Алексей Шишов - Четырех царей слуга

Перед входом в Москву войска были собраны на лугах под Симоновым монастырём. Отсюда они, построившись по полкам для праздничного шествия, в девять часов утра двинулись через Серпуховские ворота в столицу. Москва встречала русское воинство традиционно по-праздничному — малиновым колокольным звоном.

Шествие петровской армии открывал отряд «конюшенного чина». Впереди полков ехало во всём воинском наряде девять всадников со знаменем. За ними на поводу вели «лошадь простую с седлом смирным, на седле палаш». Затем опять ехало девять вооружённых всадников, и за ними шёл конюший с пищалью на плече...

Сидевший на вершине триумфальной арки думный дьяк Андрей Виниус приветствовал появление под собой первого генерала — им оказался Франц Яковлевич Лефорт — стихотворными строками. В них прославлялись «морские вой» и мужество и труды их «командора» — царя Петра Алексеевича. Виниус с надрывом в голосе читал стихи в трубу — в рупор:

Стихотворное приветствие сопровождалось пушечным салютом, произведённым по данному условному знаку из «большого наряда». Стреляли старинные орудия и пищали, собранные для такого случая на близлежащем Бархатном дворе. После орудийного громогласного залпа генерал и адмирал Франц Лефорт сел на украшенные персидскими коврами и шубами сани и покатил в свой дворец на Кукуе.

Царь, шествовавший в составе лефортовского полка во главе «морского каравана» до самого Преображенского пешим, поражал видавших всякое москвичей далеко не царским нарядом. Он был облачен в «чёрное немецкое платье», а его заморскую шляпу украшало большое белое перо. В руках государь держал офицерский протазан.

Вслед за лефортовским полком к триумфальным воротам подошли главные силы Большого полка генералиссимуса Алексея Семёновича Шеина. Главнокомандующий ехал на греческой колеснице в окружении литаврщиков. Думный дьяк Виниус и его с высоты триумфальной арки приветствовал в трубу стихами:

Приветствие думного дьяка подкрепилось оглушительным пушечным залпом. Ближний боярин, главнокомандующий петровский в звании генералиссимуса со свитой проследовал под триумфальную арку под мерный барабанный бой солдатских полков.

За Шеиным и его окружением шествовал начальник артиллерии, бывшей под Азовской крепостью, стольник Иван Никифоров Вельяминов-Зернов. За ним солдаты с карабинами волокли по пыльной земле шестнадцать трофейных турецких знамён. За ними вели пленного татарского мурзу Аталыка, руки которого были связаны яркими восточными платками.

После следовал генерал Автоном Михайлович Головин во главе Преображенского полка. Потешные были вооружены копьями и мушкетами. Рослые как на подбор и все усатые петровские солдаты одним своим грозным видом заставляли толпы московского люда кричать:

— Ур-ра! Ур-ра великому государю всея Руси!..

За преображенцами на простой мужицкой телеге о четырёх лошадях везли царского изменника — азовского янычара-голландца Якушку Янсена. На телеге был сделан тесовый помост, на нём виселица и две плахи. В плахи «воткнуто по обе стороны два топора, два ножа повешены, два хомута, десять плетей, двое клещей, два ремня. А Якушка в турецком платье, голова в чалме обвита по-турецки, руки и около поясницы окован цепями, на шее петля».

Предсмертный наряд изменника-наёмника дополняла висевшая на его груди доска с краткой и выразительной надписью: «Злодей». При прочтении её в Янсена со всех сторон летели комья земли, камни, огрызки яблок... Московский люд улюлюкал вслед «злокозненному вору».

На перекладине виселицы шла красочная надпись: «Переменою четырёх вер Богу и изменою возбуждает ненависть турок, христианам злодей». Над головой Якушки Янсена висело изображение полумесяца и звезды с надписью: «Ущерб луны». Янычар-голландец был одной из самых приметных фигур триумфального входа петровского войска в Москву-столицу.

У плах на помосте привычно красовались в ярких красных рубахах два дюжих заплечных дел «каты» — мастера пыток и публичных казней из Разбойного приказа. Они пощёлкивали пытошными клещами и помахивали бичами из бычьей кожи, свирепо поглядывая на Янсена, уже безучастного ко всему.

Везли янычара-«христопродавца» Якушку мимо триумфальных ворот «для того, что он за многое своё воровство и измену в триумфальные ворота везть недостоин».

За телегой царского изменника шёл потешный Семёновский полк в синих кафтанах во главе с полковником Чамберсом. За семёновцами торжественно вышагивали цесарские и бранденбуржские наёмные военные инженеры, голландец Франц Фёдорович Тиммерман с корабельными мастерами и плотниками, стрелецкие полки головинского полка.

Торжественную процессию замыкали полки генерала Петра Ивановича Гордона. Сам он шёл (как и царь) пешком, а его «конюшню» вели впереди. За ним несли гордоновский воинский значок — небольшой флаг. Шотландец был одет в свою парадную, до блеска начищенную стальную кирасу и шлем с пышным плюмажем. К слову сказать, он любил любые воинские торжества со своим участием.

Дальше шли солдаты «в турецком белом платье, головы повиты платками турецкими». После них — солдатский Бутырский полк, снискавший в двух Азовских походах славу одного из лучших в русской армии. Триумфальное шествие замыкали московские стрелецкие полки Большого полка Патрика Гордона во главе со Стремянным, государевым — полковников Канищева, Елчанинова, Кривцова, Протопопова и Михаила Сухарева.