Анатолий Карчмит - Рокоссовский. Терновый венец славы

— Константин Константинович, в ваших рассуждениях есть рациональное зерно, — оживленно сказал Василевский и вышел из-за стола. — И что вы предлагаете?

— Я предлагаю выделить хорошо подготовленные части, усиленные артиллерией и танками, и захватывать ими отдельные вражеские объекты, — говорил Рокоссовский. — В целях сохранения внезапности атака должна проводиться быстро, без артиллерийской подготовки, как днем, так и ночью.

— А как же артиллерия? — Василевский подошел к командующему фронтом и начал изучать на карте расчеты сил и средств при таком варианте атаки.

— Штурм предполагается начинать одновременно с открытием артиллерийского огня по атакующему объекту, — пояснил Рокоссовский, обращаясь к схемам. — Как только пехота, сопровождаемая танками, врывается на первую линию вражеских окопов, артиллерия переносит огонь в глубину и на фланги. А в это время стрелковые подразделения блокируют огневые точки, уничтожают их и развивают успех вглубь.

Василевский грузно уселся за стол и, повернувшись к члену Военного Совета Телегину, спросил:

— Константин Федорович, а вы как относитесь к этим нестандартным предложениям?

— Мы их обсудили на Военном Совете и считаем, что метод последовательного захвата отдельных вражеских объектов в нашей ситуации является наиболее приемлемым, — бойко ответил Телегин. — У нас с командующим разногласий нет.

— Раз у вас нет, то у меня тоже нет, — улыбнулся Василевский.

Хотя противник разгромлен не был, но своими активными и напористыми действиями войска Донского и Сталинградского фронтов нанесли ему большой урон в живой силе и технике, заставили его расходовать немногочисленные боеприпасы. Гитлеровцы были оттеснены от Дона в сторону Волги на 20–30 километров, а кольцо вокруг противника сжалось еще крепче.

И все-таки протяженность линии фронта по кольцу составляла 170 километров.

На всем этом пространстве надо было держать плотный и прочный заслон, который бы удерживал противника и не позволял ему вырваться из кольца. Холмистую степь, изрезанную множеством балок с крутыми обрывистыми берегами, немцы использовали в качестве надежных укрытий, где размещали склады, сосредотачивали тактические резервы, развертывали штабы.

В юго-восточной части низины, где протекала река Рассошка, имелось много ровных площадок, очень удобных для посадки самолетов (снабжение осажденных происходило по воздуху). Берега реки были усеяны населенными пунктами, превращенными противником в мощные узлы обороны, которые маскировались толстым слоем снега. Сильные степные ветры, пурга, морозы свыше 30 градусов — все это затрудняло наступление наших войск.

Рокоссовский неоднократно выходил в Ставку с просьбой об усилении фронта дополнительными силами и средствами, и наконец ему направили 2-ю гвардейскую армию, которой командовал известный ему боевой генерал Р. Я. Малиновский.

Не дожидаясь подхода этой армии, командование фронта приступило к подготовке наступления. Представитель Ставки Василевский принимал самое активное участие в разработке операции.

8 декабря 1942 года разыгралась сильная метель, и командование фронта с трудом добралось до командного пункта армии Батова в Вертячий.

После обеда состоялся Военный Совет фронта. На нем присутствовали: Малинин, Казаков, Телегин, Батов и Малиновский.

— Нам предстоит окончательно доработать план операции по уничтожению окруженной группировки немцев, — говорил Рокоссовский. Он стоял у оперативной карты. — В плане операции заложена основная идея, которая заключается в том, чтобы вначале расчленить войска Паулюса на две части, а затем каждую из них уничтожить отдельно. Для этого наши войска наносят главный удар по центру с запада на восток, а Сталинградский фронт наносит встречный удар с юго-востока на запад. По ходу наступления мы должны координировать свои действия так, чтобы встреча фронтов состоялась в самый короткий срок.

Командующий фронтом показал на карте и подробно доложил весь ход операции, а затем предоставил слово Малинину.

— Вторая гвардейская армия, которая составляет наиболее мощный ударный кулак фронта, полностью укомплектована и имеет в своем составе хорошо оснащенный механизированный корпус, — медленно говорил начальник штаба фронта. — Мы предлагаем ввести ее в бой на стыке 65-й и 21-й армий. На главном направлении рассекающего удара будут наступать силы трех армий. Это должно обеспечить успех операции.

К вечеру Военный Совет фронта принял план операции, а 11 декабря он был утвержден Ставкой. Наступление было намечено на 18 декабря. Но все карты спутал Манштейн — он нанес удар из Котельникова 12 декабря.

Разногласия в верхах военного командования Германии — отводить окруженные войска Паулюса на юго-запад или оставить на месте — были разрешены Гитлером:

«6-я армия остается там, где она находится сейчас. Это гарнизон крепости, а обязанность крепостных войск — выдержать осаду».

Гитлеровскому командованию удалось создать ударную группировку «Дон», в которую входило (без окруженных войск Паулюса) до 30 дивизий. Во главе этой группировки был поставлен генерал-фельдмаршал Манштейн. Наступающие танковые дивизии этой группы создали угрозу прорыва внешнего кольца окружения.

Вечером 12 декабря в штабе Донского фронта в Зварыгино Василевский, не на шутку встревоженный наступлением Манштейна, решил довести обстановку до Рокоссовского и командующего 2-й гвардейской армией Малиновского.

— Закройте шторы и зажгите свет, — произнес Василевский, тревожно расхаживая по комнате.

Его адъютант одну за другой закрыл темные шторы, включил свет и вышел.

— Константин Константинович, — сказал Василевский, сев за стол и склонившись над картой. — Обстановка на Сталинградском фронте не позволяет нам начать операцию по разгрому окруженной группировки Паулюса.

— Почему? — спросил Рокоссовский.

— Я намерен вторую гвардейскую армию направить навстречу наступающим войскам Манштейна. Сегодня же буду просить об этом Ставку.

Рокоссовский подошел к карте, некоторое время изучал направление удара группы Манштейна, состав ее сил. Затем, спросив разрешения у начальника Генштаба, закурил, прошелся по комнате, еще раз изучил карту.

— Я не согласен с таким использованием армии Малиновского, — сказал он наконец. — Я буду отстаивать свое мнение перед Верховным.

— Это ваше право.

— Я со 2-й гвардейской еще до подхода Манштейна разгромлю дивизии Паулюса. А потом всеми силами навалимся на группировку «Дон» и с ней покончим.

Через несколько часов состоялся разговор со Ставкой. Начальник Генштаба доложил Сталину о начавшемся наступлении противника и необходимости принятия срочных мер по недопущению прорыва внешнего кольца.