Анатолий Карчмит - Рокоссовский. Терновый венец славы

Они спустились вниз, зашли в палатку и за чаем обговорили с командованием армии все детали предстоящего штурма.

Солнце уже садилось за дюнные сосны, когда Рокоссовский выехал на дорогу, близко подходившую к берегу моря.

Следуя чувству, которое пробудилось в нем в связи с воспоминаниями об учебе в гимназии, он вышел из машины.

С закатной стороны туго наседал моряник, подгоняя к берегу клочковатые, набрякшие весенней влагой тучи. Слева, обнявшись ветвями, стояло целое содружество деревьев: сосна, дуб, береза, ель. Правее, ближе к берегу, росли крепкие одинокие сосны. Маршалу подумалось, что они первыми принимали бой со свирепыми штормами, чтобы не допустить бешеной атаки на своих сестер и братьев в лесу. Эти сосны стояли, как часовые на посту, чтобы своим шумом предупредить других о приближении опасности.

Рокоссовский прошелся по берегу. Из-за невидимых в темноте облаков появлялись и исчезали звезды. Тяжелые удары волн но песчаному берегу, шипение воды вывели Рокоссовского из раздумья, и он сел в машину.

Фронт наступления войск Рокоссовского теперь не превышал по протяженности 60 километров (в начале Восточно-Померанской операции он достигал 240 километров). Ширина полосы каждой из армий, действующих на ударном направлении, составляла всего лишь 10–12 километров.

Командующий фронтом решил, не допуская ни малейших промедлений в боевых действиях, нанести раскалывающий удар в направлении Цоппота (Сопота), чтобы вбить клин между крепостями, расчленить их и уничтожить группировки по частям.

Штурм начался 14 марта. Рокоссовский во время наступления постоянно находился на своем КП. Сведения, приходившие с переднего края, обнадеживали командующего фронтом. По его приказу в первый же день боя воздушная армия Вершинина уничтожила на данцигском аэродроме все находившиеся там самолеты. Бомбардировщики и штурмовики нанесли удар по кораблям, и они вынуждены были спешно покинуть бухту.

Танковая армия Катукова опрокинула заслоны противника, вышла к заливу и совместно с армией Романовского ударила по Гдыни с севера. На правом фланге теснила немцев 2-я ударная армия Федюнинского.

Сосед справа, 3-й Белорусский фронт, подошел к правому берегу Вислы и соединился со 2-й ударной армией. Между ними образовался треугольник, плотно занятый гитлеровцами, которые старались уйти из-под ударов 2-го Белорусского фронта, предпочитая уклониться в сторону соседних армий.

Вступивший в командование 3-м Белорусским фронтом после нелепой гибели Черняховского А. М. Василевский связался с соседом:

— Константин Константинович, зачем ты гонишь на мой участок вражеские войска?

— Этому радоваться надо.

— Чему я должен радоваться?

— Вам достанется больше пленных, почестей и наград, — отшутился командующий фронтом.

Конечно, Рокоссовскому тогда было не до лоскутка пустого побережья, где скрывались гитлеровцы. Весеннее половодье вывело реки из берегов и превратило почти всю местность в болото. Но и в этих неблагоприятных условиях войска фронта завершали первый этап Данцигско-Гдыньской операции. Трудно, тяжело, но армии шли вперед.

Донесения с мест боев все больше убеждали Рокоссовского, что время работает на нас и в операции наступает решающий перелом. Войска очистили от гитлеровцев Цоппот и вышли к предместью Данцига. С выходом войск к заливу группировка фашистов была рассечена на три части.

Во избежание бессмысленных потерь и разрушений гитлеровцам был направлен ультиматум:

«К гарнизонам Данцига и Гдыни.

Генералы, офицеры и солдаты 2-й немецкой армии!

Мои войска вчера, 23 марта, заняли Цоппот и разрезали окруженную группировку на две части.

Гарнизоны Данцига и Гдыни изолированы друг от друга. Наша артиллерия обстреливает порты Данцига и Гдыни и подходы к ним с моря. Железное кольцо моих войск все теснее сжимается вокруг вас.

Ваше сопротивление в этих условиях бессмысленно и приведет к гибели сотен тысяч женщин, детей и стариков.

Я предлагаю вам:

1. Немедленно прекратить сопротивление и с белыми флагами в одиночку, отделениями, взводами, ротами, батальонами и полками сдаться в плен.

2. Всем сдавшимся в плен я гарантирую жизнь и сохранение личной собственности.

Все офицеры и солдаты, которые не сложат оружия, будут уничтожены в предстоящем штурме.

Вся ответственность за гибель гражданского населения падет на ваши головы.

Командующий войсками 2-го Белорусского фронта Маршал Советского Союза К. Рокоссовский.

24 марта 1945 г.»

Гитлеровское командование не ответило на это предложение, и Рокоссовский отдал приказ о штурме.

28 марта была освобождена Гдыня, 30 марта — Гданьск. Остатки неприятельских войск бежали в заболоченное устье Вислы, откуда, вывозившись по уши в грязи, шли сдаваться в плен.

Над старинным польским городом взвился польский национальный флаг. Польскому народу было возвращено все Поморье с крупными городами и портами на Балтийском море.

После ликвидации сильной восточно-померанской группировки противника фронту предстояло принять непосредственное участие в Берлинской операции.

Отдыхать было некогда — внимания маршала снова требовали неотложные дела. Надо было позаботиться об отдыхе войск, дать распоряжения на несколько дней вперед.

Рокоссовский связался с начальником штаба фронта Боголюбовым. Как и с Малининым, маршал быстро нашел с ним общий язык и внимательно прислушивался к его советам и предложениям. Они коротко обсудили итоги операции и наметили задачи на ближайшие дни.

Только Рокоссовский закончил разговор с командующим воздушной армии, как позвонил маршал Жуков.

— Слушай, Костя, в одном селе, которое мы освободили, к нам подошла женщина и сказала, что она Елена Ксаверьевна Рокоссовская.

— Елена? — воскликнул Рокоссовский.

— Да, Елена.

— Это моя родная сестра! — взволнованно сказал маршал.

— Как тебе ее доставить?

— Георгий Константинович, направь ее ко мне машиной. Буду благодарен.

— Какой вопрос! Часа через три будет у тебя. За безопасность не переживай.

— Спасибо, Георгий!

Давно не испытывал Рокоссовский такого душевного трепета. Как всегда в минуты сильного волнения, он курил одну папиросу за другой и не находил себе места. Он пытался заняться служебными делами, но срочных не оказалось, а повседневные оттеснялись предстоящей встречей с сестрой.

До предполагаемого приезда Елены оставалось чуть больше получаса. Рокоссовский снял Полевую форму и облачился в повседневную, с золотистыми погонами и большой маршальской звездой.

Рокоссовский бросил взгляд на стол: шоколад, консервы, копченая колбаса, печенье, чашки для чая.