бросали в воду в Босфор. Они гуляли по базарам, где продавцы различных национальностей усердно старались продать им сувениры, от ковров из Бергама до сомнительных открыток. По людной улице проехала, громко лязгая, пожарная машина. Современный, окрашенный в ярко-красный цвет автомобиль, но Ланни вообразил на нем молодого Захарова, разрабатывающего схемы получения денег за свои услуги. Называют ли до сих пор таких, как он, тулум-бадши? И платят ли им по-прежнему за тушение, или по выбору заказчика за возгорание?

Неутомимая Бесси Бэдд украдкой проскользнула на север вдоль побережья чрезвычайно глубокого Черного моря, которое древние греки называли «дружественным к незнакомым людям». Советский Союз был в середине пятилетки, и можно было с уверенностью ожидать чудес. Целью путешественников была Одесса, город с большой открытой лестницей, которую они видели в кино. В их паспортах были визы, и всё было улажено заранее. Им надо было только заявить о себе Интуристу, и им предоставят автомобили, гидов и гостиницы в пределах заявленной ими валюты.

— Я видел будущее, и оно работает. Так Линкольн Стефенс говорил Ланни Бэдду. Глаза Стефа глядели верой, и так было с глазами Ганси, Бесс и Рахель. Когда они видели сильно обветшалые здания и людей, одетых в тапочки на тонкой резиновой подошве и заштопанных свитерах, они говорили: «Подождите, пока будут построены новые заводы». Они рассказали девушке — гиду, что были «товарищами», и их тут же повели смотреть последние веяния в детских садах и коммунальных кухнях. Их отвезли в сельскую местность посетить кооперативную ферму. А когда у Ганси спросили, чем он занимается, и он признался, что был скрипачом, то люди бросились искать ему инструмент. Все работы на месте остановились, пока он стоял на крыльце и играл «Родители дома», «Кэтлин Мавур-нин» и «Еврейскую мелодию» Ахрона. Это было трогательно, но поможет это получить тракторы и жатки к урожаю?

Ирма участвовала в некоторых из этих экспедиций, и вежливо внимала энтузиазму своих друзей, но мама Робин призналась, что она нашла «будущее» наводящим тоску. Мама пожала плечами и сказала: «Что вы ожидали? Это — Россия». Она знала её, когда была ребенком, и не верила, что она могла измениться. При царском режиме народ был так несчастен, что напивался и отползал куда-то в яму, чтобы отоспаться. Большевики пытались остановить изготовление крепких спиртных напитков, но крестьяне гнали самогон и незаконно ввозили его в города, «так же, как и в Америке», — сказала мама. Она предпочла не оживлять свои болезненные старые воспоминания.

Одесса несколько раз переходила из рук в руки во время революции и гражданской войны. Она была под обстрелом французского флота, и многие из её домов были разрушены. Одной из достопримечательностей города была Площадь жертв, где тысячи убитых революционеров были похоронены в общей могиле, под большой пирамидой из камней. Молодые люди пошли к ней как к святыне, в то время как их старшие без успеха искали развлечений. Молодые настаивали на посещении санаториев, которые были построены возле водоемов, образованных в устьях рек. Они тоже были святынями, потому что там жили рабочие инвалиды. Там было, как должно быть в будущем. Те, кто создал богатство, будет пользоваться им! «Не будут строить, чтобы жил другой, не будут насаждать, чтобы другой ел» [10] Книга пророка Исаии 65:22. . Так говорил древнееврейский пророк, и это звучало так по-коммунистически, что в Канаде большое жюри обвинило священника за цитирование пророка. В жилах Ганси и Рахель текла кровь этих древних пророков, и Бесс учили, что высказывания пророка были Словом Божием, так что эта новая религия была легко воспринята ими. Она обещала спасти рабочих, и Ланни надеялся, что она будет иметь больше шансов на успех, чем Мохаммед имел в своих усилиях по оказанию помощи сторожевым собакам.

Ланни был в своем обычном положении между двумя группами экстремистов. Во время визита в Россию он служил своего рода офицером связи в семье Робин. Йоханнес не смел обсуждать коммунизм со своей молодёжью, потому что считал, что этим повредит своей репутации. Он разговаривал с Ланни, надеясь, что это может их смягчить. По мнению финансиста, этот эксперимент большевиков выживает на том малом, что накопил за время старого режима. Люди могут жить в домах, пока они не рухнут, и они могут носить старую одежду в течение многих десятилетий, если у них нет стыда. Посмотрите на себя! Но изготовление новых вещей это совсем другое дело. Конечно, они могли бы нанять иностранных специалистов, построить заводы и назвать всё это пятилетним планом, но кто будет делать реальную работу, если её нельзя переложить на кого-то другого? И как политики могут руководить каким-либо бизнес предприятием? «Вы их не знаете», сказал Йоханнес, мрачно. «В Германии я их узнал».

«Это эксперимент», — признался, Ланни. — «Жаль, что он проводится в такой отсталой стране».

«Все, что я могу сказать», — ответил деловой человек: «Я надеюсь, что он не будет проводиться в любой стране, где я живу!»

С тех пор, как Барбара Пульезе и Джесс Блэклесс в доме Ланни объяснили молодым Робинам идеалы пролетарской революции, эта ситуация развивалась в семье Робин в течение многих лет. Интеллектуальная вакцинация проявилась неожиданной вирулентностью. Ланни наблюдал с любопытством и беспокойством за развитием последних событий. Он знал, как папа и мама Робин обожали своих двух мальчиков, сосредоточив на них все свои надежды. Папа делал деньги для освобождения Ганси и Фредди от унижений и бедности. Папа и мама заботливо следили за своими любимцами, предвосхищая их любые прихоти и желания. Ганси хотел играть на скрипке, пожалуйста, он станет великим музыкантом с лучшими учителями, и со всем, что обеспечит достижение цели. Фредди хотел стать ученым, образованным человеком. Очень хорошо, папа будет платить за все, и даже откажется от своего естественного желания иметь одного из своих сыновей в своём собственном бизнесе.

Казалось, не удивительно, что молодые люди должны были питать надежды на справедливость для бедных и на конец угнетения и войн. Каждый еврей в мире знает, что их древние пророки провозгласили приход такого-то Мессии в таком-то тысячелетии. Если Ганси и Фредди и были чрезмерными в своей страсти, ну, что же можно было ожидать в их возрасте. Становясь старше, они должны были бы стать благоразумнее и узнать, что возможно в эти дни. Хорошая мать и перегруженный работой отец ждали этого, но ждали напрасно. Ганси было двадцать пять лет, а его брат был только на два года моложе, но вместо успокоения они, казалось, приобретали зрелую решимость с набором теорий или догм, как бы они не назывались, но служили своего рода опорой их мечты.