Юрий Борев - Фарисея. Послесталинская эпоха в преданиях и анекдотах

Сын Шостаковича остался за границей. Его называли Лжедмитрий Шостакович. Большого вклада в западную культуру он не внёс.

Епиходов поехал первый раз за границу в туристской группе. Во всех отелях его селили с доверенным человеком, чтобы тот присматривал за новичком. Доверенный человек остался за границей. По известной логике: то ли он шубу украл, то ли у него украли, в общем, что-то было — Епиходов был взят под подозрение. После этого его за границу его не пускали. Наконец через пять лет включили в группу и поселили со старостой — человеком абсолютной благонадёжности, который должен был бдительно отнестись к Епиходову.

В положенное время группа вернулась на родину. Епиходова встречала жена. Она сразу увидела, что он не в себе.

— Что случилось? Болен?

— Нет.

— А-а, значит, не привёз мне туфли на платформе!

— Привёз.

— Что же случилось?

— Ты будешь смеяться. Наш староста сбежал.

Всех эмигрантов независимо от знака зодиака ожидают большие трудности.

В начале 70-х годов аспиранта Александра Сенкевича послали на овощную базу, где он познакомился с писателем Андреем Битовым. Когда об этом узнал приятель Сенкевича Рабинович, он сказал: «От страны, которая посылает на овощную базу писателей и учёных, ждать больше нечего». И уехал.

В КГБ отговаривают Рабиновича ехать в Израиль:

— Вы же знаете слова Грибоедова: «Лучше там, где нас нет».

— Это уж точно, где вас нет — там лучше.

— Вы едете в Израиль? Да вы что? В ста километрах от Москвы уже есть нечего!

Эмигрант из СССР даёт интервью. У него спрашивают:

— Какой у вас был уровень жизни?

— Я не жаловался.

— Какие у вас были права?

— Я никогда не жаловался.

— Какая у вас была квартира?

— Я никогда не жаловался.

— Так почему же вы уехали?

— Чтобы иметь возможность пожаловаться.

— В академии ряды пожидели.

— Нет, это жиды поредели.

— Рабинович, почему вы хотите уехать? У вас плохая зарплата?

— Нет, хорошая.

— Плохая квартира?

— Хорошая.

— Нет машины?

— Есть.

— Так чего же тебе, жидовская морда, не хватает?

В Шереметьево-II отложили на несколько часов отлёт самолёта в Израиль в связи с отлётом партийно-правительственной делегации в Париж. Еврей говорит другому: «Если они уезжают, то может быть, нам остаться?»

Разговор в Одессе 2000 года.

— Вон, кажется, идёт еврей.

— Все евреи давно уехали.

— Я спрошу его: извините, товарищ, вы случайно не еврей?

— Поц я, а не еврей!

(Поц — еврейское ругательство, соответствующее столь же краткому русскому.)

Последний еврей в Ленинграде — Аврора Крейсер.

Объявление в газете: «Кооператив „В добрый путь!“ купит один метр государственной границы».

— Что изучают в Советском Союзе?

— Уезжающие — английский, остающиеся — каратэ.

— Через десять лет можно будет свободно летать на Луну.

— А когда можно будет свободно летать в Париж?

Если так пойдёт эмиграция, к 2000 году мы каждую советскую семью обеспечим отдельной квартирой.

«Уважаемый товарищ президент! Хочу внести личный вклад в решение продовольственной проблемы в нашей стране: прошу обменять меня на мешок канадской пшеницы».

Уезжая в Израиль, семья договорилась с родственниками, что сообщит им условным знаком, как они устроились: если хорошо — глава семьи стоит, если плохо — сидит. Родственники получили снимок — глава семьи стоит на стуле.

Суть советского строя в том, что компетентные люди всюду заменяются некомпетентными.

В автобусах ездит народ, а в «Чайках» — слуги народа.

— Кто ест икру?

— Народ — устами своим лучших сынов.

«Кто у нас не работает — тот не есть».

Бедняк — человек, у которого нет ничего своего: квартира, машина, дача — всё государственное.

В войну один брат партизанил, другой служил полицаем. Тот, что партизанил, прозябает, тот, что служил полицаем, процветает — стал секретарём райкома. Встречаются они, и бывший партизан жалуется на свою жизнь. Почему такая несправедливость?

— Ты что в анкете писал? Кто твой брат был в войну?

— Полицай.

— Вот видишь. А я пишу, что мой брат был партизаном.

Ты начальник — я дурак, я начальник — ты дурак.

Вся страна минус два. Приходишь к начальнику, а он годится в дворники. Вот и получается, что он и как руководитель не существует, и двор не метёт.

Обмен мнениями: приходишь в кабинет директора со своим мнением — уходишь с его.

Секрет карьеры — будь всегда глупее начальника.

— Иванов, после пол-литра сможешь работать?

— Смогу.

— А после литра?

— Работать не смогу, а руководить — смогу.

Бюрократия мешает внедрению рационализации идей. А между тем они в эпоху гласности растут в умах как грибы после дождя. Предлагаю патентовать социальные идеи и рацпредложения.

Первое рацпредложение: выпускать огуречный лосьон в поллитровых бутылках — тут тебе и выпивка, тут тебе и закуска. Второе. Не сокращать, а плодить бюрократов. Бюрократы работают мало, но получают много, и с помощью инструкций учат тех, кто работает много, не зная, как работать правильно.

Чем будет больше бюрократов, тем будет больше богатых и обеспеченных людей. При социализме общественная собственность юридически принадлежит народу, а фактически бюрократии, она ею распоряжается по своему усмотрению и в своих интересах. Поэтому больше бюрократии — больше социализма. Ведь будет больше владетелей общественной собственности. Даёшь сплошную бюрократизацией страны!

— Имеете ли правительственные награды?

— Обедал один раз в цековской столовой.

Ответственный работник приходит к врачу:

— Доктор, помогите, я испражняюсь икрой!

— А что вы едите?

— Икру.

— Попробуйте есть как все.

Югославский теоретик Джилас сказал: «Номенклатура — новый класс».