Татьяна Осипцова - Ретт Батлер. Вычеркнутые годы

– Я хочу, чтобы все вышли, – не терпящим возражений тоном проговорила Скарлетт, – и оставили нас с мужем наедине.

Кэт не отцеплялась от руки отца, и впервые в жизни Скарлетт повысила на нее голос, приказывая:

– Тебя, Кэт, это тоже касается! И закройте двери.

Когда в комнате остались только они с Реттом, Скарлетт поднялась с дивана и подошла к мужу. Она встала напротив, почти вплотную, и вглядывалась в его лицо, пытаясь найти в нем хоть малейшую примету узнавания, прежней любви. Сердце ее отказывалось верить в случившееся.

– Ретт, неужели это… правда? Ты забыл меня, забыл Кэт?.. – не услышав ответа, она закричала в отчаянии: – Что должно было случиться, чтобы ты забыл нас?! Где ты пропадал полтора года?!

Лицо его исказила гримаса, будто внезапно заболели зубы. С несвойственной ему интонацией неуверенности Ретт пустился в объяснения:

– Простите, мадам, я действительно не помню вас… И эту милую девочку тоже. Уильям говорил, что вас зовут Скарлетт. Красивое имя… Но… я вас совсем не помню…

– Ретт!!! – в ужасе взмолилась Скарлетт.

– … как не помню ничего, что было в моей жизни до последних полутора лет, которые я провел среди дикарей. Простите, если огорчил вас.

– Огорчил?!. – она вцепилась в его рукав и торопливо, срывающимся голосом, заговорила: – Ретт, этого не может быть… Ведь это я, твоя Скарлетт… Ты мог забыть все, что угодно, только не меня!

Она не верила, что такое возможно. Она представить не могла, что можно забыть жену, ребенка – все!

– Я не помнил даже своего имени… Уильям сказал, что я Ретт Батлер, и привез меня сюда, к вам. А я… у меня такое чувство, что это имя не мое… Я до сих пор ощущаю себя Немым.

– Немым?..

– Так звали меня полтора года.

Она всматривалась в его лицо, ища в нем приметы прежнего, своего Ретта, хоть тень ответного чувства, а видела лишь смущение, боль и растерянность. Попыталась обнять, но он отстранил ее руки, отступил на шаг и попросил:

– Мадам, вы не могли бы показать мне комнату, где я могу отдохнуть? Я измучен путешествием, в море штормило, и морская болезнь…

– Морская болезнь?.. – ошарашенно переспросила Скарлетт и выкрикнула: – Ты никогда не страдал морской болезнью!

Он посмотрел на нее вопросительно и без тени юмора заметил:

– Простите, я об этом не знал.

Спазм сдавил ей горло. Она вдруг почувствовала себя смертельно усталой и неспособной сейчас продолжать убеждать Ретта в том, что он ее муж. Она больше не в силах видеть его глаза – чужие глаза.

Подойдя к сонетке за шторой, она дернула за шнурок. На зов явился Маниго, и она приказала ему проводить мистера Батлера во вторую угловую спальню, а затем показать мистеру Дэвису приготовленную для него комнату.

Ужинали без Ретта. Он передал, что у него разболелась голова.

Уильям подтвердил, что Ретт мучился от морской болезни и головной боли почти все время путешествия.

– Бедняжка, – с жалостью в голосе пролепетала Эжени.

Скарлетт промолчала. Во время ужина Уильям Дэвис поведал им о том, как нашли Батлера. А затем высказал свои соображения о его состоянии.

– С виду он такой же, как все. Он старается не выказывать постоянной и мучительной работы, которая идет в его мозгу – желания вспомнить. Всем нам знакомо чувство беспокойства, которое испытываешь, когда что-то забыл и не можешь вспомнить. Что же должен ощущать мистер Батлер, если его провал в памяти длиною в целую жизнь? Трудно вообразить, насколько ему тяжело.

– Это пройдет, – вдруг сказала Кэт уверенно. – Я помогу ему вспомнить.

Скарлетт посмотрела на дочь, едва сдерживая слезы. Она хотела бы иметь такую же веру, но отчего-то в эту минуту ей представились глаза Ретта – растерянные, вопрошающие – глаза ребенка, не выучившего урок, а не мужчины.

Больше Кэт не проронила за ужином ни слова, а после него направилась в комнату отца, но пробыла там недолго и вышла сосредоточенная и нахмуренная.

– Что он сказал тебе, доченька? – задала вопрос Скарлетт, поймав дочь в малой гостиной.

– Он попросил, чтобы я позволила ему выспаться, – недовольным тоном ответила Кэт и после небольшой паузы спросила: – Мама, ты просила прощения и сказала, что виновата… Ты правда виновата?

Не в силах выдержать ее испытующий взгляд, Скарлетт отвернулась и убежала к себе.

Позже, когда все в доме улеглись и наступила ночная тишина, она зашла в комнату Ретта, отделенную от ее спальни всего лишь стенкой. Он спал. Первой мыслью Скарлетт было пробраться под одеяло и прильнуть к его груди. Она присела на край кровати, ласково провела ладонью по его плечу, вглядывалась в черты любимого лица. Сейчас, с закрытыми глазами, это был прежний, ее Ретт. Вот он беспокойно повернулся, рука Скарлетт соскользнула с плеча, но он поймал ее и прижал к ложу своей большой ладонью. Будто в бреду, с его губ сорвались несколько слов на странном языке. Скарлетт не смогла бы их повторить. Он сжал ее руку, медленно открыл глаза и вдруг отпрянул и приподнялся на локтях.

В его глазах Скарлетт увидела испуг! Разве Ретта Батлера можно было испугать, хоть чем-нибудь?!

Чтобы не разрыдаться, она зажала рот рукой, которую только что сжимал Ретт. Он помотал головой, приходя в себя, и глубоко вздохнул.

– Мадам, вы испугали меня.

– Не называй меня так! – выкрикнула Скарлетт, уже не в силах сдерживаться.

– Простите, миссис Батлер, – опустил он глаза.

– Я – Скарлетт, твоя Скарлетт! Я твоя жена и пришла к тебе! Неужели ты совсем ничего не понимаешь?! – взорвалась она в отчаянии.

После недолгой паузы Ретт ответил с неожиданной злостью:

– Я не идиот, как вам всем, возможно, кажется. И я знаю, для чего женщина может прийти к мужчине ночью. Но… – он запнулся и, вопросительно взглянув на нее, спросил: – Мы ведь с вами люди из порядочного общества, а не дикари?

Скарлетт молча покачала головой.

– В таком случае я считаю нечестным воспользоваться вашим визитом в мою комнату, поскольку не чувствую себя вашим мужем, миссис Батлер.

Скарлетт закрыла лицо руками, а он вдруг выкрикнул с невыносимым отчаянием:

– Я ничего не помню!!!

И, резко отвернувшись от нее, уткнулся лицом в подушку. Ей показалось, что плечи его сотрясаются.

С трудом сдерживая рыдания, она покинула комнату мужа.

После почти бессонной ночи, проведенной в слезах и отчаянии, Скарлетт думала, что не найдет в себе сил спуститься в столовую. Из зеркала на нее смотрела убитая горем женщина с опухшими от слез глазами. И все-таки она взяла себя в руки, припудрилась, оделась и еще до завтрака побеседовала с Дэвисом.

Скарлетт не стала скрывать, что состояние Ретта приводит ее в ужас.

– Неужели он так и не вспомнит, что я ему жена, а Кэти – дочь?