Валентин Пронин - Царь Саул

Закончив притирания и причёсыванье Абиге, банщица-повитуха окунула серебряное зеркало в таз с водой и передала посетительнице. Абиге увидела на полированной поверхности зеркала отражение своего лица, чёлку над белым лбом, состоящую из мелких косичек, и длинные пряди бронзовых волос, отпущенные с висков на грудь и переплетённые голубыми лентами. Она щедро расплатилась с владелицей бани, села на осла и, сопровождаемая рабом, возвратилась домой.

Тут к Абиге с озабоченным видом подошёл один из её доверенных слуг.

— Хорошо, что ты уже вернулась, госпожа, — проговорил он. — Нашему дому может угрожать беда по вине господина, который обошёлся грубо с послами Добида, начальника людей из пустыни.

— Кто этот Добид? И почему хозяин обидел его послов? — забеспокоилась Абиге, зная нестерпимую запальчивость своего мужа.

— О, госпожа! — Слуга вытаращил ещё больше чёрные выпуклые глаза и захлопал красноватыми веками. — Разве ты не слышала о молодом герое из Бет-Лехема? Он победил в поединке страшного пелиштимского великана и много раз одерживал верх, сражаясь с безбородыми поклонниками Дагона и с буйными сынами Амалика. Это про него женщины по всему Эшраэлю пели песни и кричали: «Саул убил тысячи врагов, а Добид десятки тысяч!» Первосвященник Шомуэл, теперь уже отбывший в царство смерти, успел помазать его, исполняя волю бога Ягбе. За это царь Саул стал преследовать славного юношу и стремился его убить. Добид с тех пор скрывается в близлежащих горах. Он и его люди были всегда добры с пастухами Набала. Стада нашего господина и днём и ночью ограждались ими от посягательств разбойников. И вот Добид послал людей с просьбой дать им какой-нибудь пищи, ибо они у себя в горах голодают. Но господин наш отказал в этой просьбе и ещё оскорбил их. Говорить с господином Набалом невозможно. Он человек злой и не хочет понять, что ему и всему нашему дому из-за этого угрожает беда.

— Сейчас же собери всё съестное, находящееся под рукой! — закричала Абиге в смятении и тревоге. — Погрузи на ослов и поспешно иди навстречу Добиду. Ты знаешь, откуда он должен появиться?

— Да, госпожа, знаю. Это между горой Кармил и холмом Гахила, что направо от Ешимона.

— Ступай туда с другими слугами как можно скорее. А я поеду следом.

На ослов погрузили двести свежих хлебов в корзинах, а в мешках пять мер сушёных зёрен пшеницы и ячменя. Тут же зарезали, ободрали и приготовили пять жирных овец. К ним присоединили два больших меха с вином, сто связок вяленого винограда и двести связок смокв.

Когда караван с продовольствием повели в нужном направлении, Абиге посмотрела на своё отражение в тазу, наполненном водой. Она брызнула на себя египетскими духами, поправила причёску и села на осла. Его повёл за повод тот же старый раб с медным ожерельем на шее и увесистой дубиной в руке.

Абиге ехала на спокойной ослице, свесив ноги с одного бока и закутавшись в светлое покрывало. Кроме страха перед возмездием со стороны вождя вольных скитальцев она испытывала странное и сладкое волнение. Образ молодого героя, помазанного на царство первосвященником, возникал перед ней в воображении. Она мысленно обращалась к нему с подготовленной речью и негодовала на сварливую глупость Набала.

Ослы, подгоняемые слугами, торопливо семенили копытами. Скоро перевалили через гряду холмов. Близился заход солнца. Жара, будто разогретое масло, стекала с горных отрогов. Одна сторона холмов становилась фиолетовой от глубокой тени, а другая ещё была освещена золотистым светом. Меркнущие лучи создавали странное мерцание: деревья и кустарники словно меняли своё положение до явных смещений и колебаний, хотя в этот вечер не чувствовалось даже лёгкого ветерка.

Абиге на своей ослице медленно спускалась по изгибам дороги, сползающей с пологой горы. Внезапно маленький караван остановился. Послышались грубые голоса мужчин. Молодая женщина сошла на землю. Она откинула покрывало на плечи и пошла вперёд.

Посреди узкой дороги Абиге увидела отряд вооружённых людей, преградивший путь каравану с продовольствием. В расширенных от испуга глазах женщины замелькали худые бородатые лица воинов. Лица хмурые, выражающие решительность и угрозу. В руках мужчин были копья, за плечами луки, колчаны со стрелами, за поясом кинжалы, топоры, мечи.

Первым оказался стройный воин с белокурыми волосами и золотистой бородкой. Он выглядел человеком одного с ней возраста или, может быть, чуть моложе. Одежда на нём не отличалась от бедной одежды окружавших его простолюдинов. Только красивый ремень с серебряной пряжкой стягивал тонкую в поясе и статную в плечах фигуру. К ремню крепились ножны большого меча с железной, кованой рукоятью.

Движением руки белокурый воин остановил своих людей. Его пристальный взгляд удивлённо встретил появление молодой женщины и потонул в глубине её умоляющих ореховых глаз.

Абиге поняла: это Добид. Вождь племени беглецов, скитающихся в горах. Герой народа, а может быть, спаситель Эшраэля, помазанный на царство первосвященником. Добид, враг царя Саула и самый привлекательный мужчина, которого она когда-либо встречала.

Слуга, посланный во главе каравана, что-то говорил ему, указывая на свою госпожу. Но Абиге не различала смысла произносимых слов — так стучало её бедное сердце.

Медленным движением она отдала покрывало слуге. И предстала во всей своей спелой прелести, не скрываемой зелёной туникой из лёгкой ткани. В угасающих лучах солнца блестели агатовые серьги, перстни с яркими камешками и египетские аметистовые бусы. Несмотря на преодолённый Абиге немалый путь, от неё веяло ароматом духов и свежестью молодости.

Добид вздрогнул. Ни при царском дворе в Гибе, ни в других городах он не видел такой красавицы. Его отчаянные молодцы не засопели от похоти, не хмыкнули многозначительно. Они стояли молча, разинув рты.

Абиге сложила руки на груди, опустилась на колени и поклонилась до земли. Приподняв от земли лицо, она сказала:

— Господин мой, послушай слова рабы твоей, смилостивься открыть слух свой.

Слуга наклонился к ней и шепнул:

— Добид велит тебе подняться.

Абиге встала смиренно, со сжатыми у груди руками, и продолжала говорить:

— Пусть господин мой не гневается и не обращает внимания на злого и неумного человека. Набал, Нахбаал имя его, и этим сказано, что безумие его с ним. А я, раба твоя, не видела людей господина моего, присланных к Набалу. Бог наш да не допустит тебя до пролития крови и удержит руку твою от мщения, хотя и заслужил безумец суровое наказание. Вот скромные дары, которые я собрала господину моему второпях. Когда предоставится возможность, я соберу большие дары, не спеша и не боясь твоего справедливого недовольства.