Борис Тумасов - Василий III
- Название:Василий III
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Армада
- Год:1995
- Город:М.
- ISBN:5-87994-107-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Тумасов - Василий III краткое содержание
Русь начала XVI века. Идёт жестокая борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, не утихает война с Речью Посполитой. Суров к усобникам великий князь Московский Василий III, и нет у него жалости ни к боярам, ни к жене Соломонии - в монастырь отправит её. Станет его женой молодая Елена Глинская - будущая мать царя Ивана Грозного.
Василий III - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вассиан брёл по Москве, месил лаптями снег. На Красной площади остановился. Люда полно. Вся Москва сюда вывалила. Гомон, смех. Поблизости от Вассиана бабы и девки в кружок собрались, ротозейничают. Ложечник, плясун, по кругу ходит, пританцовывает, в ложки наяривает.
В стороне мужик кривляется, песни орёт. Юродивый в лохмотьях, лицо струпьями покрыто, веригами звенит, смеётся беспричинно, в небо пальцем тычет.
- Бес обуял, - шепчет Вассиан и хочет повернуть обратно, а ноги вперёд тащат, где народу ещё гуще и дудочники на рожках наигрывают, в бубены выстукивают.
Нос к носу столкнулся с боярином Версенем. Остановились, дух перевели.
- Сатанинское представление, - пробасил Вассиан. - Непотребство!
- Вавилон! - поддакнул Версень.
Замолчали, глазеют по сторонам, качают головами. А вокруг веселье. Какой-то монах-бражннк, хватив лишку, рясу задрал, отбивает на потеху зевакам камаринскую, взвизгивает:
- Ах, язви их! - И девкам подмигивает: - Разлюли малина!
Мужики смеются:
- Вот те и монах!
- Соромно, - сплюнул Версень.
- Стяжательство и плотское пресыщение суть разврат - Вассиан перекрестился.
Аграфена из толпы вывернулась. И на лице довольство, румянец во всю щёку. Версень дочь за руку, домой потащил.
- Раздайсь! Пади! - закричали вдруг в несколько глоток. Вздрогнул Вассиан, обернулся круто. Из Спасских ворот намётом, с присвистом вынеслись верхоконные, врезались в толпу. Не успел народ раздаться, как смяли, копытами люд топчут, плётками машут, баб и девок по спинам хлещут.
Под передним всадником конь белый, норовистый. Вассиан признал великого князя, а с ним Плещеева и Лизуту с гриднями из боярской дружины, ахнул.
Какой-то мужик наперерез кинулся, государева коня за уздцы перехватил. Конь на дыбы взвился, но у мужика рука крепкая. Тут Михайло Плещеев коршуном налетел, что было силы мужика перепоясал по голове плёткой. Мужик бросил повод, глаза ладонями закрыл.
С гиканьем и визгом пронеслись мимо Вассиана всадники, едва успел он в сторону отпрянуть. Скрылись. Толпа снова прихлынула. Мужик снегом кровь со лба отёр, выругался, погрозил вслед великому князю.
- Избави меня от лукавого, - вздохнул Вассиан и, приподняв полы тулупа, покинул площадь.
А у Михайлы Плещеева в хоромах дым коромыслом. Стряпухи и отроки с ног сбились. Гостей хоть и мало, но с ними сам государь. Зубоскалят, вспоминают, как люд на Красной площади распугали.
Василий грудью на стол навалился, глазищами по горнице шарит, слушает. Боярин Лизута не знает, как и угодить великому князю. Голос у оружничего сладкий, в душу лезет.
- Осударь-батюшка, а кого-то я приметил в толпе? Хи-ха!
Василий взгляд на Лизуту перевёл.
- Косой Вассиан жался. Ну ровно нищий. Хе-ха!
- Уж не его ли ты, Михайло, плёткой угостил? - затрясся в смехе великий князь, и все грохнули.
- Еретика косого и хлестнуть бы не грех. Экий ты, Лизута, не мог мне загодя на него указать, - вторит Плещеев.
- Попы на Руси завсегда мнят свою власть выше великокняжеской. Ан нет, выше государя не летать, - снова вылил словесного елея Лизута.
Василий недовольно поморщился. Лизута оборвал речь. В горнице наступила тишина. Государь положил на стол крупные, жилистые руки. Потом вперился в Плещеева.
- Заголосил бы ты, Михайло, кочетом, - сказал и откинулся к стенке.
Плещееву дважды не повторять, мигом на лавке очутился, голову вверх задрал, руками, что крыльями, захлопал, на все хоромы закукарекал.
- Ай да Михайло, угодил! - пристукнул Василий ладонью по столу. - Уважил. Вижу, любишь меня.
Плещеев с лавки долой, великому князю поясной поклон отвесил.
- Верю, Михайло, верю, - похлопал его по плечу Василий.
А тот рад без меры, потешил государя. Тут же, ещё дух не перевёл, склонился чуть ли не к самому уху Василия, новое спешит выложить.
- Государь, - таинственно зашептал Плещеев. - Курбский-князь отроковицу от тя прячет, князя Глинского племянницу. Хоть летами она ещё не выдалась, а собой хороша. Ух-ха! Видать, Курбский дожидается, Елена в сок и невеста ему.
- Князь Семён не дурак, - снова хихикнул Лизута.
У Василия брови сбежались на переносице. Сказал - отрезал:
- На девку погляжу, а с Семёна спрошу, - и поднялся из-за стола. - А пока же кличь, Михайло, твоих холопок, веселья желаю. Да песенников не забудь, пущай душу взбодрят.
- Мигом, государь! - крутнулся Плещеев. - Ух, и порадую я тебя…
Глава 10. ЛЮДИ ГОСУДАРЕВЫ
Боярская вотчина. Московские рати. За здравие княжны Елены. Твердина хворобь. Дьяки посольские. Боярин Твердя ответ держит. В замке виленского воеводы. Жалостливые тиуны государю не надобны!
Боярин Иван Никитич воротился с поля. Весна погожая, к урожаю, и на сердце радостно. Боярину Пушкарный двор бельмо в глазу. И смрадно, и грохотно. Загнал его великий князь силком к мастеровому люду, приставил для догляда. Да боярское ль это дело? На то немчишка Иоахим есть.
Версень на Пушкарный двор ходил так, для отвода глаз. Явится к полудню, голос подаст - и в караульную избу к печи.
А с теплом совсем невмоготу боярину. Потянуло в сельцо. Тиун тиуном, да своё око не помеха-Сельцо Сосновка у Ивана Никитича невелико, да место красивое, лес и речка. С высоты холма, где боярское подворье, поле как на ладони.
Спозаранку Версень объехал верхом угодья, поглядел, как крестьяне пашут да не мелко ли. На подворье воротился, в амбар заглянул. Бабы зерно в кули рогозовые насыпают. Боярин руку в короб запустил, поворошил. Зерно сухое, тяжёлое. Тиун Демьян обронил:
- В землю просится хлебушко.
- На той неделе приступай, - сказал Версень.
У крыльца мужик топчется. Голову опустил, пригорюнился.
- В чём вина, смерд? - строго спросил у него Версень. Крестьянин и рта не успел раскрыть, как тиун наперёд выскочил.
- Коня не уберёг Омелька. По моему дозволению взял из твоей конюшни, батюшка Иван Микитич, ниву свою пахать. Там в борозде конь и пал. Не уберёг он коня твоего.
- Старая была кобыла, болярин, и хворая. Невиновен я! - Крестьянин приложил к груди ладони. - Помилуй.
Глаза у Версеня насмешливо прищурились.
- А что, Демьян, уж не тот ли это Омелька, что в жёнки девку Малашку взял?
- Он самый, - угодливо хихикнул тиун.
- Бона как, - нараспев протянул боярин. - Мил человек, почто тебе кобыла надобна с такой жёнкой, как Малашка? Её-то саму в плуг запрягать. Зад не мене, чем у кобылищи.
Да и телесами Бог не обидел… И что мне с тобой теперь поделать? - Версень почесал затылок. - Придётся тебе, Омелька, до Юрьева дня с Малашкой долг за коня отрабатывать, а завтра, с утречка, впряги-ка ты их, Демьян, в борону. Походят Омелька с Малашкой в хомуте денёк заместо кобылы, наперёд знавать будут, как добро боярское беречь. А ты, Демьян, самолично догляди за ними, чтоб без лени. Отмахнулся от мужика, как от назойливой мухи.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: