Виктор Вальд - Месть палача

Прот земель афонских сделал большую паузу, чтобы еще больше придать цену своим словам:

– …Я не папа римский Бонифаций [133], своей Буллой «Унам Санктам» потребовавший права двух мечей, символизирующих духовную и светскую власть. Тем самым возложивший на себя право карать всякого за любую ошибку, и не подчиняться никому из людей. Я православный священник, служащий истинной вере, и готовый за нее пожертвовать жизнью. Но на время печали и страха прошу полного послушания и веры в мои решения. Если кто не согласен – встаньте.

Отец Александр затаил дыхание. Но когда после долгого ожидания никто не поднялся, он с огромным облегчением выдохнул.

– Так тому и быть, честные отцы. Не нужно пока братьям монахам знать о том, о чем здесь говорилось. Каждый узнает то, что от него потребуется в нужное время. Скоро время общей молитвы. Мы станем на нее вместе и будем молить Господа дать нам силы и мудрость в это сложное время.

Но едва конаки стали подниматься и выходить из-за столов, отец Александр всплеснул ладонями:

– Простите, святые отцы. Вот еще что я хотел…

Святые отцы торопливо и послушно стали занимать свои места.

– Я говорил о пустыннике… И о палке в его руке… Все вы слышали о «синем дьяволе», который якобы своим колдовством разрушил город Галлиполь, за что был сожжен на ипподроме Константинополя…

Почти все представители монастырей согласно кивнули головами. Многие добавили:

– Он – порождение дьявола.

– Козни сатаны.

– Испытание нашей вере.

– Пусть он вечно горит в аду.

Подождав пока утихнут выкрики, прот афонской земли продолжил:

– Хочу вам сообщить, что этот «синий дьявол» в последние дни пребывал гостем в Лавре святого Афанасия.

Если сообщения о предательстве короля Душана, о гарнизонах каталонцев и османов повергли в изумление и гнев святых отцов, то от этой новости у них напрочь отняло тело и язык.

– Да, это хорошо. Очень хорошо! Хорошо, что вы готовы выслушать своего прота со вниманием и усердием, – лицо отца Александра на мгновение перекосила зловещая улыбка, которую он тут же прикрыл обеими руками. Эти же руки поднялись к высокому потолку библиотеки. – Господи наш милосердный, вразуми, поддержи, не дай быстрой мысли убить важную. Взглянись на рабов твоих, на труды их тяжкие…

Прот земли афонской тяжело, как древний старец, присел на краешек своего кресла. Не желая отпускать ситуацию, он не стал тянуть со словом:

– Слова… Слова человеческие, переданные устами от одного, к другому. От того к третьему, и ко многим. Словом мы восхваляем красоту невесты и через мгновенье словом можем опозорить ее, и даже лишить жизни. Словом мы восхваляем деяние великого человека и словом низвергаем его с того самого пьедестала, на который только что его вознесли. За словами порой не видно… А чаще всего и действительно не видно истинного. Ибо слово дано не только для единения, но и для распрей. Кому оно подвластно? Господу? Тогда бы не было хулы, ругательств, обмана, клеветы и прочего что губит человека. Дьяволу? Тогда как же проклятый мог бы допустить тех слов, которыми мы возвеличиваем Господа… Мои слова – это тоже слова… Ибо слова есть продолжение человеческого мышления и восприятия…

Что говорят слова о «синем дьяволе»? Скажи нам их, отец Иеремий. Ты два года пробыл в Константинополе и слушал все, что говорили об этом посланнике нечистого.

В дальнем конце зала поднялся маленький, тощий священник, в таком огромном одеянии и клобуке, что лицо его в нем просто терялось. Во всяком случае, говоривший с ним, не смог бы описать лица этого посланника Афона в Константинополе. Да и голос его был не выразительный и не приметный. Многим старцам пришлось приложить ладонь к уху, чтобы не пропустить важного:

– Честные отцы Афона, буду краток. Так просил отец Александр. Из следствия гражданского суда Константинополя, и со слов (тут отец Иеремий усмехнулся, взглянув на своего прота) очевидцев этот «синий дьявол» явился с глубин католических земель, где сотворил множество богопротивных дел, в том числе как палач, и был за это преследован церковью, властями и особо инквизицией. В тех западных землях он неоднократно встречался с прокаженными, евреями и еретиками, после чего на те земли набрасывалась чума. По наущению дьявола и не в силах скрыться от преследований «синий дьявол» перебрался на восточное побережье Средиземного моря, где нашел покровительство в страшном облике османа Орхан-бея. В этом стане дикарей и слуг дьявола, их синий собрат отличился многими кровавыми делами, выступая, как палач христиан. За это он был особо обласкан османами богатыми дарами и невинными христианскими девушками. По просьбе своего покровителя Орхан-бея «синий дьявол», или, как его называют османы, Шайтан-бей, отправился во главе войска на завоевание христианских земель. Чувствуя в себе невероятные дьявольские силы, этот Шайтан-бей в одиночку вошел в город Галлиполь, и, сотворив бесовский обряд, обрушил его толстые стены и мощные башни, а также многие дома. Затем схватил павший церковный крест, и, насмехаясь над Господом нашим, взлетел на нем к своему господину дьяволу. Господь не простил «синему дьяволу» такой насмешки и указал на него, притаившегося в огромном городе Константинополе. Осенив некоего Никифора, Всевышний велел схватить слугу нечистого и предать справедливому суду. На том суде несколько десятков несчастных галлипольцев опознали разрушителя их города и в слезах поведали весь тот ужас, что творил в их городе этот проклятый Шайтан-бей. По справедливому приговору суда «синего дьявола» публично сожгли на ипподроме, как колдуна, пособника сатаны и человека уничтожившего имущество и погубившего множество людей. Вот вкратце…

– Отец Иеремий, – поднял руку прот.

– Да, отец Александр, – живо откликнулся тот.

– А поведай еще о тех, кто так беспокоился о «синем дьяволе».

– О! Таких было премножество… Из Авиньона прибыл легат от папы римского с требованием выдать еретика и мага. Из Венеции специальный посланник, просивший выдать его для суда, как известного убийцу на острове Лазаретто. Тайно прибыл османский паша и великий воин Хаджи Гази Эврен с большим выкупом. И множество других, в том числе большую заинтересованность проявили генуэзцы и иудеи. Множество послов других стран, вельмож из окружения Кантакузина, богатых константинопольцев готовы были заплатить золотом, лишь бы только взглянуть на закованного в цепи посланника дьявола. А в это время в Константинополе созревал бунт. Горожане требовали уничтожить того, кто мог колдовством разрушить стены города святого Константина.

– Да его можно было выгодно тайно продать, или обменять на очень выгодный союз, – усмехнулся отец Александр. – Однако… или не смогли разорвать, или поделить между сильнейшими, или… Проще оказалось сжечь на потеху публике. Не кажется ли вам, честные отцы, что слишком много чести для… простого человека? Три дня и три ночи я беседовал и исповедовал этого «человека в синих одеждах», волею Господа и судьбы взбудоражившего многих сильных владык и простолюдинов. Три дня и три ночи в колодце Лавры святого Афанасия…