Татьяна Осипцова - Ретт Батлер. Вычеркнутые годы

Когда Скарлетт вернулась в гостиную, Ретт курил у раскрытого окна.

– У нас на сегодня билеты в Оперу. Дают «Севильского цирюльника», – сообщил он, оборачиваясь.

Зеленые глаза Скарлетт сузились, и она прошипела, как рассвирепевшая кошка:

– Думаешь, после всего, что произошло, я пойду развлекаться? Нашел время!

Батлер небрежно пожал плечами.

– Остынь, моя прелесть. Ведь все кончилось хорошо? Именно так, как предсказала цыганка. Я потерял самое дорогое, но нашел…

– Неужели ты веришь в эту чушь?

– Не верил раньше, но после того, как сбылось… – Ретт пыхнул сигарой и, глядя на завитки дыма, уплывающие в окно, задумчиво проговорил: – Интересно, что значит «потеряешь несколько лет жизни»?

Скарлетт раздраженно пожала плечами.

– Понятия не имею. Ты говоришь о каких-то предсказаниях, как будто Кэт украли из-за них. Ее увела цыганка, потому что ты не следил за ней. Кто говорил, что не будет спускать с ребенка глаз?.. Нет, теперь уж я на шаг Кэти от себя не отпущу! Насколько проще в деревне: там все друг друга знают, там нет чужаков. Попробовали бы цыгане сунуться на мою землю!.. Вот что, Ретт, я хочу уехать как можно скорее. Я не смогу спать спокойно, пока мы не покинем Париж.

На следующий день Батлер забронировал роскошную каюту на трансатлантическом корабле «Империал», который отправлялся из Портсмута в Бостон через неделю. Путь из Парижа до английского порта занимал почти двое суток, поэтому выехать следовало не позднее ближайшего понедельника.

В это же утро пришла телеграмма из агентства по найму персонала. Нашлась гувернантка, немного говорящая по-английски и желающая переехать в Америку.

Скарлетт засомневалась:

– Нужна ли нам гувернантка, если есть Бэтси? Найдем учительницу для Кэт на родине.

– Иметь гувернантку-француженку всегда считалось хорошим тоном, – возразил Ретт. – Наша дочь сейчас в таком возрасте, что без труда освоит с ней французский язык.

– Ты думаешь? Жаль, мама никогда не говорила с нами по-французски, тогда бы мне не пришлось постоянно просить тебя переводить. Не представляешь, какой идиоткой я чувствую себя, когда ничего не понимаю!

– Догадываюсь, – с усмешкой протянул Ретт. – Возможно, эта дама и тебя научит?

Мадемуазель Эжени Леру оказалась не дамой, а молоденькой девушкой с золотистыми кудрями, взбитыми в высокую прическу. Большие голубые глаза ее были широко распахнуты, что придавало округлому личику выражение восторженной наивности, небольшой носик чуть вздернут, а губы, казалось, вот-вот улыбнутся.

Ожидая в гостиной, мадемуазель Леру с интересом оглядывала роскошные апартаменты, а когда хозяева вошли в комнату, с готовностью вскочила с позолоченного дивана и мелодичным голоском поприветствовала их:

– Бонжур мадам, бонжур мсье…

Скарлетт кивнула с царственной улыбкой и уселась возле инкрустированного перламутром столика. Пока она оценивала внешность и наряд соискательницы – темно-синюю юбку с высокой талией и скромным турнюром и бледно-голубую блузку, обтягивающую высокий бюст, – Ретт жестом предложил той занять место напротив и уселся сам.

– Итак, вас зовут Эжени Леру, – начал он по-французски, – и вы согласны путешествовать с нашей семьей…

– Мне сказали в агентстве, что вы отправляетесь в Америку.

– Это так. Сейчас мы едем в Соединенные Штаты, однако вряд ли долго пробудем там. Согласны ли вы следовать с нами далее? Возможно, мы вернемся в Европу уже весной.

Губы Эжени дрогнули. Улыбка казалась по-детски искренней.

– Это будет зависеть от того, насколько я привяжусь к своей воспитаннице. Хотя я считала конечным пунктом американский континент.

– Вы намеревались остаться в Америке навсегда?

– Я так думала. Я много слышала и читала об этой стране.

– И что же вы читали? – поинтересовался Ретт.

– Я читала мадам Бичер-Стоу…

Скарлетт нахмурилась, разобрав это имя в потоке французской речи.

– … Эдгара По, Марка Твена, Томаса Мэйна Рида, Уолта Уитмена, Фенимора Купера, Эмерсона…

– Интересный набор предпочтений, – хмыкнул Батлер и обернулся к Скарлетт. – Ты не находишь, дорогая?

– Нахожу, – фальшиво улыбнулась она. – Мадам Бичер-Стоу следовало бы предать суду за вранье. Эдгар По, по-моему, ненормальный. Человек в здравом уме не станет заносить такой бред на бумагу. Уитмен – янки, к тому же, ты знаешь, я не большая поклонница поэзии. Эмерсон – занудный морализатор.

– А чего еще ожидать от отставного пастора? – вставил Ретт. – Что скажешь об остальных?

Казалось, он экзаменует не новую гувернантку, а Скарлетт.

– Рид мне нравится. Интересно и загадочно. Купер?.. Думаю, это литература для мальчишек. Индейцы, охотничьи тропы и все такое. А по поводу Марка Твена… Ты не находишь, дорогой, что пора уже читать Кэти «Приключения Тома Сойера»?

– Ставлю сотню, что примером для нее станет не Бэкки Тетчер, а Геккльбери или Том.

Скарлетт, до этого державшаяся с достоинством герцогини, невольно хихикнула. Затем обратилась к девушке:

– Вы читали эти книги на языке оригинала, мисс Леру?

– Нет, нет! – отвечала по-английски гувернантка. – Я не хорошо знать английский. Понимать немного, говорить немного, читать – совсем немного.

– Ты думаешь, нам подходит такая учительница? – быстрым шепотом спросила Скарлетт у Ретта.

– Кэти пойдет в школу или наймем ей учителей. Гувернантка, моя дорогая, это всего лишь нянька для подросшего ребенка. Пусть говорит с Кэт по-французски, этого достаточно.

– А мне как с ней общаться?

– Зачем тебе общаться с гувернанткой?

Скарлетт промолчала. Она вспомнила наивную Гэрриэт Келли, скрасившую несколько месяцев ее одинокой жизни в Баллихаре.

– Надо спросить, сколько ей лет и где она получила образование.

– Месяц назад мне исполнилось девятнадцать, – ответила на вопрос Эжени, старательно выговаривая английские слова. – Я учиться в пансион при католический монастырь, папа отправить меня туда после смерти моей матушки, я была всего десять лет.

– Ваш отец жив?

– О нет! Он умереть два года назад и не оставить мне денег. Поэтому я нуждаюсь работать.

Скарлетт сочувственно кивнула.

– Так вы католичка?

– Да, мадам.

– Хорошо, вы сможете преподать своей воспитаннице основы христианской морали. Чему еще вы сможете обучить ее?

– Вот аттестат из пансиона, – перешла на французский мадемуазель. – Пение и музыка мне давались отлично, а еще рисование. По математике и естествознанию оценки не такие хорошие, зато по французской грамматике всегда был высокий балл.

Ретт подержал в руках документ, передал его Скарлетт, вопросительно кивнув. Она едва заметно пожала плечами.

– Давай позовем Кэти, пусть она решает.