Бен Кейн - Ганнибал. Враг Рима

— Но ведь сын этого чиновника его не продаст, так?

Квинт покачал головой.

— Ему, похоже, плевать, будешь ты биться с Суниатоном или нет, — ответил он. — Но он и не желает продавать твоего друга. По глупости я дал понять этому жадному псу, что хочу его выкупить. Этот хрен сказал мне, чтобы я приходил, когда Суниатон полностью поправится и я смогу посмотреть на него во всей красе. «Тогда и узнаешь, сколько он стоит на самом деле», — вот что он мне сказал на все мои просьбы. Он считает себя хорошим учителем гладиаторов. У него во дворе тренируются с оружием дюжины рабов. Мне жаль.

Ганнон почувствовал, как от него опять ускользает только что возродившийся лучик надежды.

Квинт с тревогой поглядел на склоны гор.

— Умнее всего тебе было бы уходить, — сказал он.

Ганнон вопросительно поглядел на римлянина.

— Агесандр просто взбесился, узнав, что ты сбежал, — продолжил Квинт. — Этот самодовольный ублюдок не согласился, когда я сказал, что освободил тебя, и заявил, что на это имеет право только мой отец. Естественно, мать с ним согласилась и взъярилась на меня, — мрачно добавил он.

— Но твой отец вернется еще не скоро, пройдет не один месяц… — попытался возразить Ганнон.

Квинт мрачно кивнул.

— Точно. Что делает тебя беглецом, а охотиться за такими Агесандр хорошо умеет. Я сообщил ему, что ты собирался в Капую, и он уже начал поиски в направлении города. — Квинт подмигнул. — К счастью, Аврелия послала Элиру, и та принесла на берег реки твою старую тунику, а потом немного проплыла вниз по течению, до брода, где ее следы смешаются с другими. Оставила тряпки у воды, чтобы сбить с толку ищеек.

— Твоя сестра просто великолепна, — воскликнул Ганнон, не скрывая восхищения.

Квинт слабо улыбнулся.

— Лучше всего уходить сейчас, когда у тебя есть фора. Обойти нашу усадьбу и прийти в Капую завтра утром. К этому времени Агесандр вернется, а ты сможешь сесть на лодку и отправиться к побережью.

У Ганнона будто узлом связало живот.

— Я не могу бросить Суниатона, — пробормотал он. — Теперь, когда он так близко…

— И в то же время невероятно далеко, — резко оборвал Квинт. — С тем же успехом он мог бы быть уже в Гадесе.

— Это лишь вероятность, — возразил Ганнон. — Ты же сказал, что сын чиновника согласился поговорить через пару недель.

Нисколько не удивившись, Квинт вздохнул.

— Тогда жди, — сказал он. — Я буду приносить тебе еду раз в два-три дня. Буду следить за тем, что там у Суниатона. Попытаюсь. Мы найдем способ вызволить его оттуда.

Ганнон едва не разрыдался:

— Благодарю тебя.

Квинт дернул за поводья, разворачивая лошадь.

— Будь бдителен. Неизвестно, когда вдруг может объявиться Агесандр.

Фаланга Бостара шла походным маршем следом за воинами Сафона и Малха, поэтому посыльный нагнал его первым.

— Где командир Бостар? — окликнул он.

— Здесь. Что нужно?

— Ганнибал хочет с тобой говорить, господин. Немедленно, — проговорил посыльный, сдержав лошадь, чтобы та находилась вровень с шагающими ливийцами.

Бостар оглядел рослого скутария, одного из телохранителей военачальника.

— Не знаешь, в чем дело?

— Нет, господин.

— Он желает также видеть моего отца или брата?

— Только тебя, господин, — уверенно ответил ибериец. — Что мне передать командующему? Он отошел в сторону от колонны, где-то в миле позади.

— Скажи ему, что отправляюсь сейчас же, — ответил Бостар, на мгновение задумываясь. — Погоди! Поехали вместе.

Скутарий явно обрадовался.

— Очень хорошо, господин.

Бостар вполголоса отдал приказы своему заместителю, ехавшему верхом рядом, а затем развернул коня назад и в сторону, с пути своих воинов. Лишь немногие подымали взгляд, увидев рысящую навстречу лошадь, но все, кто видел его, улыбались. Бостар приветственно кивал в ответ, довольный тем, что его старания завоевать их доверие не прошли даром. Большие круглые щиты стучали ливийцам по спинам, вися на ремнях, копья возвышались над ними, словно колышущийся лес. Через каждые полсотни шагов шел младший командир, позади — знаменосец. На их деревянных шестах красовались солнце, месяц и красные полосы.

Бостар оглядел длинную извивающуюся колонну воинов, движущуюся с юго-запада.

— Наслаждайся зрелищем, — посоветовал Бостар скутарию, скачущему рядом. — Такое нечасто увидишь.

— Думаю, да, господин, — ответил воин, прокашлявшись и сплюнув. — Но было бы куда лучше, если бы тут было на сорок тысяч побольше моих соплеменников.

— Не все так преданы, как ты и твои товарищи, — сказал Бостар.

В глубине души ему тоже было жаль, что за последние три месяца войско уменьшилось более чем на треть. Большую часть, конечно, составляли убитые и раненые, а также те, кого оставили в гарнизонах, чтобы охранять обратный путь в Иберию. Но помимо этого, тысяч десять, если не больше, были отпущены Ганнибалом прежде, чем они бы сами дезертировали. Обсуждать такое с простым воином было вредно для боевого духа, и Бостар молчал. Но вскоре приободрился. Было просто невозможно не воспрянуть, увидев столь большую карфагенскую армию, впервые почти что за жизнь целого поколения шедшую в наступление на Рим.

Миновав последних из копейщиков, они некоторое время оставались на дороге одни, прежде чем встретили остальные части. Плотными рядами шли свирепого вида ливийские застрельщики, покрытые татуировками и одетые в красные туники из козьих шкур. Они были вооружены пучками дротиков и небольшими круглыми щитами. Следом за ними — сотни балеарских пращников, полуодетых воинов с островов Средиземного моря, прославившихся своим мастерством во владении пращой. Бостар не доверял им ни на каплю, но они были важной частью войска Ганнибала.

Далее двигались цетраты, иберийская легкая пехота, с круглыми маленькими щитами, обитыми кожей, дротиками и мечами-фалькатами. Проехав еще дальше, Бостар, наконец, заметил в стороне от дороги Ганнибала и старших командиров, окруженных конными телохранителями, иберийцами в бронзовых шлемах с навершиями и красных плащах. Позади них шагали скутарии, тяжелая кельтиберийская пехота.

Бостар не видел конца колонне, протянувшейся позади обоза, тысячам навьюченных мулов, которых вели в поводу иберийские селяне. Замыкали колонну тридцать семь боевых слонов и пешие кельтиберийцы. Бостар решил, что их форма, наверное, самая впечатляющая во всем войске: черные плащи, бронзовые шлемы с алыми навершиями и поножи из жил. Их щиты были либо круглыми, как у цетратов, либо плоскими и овальными, а вооружены они были короткими прямыми мечами и копьями, целиком сделанными из железа. По флангам войско прикрывали быстрые, как молния, иберийские и нумидийские конники. Последние, лучшие кавалеристы в мире, были тайным оружием Ганнибала.