Юрий Борев - Фарисея. Послесталинская эпоха в преданиях и анекдотах

«Мой дом — моя крепость», — говорят англичане. Сталин говорил: «Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики». Большевики взяли и эту крепость.

— Ты роскошно живёшь. Где ты берёшь деньги?

— В тумбочке.

— А как они там появляются?

— Жена кладёт.

— А где она их берёт?

— Я ей даю.

— А где ты их берёшь?

— В тумбочке.

В книге Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» дано определение материи: «Материя — объективная реальность, данная нам в ощущении». Говорят, по невнимательности корректора в книгу не вошло определение дефицита: «Дефицит — объективная реальность, не данная нам в ощущении».

Во время Московской олимпиады продавцам было велено ни в чём не отказывать покупателям. А в случае отсутствия требуемого товара отводить разговор в сторону.

— Я хочу купить перчатки.

— Пожалуйста, принесите нам вашу шубу, мы вам подберём.

Подошёл человек и говорит:

— Это бесполезно. Я уже им и унитаз приносил, и задницу показывал — а они никак мне туалетную бумагу не подберут.

Рабинович попросил политического убежища в «Берёзке».

— Хорошо ли у вас с мясом?

— С мясом хорошо, а без мяса плохо.

Старый еврей, прослушав лекцию «Есть ли жизнь на Марсе?» — спросил: «А когда будет жизнь в Минске?»

Видит мужик, как два негра едят крабов, и спрашивает у приятеля:

— А чего это они едят?

— А, да это крабы.

— А ты их когда-нибудь ел?

— Да ел, до войны.

— Во как они от нас отстали!

Советский сервис ненавязчив.

— Почему у нас жизнь дорожает?

— Она перестала быть предметом первой необходимости.

— Зачем в хлеб добавляют всякую гадость?

— Чтобы скотина не ела.

Перестройка разрешила любую музыку, и по телевидению идёт всё: от рока до классики. Одновременно с полок исчезли продукты. Не будучи прагматиком, Кант всё же говорил: «Всякий предпочитает хороший обед без музыки музыке без хорошего обеда».

Заяц несёт телевизор. Волк спрашивает:

— Где достал?

— Переспал с лисой — подарила.

Побывал волк у лисы, а она десятку требует. Волк возмутился:

— Зайцу телевизор, а с меня десятку?!

— Так ведь заяц — миллионный посетитель!

На заре эпохи гласности мы признали существование у нас проституции.

— Как соотносятся рубль, фунт и доллар?

— За фунт рублей дают один доллар.

Армянская загадка:

— Зелёное, хрустит, а не деньги?

— Пятьдесят рублей.

— Что можно купить на десять рублей?

— Ничего.

— А на сто?

— В десять раз больше.

Проститутка отчаянно кричит:

— Только не это! Только не это!

— Что случилось? Желание клиента закон.

— Мадам, он хочет заплатить мне рублями!

— «Вороне как-то Бог послал кусочек сыра…»

— Но ведь бога нет!

— Сыра тоже нет. Но ведь басню-то учить надо.

«В Воронеж Бог послал кусочек сыра».

Мы — нищие, а по́ миру не пойдёшь, визы нет.

Русские сначала решают вопрос: «Что делать?» — потом «Кто виноват?». А до вопроса: «Что из этого произойдёт?» дело не доходит.

Американцы прежде всего задаются вопросом: «Что из этого получится?» Затем: «Что делать?» А вопрос: «Кто виноват?» возникает только в исключительных случаях.

Премьер-министру Павлову удалось на несколько минут своей политической карьеры сравняться с великим булгаковским Воландом, а великую державу превратить в знаменитое варьете. Как и Воланд, Павлов из ничего делал деньги (правда, в отличие от выдающегося магистра Павлов и его предшественник Рыжков использовали печатный станок). Крупными купюрами были осыпаны почти все, и тут же денежные знаки превратились в ничто.

Воланд вошёл в прозу, Павлов в поэзию. На одной демонстрации несли плакат:

Сложна наша экономическая система: например, внутри сферы обслуживания есть сфера обслуживания для сферы обслуживания.

Писатель Анатолий Стреляный говорит: «Патриот — это человек, которого не может поразить американский супермаркет».

В январе 1991 года в 9 часов вечера было объявлено об изъятии из обращения старых пятидесяти- и сторублёвых купюр и об ограничении обмена их на новые. Пытаясь спасти свои деньги, одни бросились на телеграф, чтобы до начала действия указа отправить свои деньги самому себе и получить их новыми купюрами. Другие с ночи заняли очередь в отделение Сбербанка. Третьи, придя, на работу, писали объяснительные по поводу избыточных денег.

Пришла Сара к раввину и говорит:

— Ребе, я выхожу замуж. Научи, как вести себя в первую брачную ночь. Лечь ли мне на спину?

— Можешь лечь на спину, — сказал раввин.

— А может быть, на живот?

— Можно и на живот.

— Так как же мне лечь?

— Как хочешь. Как ни ляжешь, тебя всё равно лишат невинности.

Как-то на пятом году перестройки у меня в гостях оказался деловой человек из ФРГ. Он поинтересовался, откуда на столе такие вкусные пироги, если в Москве плохо со снабжением, и что мы можем сделать, чтобы выйти из экономического кризиса.

Я ответил:

— Пироги — результат традиционного гостеприимства, помноженного на героизм наших женщин. А выйти из кризиса поможете нам вы.

— Почему?

— Мы исследовали тупиковый путь исторического развития и дошли до упора. Наш пример помог вам отрегулировать отношения между рабочим и работодателем, что способствовало социальной стабильности и экономической эффективности вашего общества. Кроме того, спасая нас, вы спасаете себя.

— Почему?

— Когда Хрущёв попросил американцев продать нам зерно, сенаторы отказали. Он не хотели кормить потенциального противника. Тогда Кеннеди сказал: «Россия — колосс. Когда этот колосс рухнет, то под его обломками погибнет весь мир». И сенаторы согласились. По тем же причинам сегодня вы поможете нам преодолеть кризис.

Бизнесмен засмеялся:

— Убедительно!

Забавно, что месяца через полтора Западная Германия выделила нашей стране какое-то большое количество денег и продовольствия.

Говорят, берёшь чужие, а отдашь свои, берёшь на время, а отдаёшь навсегда. Наше правительство делает огромные иностранные займы. Как наши дети будут отдавать их вместе с процентами?