Детлеф Йена - Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II

Упомянутые выше ошибки немецкого историка вообще характерны для западноевропейской историографии, которая всегда старалась приуменьшить военные успехи России. По-видимому, Детлеф Йена лишь некритически повторил некоторые распространенные в ней стереотипные оценки.

Тем не менее, несмотря на целый ряд недостатков, книга немецкого автора о Потемкине вполне заслуживает того, чтобы быть прочитанной. Не стоит воспринимать ее как научную монографию. Это скорее, попытка субъективной реконструкции психологического портрета светлейшего князя с добавлением изрядного количества исторических анекдотов о нем. Но это-то и придает книге Детлефа Йены неповторимое обаяние. Автор дает читателю возможность почувствовать «аромат эпохи», приобщиться к кипению страстей и биению могучего жизненного пульса российской империи екатерининской эпохи. И эти черты книги немецкого историка, характерные скорее для исторического романа, чем для труда ученого, вполне способны восполнить недостаток научности во взглядах автора и его многочисленные ошибки.

И. А. Воронин, кандидат исторических наук

Любые исторические работы о жизни и деятельности князя Григория Потемкина начинаются и заканчиваются Екатериной II. Современники российской императрицы — знать, государственные деятели Европы — как поклонники, так и суровые критики — присвоили ей почетное наименование Великая. Эта необыкновенная женщина вошла в историю как просвещенная государыня, коварная узурпаторша престола, беспощадная мужеубийца и императрица, открывшая южные ворота России в Западную Европу. Екатерина была также «великой» и в хвастливо-эгоцентрических публикациях, касающихся значения ее личности в истории. Она превосходила своих русских современников по неутомимости как в жизни, так и в выборе личностей, которые были способны прославить в истории ее имя — имя Екатерины Великой. Таковой была воля великой императрицы.

Из великого множества ее остроумных фаворитов, ослепительных любовников и мудрых советников, многие из которых и сами были значительными историческими личностями, выделяется фигура князя Григория Александровича Потемкина. Едва ли в России был человек подобный ему, сумевшему в полной мере осуществить имперскую идею Екатерины, провести в жизнь ее реформы, присоединить к империи южно-русские земли и Украину, а также открыть для русского флота Черноморские проливы — Босфор и Дарданеллы. Только Потемкин смог осуществить все это: не только благодаря той страсти, которой были проникнуты его взаимоотношения с императрицей, но, прежде всего, благодаря его исключительным талантам политика и администратора. Князь Потемкин в полной мере разделил сильные и слабые стороны своей императрицы. И князь, и императрица мыслили и поступали одинаково, но при этом он всегда оставался ее верным слугой и подданным.

Работа над фантастическим «Греческим проектом», шумные празднества в роскошных дворцах Санкт-Петербурга, глубокая депрессия Потемкина после потери части русского Черноморского флота в сентябре 1787 года и подаренный императрицей ему в честь взятия турецкой крепости Измаил в декабре 1790 года мундир фельдмаршала, украшенный драгоценными камнями, — все это были символы, с одной стороны, блеска, а с другой — нищеты личности Потемкина. Но, несмотря на все это, жизнь князя Потемкина была примером настоящего героического эпоса.

Казалось бы, человек, столько возвеличенный и порицаемый, должен занимать особое место во многих часто цитируемых изданиях и в официальных исторических и автобиографических жизнеописаниях Екатерины II. Но любознательного читателя мемуаров Екатерины II ожидает разочарование. В своих мемуарах она сама ни разу не упоминает Потемкина! И это при том, что князь уже при жизни стал легендой! О нем в записках Екатерины есть упоминание, только когда цитируется письмо Алексея Орлова от 2 июля 1762 года. Алексей Орлов относился к преданным, не вызывающим сомнения в верности и одновременно грубым воякам, которые подготовили и организовали дворцовый переворот и возвели Екатерину на трон в июне 1762 года. В этом письме Орлов извещал об убийстве Петра III и сообщал своей «матушке-царице», что солдатам было выплачено вознаграждение за участие в свержении императора Петра III. Поскольку выделенного казной вознаграждения было явно недостаточно, он доплатил солдатам из своих собственных денег. Позже императрица сумела его отблагодарить!

Убийца Петра III сообщил только об одном исключении: вахмистр Потемкин состоял при гвардии без жалованья и даже в этом особом случае не получил ничего, хотя он явно рисковал своей жизнью. Такое пренебрежение успехами молодого вахмистра выглядит тем более странным, что через пятнадцать лет — в 1776 году — этот «Никто» без жалованья стал имперским князем, в 1783 году правителем Таврии, а еще через год всемогущим фельдмаршалом. Такой стремительный карьерный рост не мог произойти благодаря исключительно личным деловым качествам или из-за идеалистической лояльности к императрице. Такие карьерные взлеты в истории довольно редки. В каждом отдельном случае для них требуется сочетание многих благоприятных условий и сопутствующих обстоятельств: постоянные государственные перевороты, которые были характерны для времен Петра Великого или Наполеона Бонапарта, позволяли достичь высших отличий людям из низших слоев общества, благодаря благосклонности монарха во времена абсолютизма, а также наличию реальных возможностей проявить себя сильным личностям. В России такому стремительному взлету способствовала каждодневная борьба с инерцией староукладной московской аристократии.

Блестящая карьера Потемкина началась с того, что наш герой в 1774 году стал фаворитом и ближайшим политическим советником Екатерины II. Но он никогда не был просто «постельным другом» своей императрицы. Он воспользовался шансом, который подарила ему судьба! Началась головокружительная карьера, которая напоминала некоторые карьеры времен Петра Великого. И только с одним существенным различием: Петр Великий должен был отстаивать свое видение развития России в борьбе с родовой аристократией и другими остатками средневековья с помощью оружия. Он окружал себя ландскнехтами, авантюристами, высокообразованными людьми и высокодуховными мыслителями со всей страны и из-за рубежа, которые должны были содействовать победе его устремлений. Екатерина II была успешной женщиной, воспитанной в западноевропейском духе и роскоши дворцовой жизни, и Потемкин, оказавшись внутри ее жестко структурированной системы, начал делать карьеру.

Тем не менее личный и политический союз между императрицей и ее «Гришечкой» давал пишу для различных вымыслов. Завистники-аристократы раздували в качестве единственного критерия оценки Потемкина его внешне далеко не праведную жизнь. Екатерина II и князь Григорий Потемкин любили друг друга до безумия, до саморазрушения. Ничто человеческое не было им чуждо. Физическая любовь, духовное родство, наслаждение, споры и эгоизм, а также общая политическая воля делать все во славу императрицы и империи. Это было определяющим в странном и неповторимом сочетании их жизней. Их отношения и существующие на тот период российские и западноевропейские реалии привели к тому, что Екатерина стала «Великой» и что имя Григория Александровича Потемкина появляется снова и снова, когда рассматриваются исторические аспекты правления Екатерины и те успехи, которые ей удалось достичь.