Виктор Вальд - Месть палача

Из-за стола, нехотя, поднялся полноватый игумен сербского монастыря Хиландар. Богатство сербского монастыря сказалось и на одеянии его игумена. Его ряса была из новой шерстяной ткани, а клобук блистал черным шелком. Повертев головой и убедившись, что множество взглядов не дадут ему возможности обойти этот острый вопрос, отец Павликий ответил:

– Мы – одна семья. Наш общий дом Афон. У нас один владыка – Господь. А что касается краля Душана… До меня дошли… Э-э-э… Сейчас уточняю… Но говорят, Стефан Душан, опасаясь натравляемых на него папой римским венгров, пошел на сближение с папством. Кроме того, он желает заручиться поддержкой папы Иннокентия и рыцарей Запада…

В зале библиотеки начался приглушенный ропот, который при упоминании рыцарей Запада выплеснулся в крик негодования.

– Дьяволы придут по наши души…

– Опять кровь и грабеж…

– Кто убережет веру православную? – послышалось со всех сторон.

Отец Александр поднял обе руки и так оставался до тех пор, пока в зале не наступила тишина.

– Спаси Бог тебя, честный отец Павликий. Я не сомневался в твоей преданности нашему общему делу. За отца Павликия закончу я. Краль Душан желает теперь унии с католической церковью в обмен на военную помощь против османов. Он знает, как опасен Орхан-бей и его неутомимые гази. Недолго мы радовались. С Востока ислам, с Запада уния. И то и другое гибельно для православия. Что скажете, честные отцы православной веры? Афон – центр православия. На него теперь обращены взгляды всех православных.

В зале библиотеки воцарилась звонкая тишина. Звонкая оттого, что несколько мух чудовищного размера не находили себе места, петляя под потолком и не желая спускаться туда, где оцепенев сидели вспотевшие люди.

Не выдержав долгой паузы, поднялся старейший из старцев игумен Эсфигменского монастыря отец Анфим:

– Мудрость человеческая заключается в том, чтобы в нужное время сказать нужные слова. Мудрость божественная предшествует этому. Тебя, отец Александр, Бог не оставлял без мудрых слов. В этом мы убедились многократно. Поэтому ты наш прот. Обращался ли ты к Господу за мудростью Всевышнего? Чем, кроме молитв усердных, мы еще можем спомочь?

Отец Александр медленно вышел на середину зала. По его чистому лицу так же струился пот.

– Господу не угодна власть над Византией узурпатора Иоанна Кантакузина. Ко мне пришла весть, что поход Кантакузина против острова Тенедос на соправителя Иоанна Палеолога в июле закончился провалом. Все византийские острова в Эгейском море – Тенедос, Лесбос, Лимнос, Фасос, Самофракия – признали власть законного наследника славы василевсов Византии Иоанна Палеолога. Мы должны поддержать его и незаконно отстраненного от службы патриарха Каллиста…

Глухой ропот заставил святых отцов завертеть головами, а то и вскинуть руки.

– Не годится Афону устраивать трон автократов…

– То промысел божий…

– Война, политика, это не дело церкви…

– Прав ли ты, отец Александр? К чему ты нас призываешь? – вновь поднялся, не выдержав, отец Анфим.

– Когда нужно защитить свою жизнь и свою келью даже отшельники берут палку и отбрасывают от входа ядовитых змей, – возвысил свой голос отец Александр. – А потом палка отбрасывается в сторону, и пустынник вновь стает на вечную молитву. Я взял на себя ответственность пригласить на заседание прота владыку Каллиста. Будет ли согласие прота на то, чтобы выслушать гонимого властью узурпатора патриарха? Ваше общее молчание принимаю за разрешение. Если кто-то все же… Пусть поднимется и скажет.

Но никто из святогорских старцев не поднялся со своего места.

Долго говорил гонимый властью патриарх Каллист. Еще более вспотели святые отцы. Еще ниже наклонили они свои лица. А владыка все продолжал и продолжал метать молнии справедливости, накаливая до бела их своим красноречием:

– …Узурпатор Кантакузин и выкормленное с его руки высшее духовенство Константинополя – чудовища, известные нам из Ветхого завета, губящие собственные очаги. Они служат больше золоту, чем Господу. Они полны всяких несправедливостей, сладострастия, жадности, развращенности, зависти, лицемерия и склонны к распрям, порочности, злоречивости и высокомерию. И поскольку ныне добродетель изгоняется, и превозносится стремление к пороку, в угоду этому дружба отвергается, взамен же заползает изобилие клеветы. Брат топчет брата своего, и каждый следует дорогой коварства. Архонты наши несправедливы, искусные в делах – алчны, судьи продажны, посредники лживы, горожане – насмешники, поселяне неразумны… А все вместе взятые – мерзки. Как таким противостоять врагам? Они не будут защищаться. Таких легко прийти, убить и ограбить. После них наступит ваша печаль. Такой ли участи вы желаете? Еще десять дней назад меня и моих людей приютил добрый Мелесий. Теперь от его икоса остались обугленные развалины и тела несчастных христиан. Так, руками османов наказал его проклятый худородный выскочка Никифор с позволения его покровителя Кантакузина. Так будет со всяким, кто желает сохранить свою веру, честь и имущество. Хотите ли вы смерти, позора и рабства? Желаете ли променять свою веру на ересь и вечный ад? Даже вашего согласия будет слишком мало. Проклятый Никифор призвал в Константинополь варваров из испанской Каталонии. Теперь эти дикие рыцари стоят большим гарнизоном у Золотых ворот, и весь город дрожит от одной мысли, на что способны эти слуги дьявола? А к ним все прибывают и прибывают другие рыцари-латиняне. Скоро всех заставят молиться на латыни и в угоду папе римскому. Где будет ваша паства? Кто вознесет молитвы православные? А еще Кантакузин опять начал сближение со своим зятем Орханом, желая поставить османский гарнизон в пределах стен Константинополя. Еще немного и вулкан под нами проснется. Тогда спасения не будет.

Последнее сообщение об османском гарнизоне повергло в полное уныние святых отцов. Теперь они действительно ощутили себя на вершине вулкана, в любое мгновение готового низвергнуться огнем и серой.

Отец Александр под руку отвел опального патриарха за один из столов, и, вернувшись, занял свое место на резном кресле:

– Кто еще желает слова?

Но никто долго не отвечал своему проту. Наконец поднялся старейший – отец Анфим:

– Мы готовы выслушать тебя наш прот. Скажи, что правильного мы должны сделать, чтобы уберечь нашу веру и нашу паству?

Отец Александр резко встал и обвел взглядом собравшихся:

– Будем страдать за веру. Урежем винное и пищевое довольствие. В обязанность введем скудость во всем. Нам понадобиться много золота и серебра. Они кровь войны и кратчайший путь к победе. Некоторым монахам придется отправиться в путь, чтобы донести нашу волю сохранить веру. Некоторым предстоит тайная миссия. Отныне мы должны стать не только братьями, но и единым целым во имя Господа. Я еще буду говорить с каждым конаком в отдельности. И еще…