Татьяна Осипцова - Ретт Батлер. Вычеркнутые годы

С размещением капитала в акциях разобраться оказалось сложнее.

– Эдвард, почему нельзя купить акции надежной компании и просто хранить их в банке? Зачем то покупать, то продавать?

– Затем, дотошная Скарлетт, чтобы увеличивать капитал.

Проводя вместе много времени, они стали обращаться друг к другу просто по имени.

– Капитал и так увеличивается, – не понимала Скарлетт. – Ведь компании выплачивают акционерам дивиденды.

– Сколько – от одного до десяти процентов? А в среднем? На филадельфийской бирже капитал вашего мужа за год увеличился почти на пятнадцать процентов.

Эдвард подкладывал ей нужные бумаги, Скарлетт, нахмурившись, внимательно читала, сверялась с другими записями.

– А откуда вы знаете, что стоит продать, а что купить?

– Котировки публикуются в газетах, динамику можно отследить. Вот, смотрите, три номера подряд… – он положил перед ней газеты. – «Нью-Йоркская газовая» росла каждый день, а акции городских железных дорог падали. Что из этого следует?

Скарлетт незамедлительно дала ответ:

– Стоит прикупить акций газовой компании и поскорее избавиться от железнодорожных.

– А вот и нет, – хлопнул по газете Дуглас. – Газовые растут давно и могут обвалиться в любой момент, уж слишком неоправданно задрана цена на них. К тому же стоит принять во внимание, что электричество в Нью-Йорке начинает вытеснять газовое освещение. Скорее всего, кто-то искусственно накручивает подъем акций. А железнодорожные стоит покупать, пока цена низкая. Безусловно, она поднимется – сеть городских железных дорог постоянно расширяется.

– Да, их там полно, – задумчиво проговорила Скарлетт. – Выходит, цена акций никак не связана с реальной стоимостью компаний? А откуда берутся котировки?

– Это цена, за которую акции покупали накануне.

– То есть вы читаете газеты и решаете, какой пакет акций продать и что следует прикупить?

– Совершенно верно. Затем посылаю телеграммы в Филадельфию. На тамошней бирже работает мой доверенный человек, он осуществляет операции от имени мистера Батлера.

На только что заинтересованное, оживленное лицо Скарлетт легла тень. От имени мистера Батлера…

Дуглас смотрел на внезапно погрустневшую Скарлетт. Без слов было понятно, отчего она умолкла.

– Дорогая, вы должны подать заявление, чтобы суд Южной Каролины признал вашего мужа погибшим или хотя бы пропавшим без вести.

– Зачем? – очнулась Скарлетт от горестных мыслей.

– Через полгода кончается доверенность, которую мистер Батлер выдал мне на ведение своих дел. А вы даже не сможете вступить в права наследства или распоряжения его капиталом и имуществом.

В ответ Скарлетт грустно покачала головой:

– Ошибаетесь, Эдвард. Ретт позаботился об этом. У меня есть документ об объединении семейного капитала. Он подписал его незадолго до того как отправился в экспедицию … Будто чувствовал…

И тут она все-таки не выдержала и расплакалась.

Слезы капали на газеты, разложенные на столе. Платка не оказалось, она утирала их тыльной стороной ладони, шмыгала носом и все никак не могла успокоиться.

Эдвард достал из кармана носовой платок и вложил ей в руку.

– Возьмите, он чистый.

Она уставилась на платок в своих руках, затем подняла глаза на Эдварда и разрыдалась еще сильнее.

– Ретт… О, Ретт… – слышалось сквозь всхлипы.

– Дорогая… Скарлетт… Может, принести вам воды?

Она качала головой, утирая слезы, и шептала:

– Вы не знаете… и не поймете… Он…

Дуглас погладил ее по плечу, затем, взяв за руку, поднял с кресла.

– Я хорошо знал вашего мужа, он был замечательным человеком, но… Скарлетт!..

Она взглянула на него. Впервые стальные глаза не показались ей холодными, в них будто переливалась ртуть. И рука, сжимавшая ее ладонь с мокрым от слез платком, тоже была теплой. В какой-то миг ей почудилось, будто между ними прошел разряд молнии, как в тех фокусах, что показывают в цирке. Она вырвала руку и отвернулась.

– Скарлетт, – он насильно повернул ее к себе и горячо заговорил: – Скарлетт, его нет, а мы с вами живые. Мужчина и женщина. И нас тянет друг к другу, вы разве не чувствуете?

Она была в смятении. Этот платок, теплые мужские руки и ее одинокое застывшее от горя сердце, которому требуется тепло, иначе…

Она подняла к нему лицо и тут же оказалась в плену его губ. О, Эдвард знал, что хочет получить от нее, и она предчувствовала, что даст ему это – не сейчас, конечно…

– Не надо, Эдвард… – прошептала она, вырываясь. – Это нехорошо.

– Я хочу вас, – страстно заговорил он. – И вы, Скарлетт, совсем не похожи на женщину, которая собирается похоронить себя после смерти мужа.

– Я пережила трех мужей… – с легким вздохом промолвила Скарлетт.

– Я слышал об этом.

– И вы не можете стать четвертым. Вы женаты.

– Неужели вы настолько целомудренны, что признаете только брачные отношения? В таком случае ради вас я готов развестись.

По его голосу не похоже было, что он шутит.

Скарлетт уже пришла в себя и в притворном удивлении подняла брови.

– Не слишком ли это, мистер Дуглас, будучи женатым, делать предложение женщине, которая не признана вдовой?

Следовало бы строго указать ему, что больше она не желает слышать подобные речи, но, сама не зная почему, вместо этого Скарлетт принялась складывать бумаги на столе в аккуратную стопку, а когда закончила, обернулась к Дугласу.

– На сегодня хватит. До завтра, Эдвард.

Когда он покинул кабинет, Скарлетт без сил опустилась в кресло, пытаясь разобраться в вихре обуревавших чувств. Безусловно, пыл Эдварда затронул ее, и лед, заполнивший душу, подтаял… А она ведь полагала, что сердце ее заледенело навсегда. Или это не сердце, а всего лишь женское естество дает о себе знать?

«Ведь я еще не старуха! – в отчаянии думала Скарлетт. – Но молодость так быстро пролетела, не за горами сорок лет. На смену молодости пришла пока еще полная сил зрелость. А за ней неизбежно наступит старость. Неизбежно… Так почему до того, как это случится, я не могу вновь испытать страсть в мужских объятиях? Оттого, что считаю это изменой любви к Ретту? Но его нет, и он бы не посчитал это изменой – ведь, узнав про Рэглэнда, он не устроил сцены, напротив, все понял и пожалел меня… И тогда Ретт был жив, а теперь… Жить только памятью о прошлом невыносимо. Конечно, ни о каком будущем с Эдвардом не может быть и речи – он женат. Но почему я не могу позволить себе получить чуть-чуть радости?..»

На следующий день Дуглас вел себя так, будто не было вчерашней сцены и его непристойного предложения. Скарлетт тоже сделала вид, что забыла о нем, но в глубине души недоумевала. Она ожидала, что этот мужчина будет настойчив.